Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий. Страница 123

Фернан тоже присутствовал при этом разговоре. Он немало дивился преображению Диего де Ордаса. Поначалу тот был чуть ли не явным врагом Кортеса, интриговал в пользу губернатора Веласкеса, старался помешать экспедиции, добивался смены предводителя, а позднее ратовал за возвращение на Кубу. Теперь же он стал одним из самых лучших помощников генерал-капитана. Что так подействовало? Тот ли факт, что корабли давно утоплены, и шанса на отступление больше нет? Или Диего постепенно проникся искренним уважением к Кортесу и служил ему теперь на совесть? В любом случае, на Ордаса сейчас вполне можно было положиться.

— Не буду тебя отговаривать, — уступил Кортес. — Такой поступок и вправду покажет нашим союзникам, что испанские солдаты не боятся ничего, и что нет для них невозможного. Но все же слишком рискованно отправляться туда в одиночку. Возьми с собой пару человек.

— Я бы хотел принять участие в этом приключении, — сказал Фернан. — Я прибыл в Новый Свет для того, чтобы узреть все его чудеса и в жизни не прощу себе, если пропущу такое восхождение.

Себастьян решил не отставать от друга. Так маленький отряд конкистадоров отправился в путь. Местные жители не пожелали отпускать их в одиночестве, так что десяток индейцев рано утром двинулся с испанцами. К подножию горы они подошли вечером. На следующий день группа стала подниматься на вулкан. Склоны его укрывали густые леса. Здесь, среди могучих дубов и сосен, царила тишина. Казалось, что нет места уютнее и безопаснее. Но чем выше они взбирались, тем лучше понимали риск этого дерзкого предприятия. Земля под ногами содрогалась, как будто Попокатепетль гневался на смельчаков, дерзнувших потревожить его покой.

Тлашкаланцы по праву славились храбростью, но даже их отваге был положен свой предел. Легенды прочно укоренились в их душах и подобное восхождение казалось им святотатством. Добравшись до храма почти на самой границе лесов, они сказали, что будут ждать возвращения испанцев здесь. Напоследок они сделали еще одну попытку отговорить смельчаков. Один из проводников был родом из Семпоалы, провел рядом с конкистадорами уже немало времени и с горем пополам изъяснялся на смеси испанского и местного наречия.

— Там огонь… Течет огонь… Повсюду дым! — для наглядности подбрасывая в воздух пригоршни песка, говорил переводчик. — Нельзя дышать. Здесь холодно… Вверху жарко… Попокатепетль гневается! Станет бросать камни и вы все умрете!

— Заботливый малый, — высказался Себастьян.

Затем он дружески обнял индейца за плечи и сказал:

— Ждите, скоро мы вернемся.

Дальше конкистадоры двинулись втроем.

Деревья уступили место чахлым кустарникам, затем началась полоса голой каменистой почвы и, наконец, они добрались до самой сложной части. Впереди возвышалась укрытая снегами и льдами вершина, а до самого кратера идти предстояло еще немало. Какой-то опыт в скалолазании у каждого из них имелся — в Испании тоже были крутые горы — но взбираться на действующий вулкан им раньше не приходилось. Так они и продвигались вперед. Кое-где, чтобы добраться до очередного высокого утеса, приходилось строить живые пирамиды, в основании которых находился могучий Себастьян, которого затем с трудом подтягивали за собой на веревках.

Попокатепетль периодически сотрясался, выбрасывая облака пепла, но до извержения лавы дело не доходило. Постепенно все тяжелее становилось дышать. Легкие кололо при каждом вдохе, горло обжигал ледяной воздух. Идти стало труднее. Со всех сторон зияли крутые ущелья, и далеко не всегда удавалось их обойти. Приходилось прыгать и, приземлившись на обледенелую почву, с тревогой чувствовать, как легко ноги могут соскользнуть с ненадежной опоры, увлекая человека в пропасть.

Когда испанцы прошли примерно половину снежной полосы, вулкан начал сотрясаться. Пришлось остановиться. Земля под ногами дрожала, а люди замерли на обрывистом склоне, молясь, чтобы их не сбросило вниз. Фернан всадил в расщелину клинок кинжала, уповая на несравненное мастерство толедских оружейников. Нормального упора для ног не было, подошвы скользили. Стоит кинжалу сломаться и он кубарем скатится вниз на многие сотни шагов, переломав себе все кости. Рядом, ухватившись за выступающий утес, застыл Себастьян. Ордас лежал несколько в стороне, распластавшись по снегу и уцепившись за разлом в большом валуне.

Пока земля так дрожала, нечего было и думать о попытке найти укрытие получше. Стоит на секунду потерять опору, и падение неизбежно. Сверху скатилось несколько камней, по счастливой случайности не зацепив никого из троицы. Пережидать пришлось долго. Не меньше получаса вулкан ходил ходуном, выбрасывая в воздух горячий пепел и пемзу. Испанцы окоченели. Фернан угрюмо думал о том, сумеет ли он встать, когда придет время двигаться дальше. Он был вроде тепло одет, но долгое лежание на снегу кому угодно вышло бы боком.

Попокатепетль все же успокоился. Диего де Ордас, как вдохновитель этой идеи, чувствовал ответственность за своих спутников.

— Ну что, сеньоры, ваше желание добраться до вершины не испарилось? — поинтересовался он.

— Как мы будем выглядеть в глазах индейцев, если сейчас отступим? — хмуро спросил Фернан. — Мне в жизни приходилось рисковать куда сильнее. Разве можно поддаваться страху?

— До вершины так близко, — поддержал друга Себастьян. — С божьей помощью мы поднимемся на вулкан.

Троица смельчаков продолжила свой путь. Гора периодически сотрясалась, плевалась дымом и пеплом. Все так же уходил прямо в небо угольно-черный столб дыма, до которого оставалось все меньше. Вот так, проклиная все на свете, ругаясь и подбадривая друг друга, конкистадоры карабкались вверх. Наконец, до жерла осталось не больше пятидесяти шагов. Здесь снега не было. Горячий воздух растопил его, так что впереди испанцев ждали лишь застывшие потоки лавы. Попокатепетль выдохнул облако удушливого пара и Фернан, сдернув с головы берет, закрыл лицо. Дышать сквозь плотную ткань было трудно. А сверху посыпался густой горячий пепел.

— Да уж, Фернан, восхождение тебе дорого обошлось! — рассмеялся Риос. — Ты вон весь поседел.

Черные волосы Гонсалеса действительно стали серыми от пепла.

— Ты на себя посмотри, — фыркнул в ответ Фернан.

Пройдя еще немного, они замерли недалеко от кратера. Поверхность застывшей лавы здесь была настолько гладкая, как будто ее отполировали. Вскарабкаться по такому идеальному склону не сумел бы ни один человек. Да и в любом случае заглянуть в жерло они бы не смогли — настолько густой столб черного дыма поднимался вверх.

Себастьян поднял кусочек пемзы. Пористый камень хорошо лежал в ладони. Он размахнулся и бросил его в кратер.

— Хочешь разбудить вулкан? — с неодобрением покосился на него Диего.

— Подумаешь, — беспечно махнул рукой Риос. — Он сам столько раз в нас эти камни бросал. Можно сказать, мы в расчете.

— Давайте перейдем на другую сторону, — предложил Фернан. — Посмотрим, что там интересного.

Двигаясь вокруг кратера, они перебрались на обратный склон горы. Вдалеке, на северо-западе, подобно огромному зеркалу, сверкало на солнце широкое озеро Тескоко. До него было слишком далеко, чтобы рассмотреть в деталях, что же там находится. Но где-то там, посреди его вод, стоял величественный Теночтитлан, столица империи ацтеков. Фернан замер, жадно хватая ртом воздух. Здесь, возле раскаленного жерла, холод не донимал, зато дышать было трудно. Постояв несколько минут, конкистадоры начали спускаться.

Обратный путь оказался легче. Вулкан еще несколько раз содрогнулся на прощание, и через пару часов троица покинула обледенелый участок. Индейцы, ожидавшие их в храме, немало удивились, увидав испанцев живыми. Такая выходка с самого начала казалась им безумной. Теперь же они не скрывали своего восхищения отвагой чужеземцев. Общий язык двум группам людей найти не удалось, потому свое уважение тлашкаланцы выражали все больше жестами и мимикой. Лишь переводчик рассыпался в комплиментах, восхваляя отвагу белых воинов.