Ход королевы - Тевис Уолтер. Страница 13

Она замерла в изумлении – это была лучшая кровать во всей девчачьей спальне. Фергюссен сделал отметку в журнале. Пока он смотрел на страницу, Бет протянула руку и коснулась кончиками пальцев его запястья рядом с часами, там, где росли темные волоски.

– Спасибо, – сказала она.

Глава 3

– Насколько мне известно, тебе через два месяца исполнится тринадцать, Элизабет, – начала миссис Дирдорфф.

– Да, мэм. – Бет сидела на стуле с жесткой прямой спинкой напротив директорского стола. Фергюссен забрал ее с урока и привел сюда. Было одиннадцать утра. В этот кабинет Бет не заглядывала больше трех лет.

Внезапно подала голос сидевшая на диванчике незнакомая леди.

– Двенадцать – такой чудесный возраст! – с наигранной веселостью сообщила она.

Леди была в бледно-голубом вязаном кардигане поверх шелкового платья. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не избыток алой помады и не странная манера нервозно дергать ртом во время разговора. Рядом на диванчике сидел мужчина в темно-сером крапчатом костюме с жилетом.

– У Элизабет высокая успеваемость по всем предметам, – продолжила миссис Дирдорфф. – Она первая в классе по чтению и арифметике.

– Как чудесно! А я в арифметике ничего не смыслила. – Леди лучезарно улыбнулась Бет и доверительным тоном представилась: – Меня зовут миссис Уитли.

Мужчина откашлялся, прочистив горло, но ничего не сказал. Выглядел он так, будто ему хотелось немедленно очутиться где-нибудь в другом месте.

Бет кивнула леди, поскольку не придумала, что ответить; она не понимала, зачем ее сюда привели.

Миссис Дирдорфф продолжила рассказ о школьных успехах Бет под восхищенные возгласы леди, которая всячески демонстрировала внимание. О зеленых таблетках и об интересе Бет к шахматам директриса не упомянула; в ее тоне звучало сдержанное одобрение в адрес воспитанницы. Когда она закончила, на некоторое время воцарилось неловкое молчание. Затем мужчина снова прочистил горло, беспокойно поерзал на диване и посмотрел в сторону Бет – куда-то поверх ее головы.

– Тебя все называют Элизабет? – спросил он. Голос звучал так, будто у него в горле застрял воздушный пузырь. – Или Бетти?

Она взглянула на него:

– Бет. Меня называют Бет.

Через несколько недель она уже забыла об этой встрече в кабинете миссис Дирдорфф, погрузившись в учебу и чтение. Бет нашла в библиотеке серию книг для девочек и читала повсюду, едва появлялась возможность, – в классе на уроке, ночью в постели, в свободное время по воскресеньям. В книгах рассказывалось о приключениях старшей дочери в большой суматошной семье Форбс. Полгода назад в «Метуэне» появился телевизор – его включали на час каждый вечер, но Бет обнаружила, что приключения Эллен Форбс гораздо увлекательнее, чем «Я люблю Люси» или «Дымок из ствола» [13]. Она сидела на кровати в пустой спальне и читала, пока в приюте не выключали свет. Никто ее не тревожил.

Однажды вечером в середине сентября она все так же сидела одна с книжкой, когда явился Фергюссен.

– Ты еще не собрала вещи? – спросил он.

Бет закрыла книгу, заложив палец между страницами.

– Зачем?

– Тебе что, не сказали?

– Что не сказали?

– Тебя удочерили. Приемные родители приедут за тобой завтра утром.

Она так и осталась сидеть на краешке кровати, глядя на просторную белую футболку Фергюссена.

– Джолин, – сказала Бет, – я не могу найти книгу.

– Какую книгу? – сонно отозвалась Джолин.

Это происходило незадолго до того, как в приюте должен был погаснуть свет.

– «Современные шахматные дебюты», в красном переплете. Она была в тумбочке.

Джолин покачала головой:

– Не видела. Отстань уже.

Бет несколько недель не доставала книгу, но точно знала, что положила ее во второй ящик, сверху. Сейчас перед ней на кровати валялась коричневая нейлоновая сумка, заполненная тремя платьями, четырьмя комплектами белья, зубной счеткой, расческой, куском мыла, двумя заколками и несколькими хлопчатобумажными носовыми платками. Тумбочка была совершенно пуста. Бет уже поискала «Современные шахматные дебюты» в библиотеке, но их там не оказалось. Больше искать было негде. Целых три года игра в шахматы шла только в ее воображении, но эта книга была единственной вещью, которой она дорожила.

Бет покосилась на Джолин:

– Ты точно ее не видела?

Джолин сердито зыркнула на нее:

– Сама-то поняла, на кого бочку катишь? Мне такие книжки без надобности. – Затем ее голос смягчился: – Я слышала, за тобой завтра приедут.

– Точно.

– А что не так? – хмыкнула чернокожая. – Не хочешь уезжать?

– Не знаю.

Джолин улеглась и натянула одеяло до подбородка.

– Просто почаще говори им «Да, сэр» или «Да, мэм», и все будет пучком. Еще скажи, ты страшно благодарна за то, что судьба привела тебя в дом к добрым христианам. Тогда они, может, даже поставят в твоей комнате телевизор.

В том, как она это сказала, было что-то странное.

– Джолин, – проговорила Бет, – мне очень жаль.

– Чего это тебе жаль?

– Что тебя не удочерили.

Джолин фыркнула:

– Бляха-муха, мне и здесь неплохо. – Она перекатилась на другой бок, спиной к Бет, и свернулась калачиком.

Бет потянулась было к ней, но тут на пороге спальни возникла мисс Ферт и оповестила: «Девочки, гашу свет!» Пришлось вернуться к своей кровати – успела в последнюю секунду.

На следующее утро миссис Дирдорфф проводила Бет до парковки и стояла возле машины, пока мистер Уитли садился за руль, а миссис Уитли и Бет устраивались позади на пассажирских креслах.

– Будь хорошей девочкой, – сказала миссис Дирдорфф.

Бет кивнула и одновременно увидела поверх плеча директрисы, что кто-то вышел на крыльцо административного здания приюта. Это был мистер Шейбел. Он стоял, засунув руки в карманы рабочего комбинезона, и смотрел в сторону машины. Ей захотелось побежать к нему, но на пути была миссис Дирдорфф, поэтому Бет откинулась на спинку сиденья. Миссис Уитли начала болтать, а мистер Уитли завел мотор.

Когда они отъезжали, Бет извернулась на сиденье и помахала мистеру Шейбелу в заднее окно, но он не ответил. Впрочем, сказать с уверенностью, разглядел он ее или нет, Бет не могла.

– Видела бы ты их лица! – воскликнула миссис Уитли. На ней был тот же бледно-голубой вязаный кардиган, но под кардиганом на этот раз оказалось линялое серое платье, а нейлоновые чулки были скатаны вниз, до лодыжек. – Они заглянули у меня во все шкафы и даже сунули нос в холодильник. Я сразу поняла, что они в восторге от моих запасов! Положи себе еще тунца. Обожаю смотреть, как детишки едят.

Бет положила на тарелку еще один маленький кусочек. Тунец был пересолен, но она об этом ничего не сказала. Это был ее первый обед в доме Уитли. Мистер Уитли уехал по делам в Денвер, и предполагалось, что он будет отсутствовать несколько недель. Его фотография стояла на пианино у задернутого тяжелыми шторами окна столовой. В гостиной, несмотря на отсутствие зрителей, работал телевизор; низкий мужской голос рассказывал про анацин [14].

Мистер Уитли привез их в Лексингтон в полном молчании и сразу поднялся на второй этаж. Спустился он через несколько минут с чемоданом, рассеянно поцеловал миссис Уитли в щеку, кивнул в знак прощания Бет и удалился.

– Они хотели знать про нас всё: сколько Олстон зарабатывает в месяц, почему у нас нет своих детей. Даже навели справки… – миссис Уитли подалась вперед, наклонившись над блюдом из жаростойкого стекла поближе к Бет, и перешла на театральный шепот, – не состояла ли я на учете в психдиспансере. – Она отстранилась и перевела дыхание. – Ну можешь ты себе такое представить? Можешь?

– Нет, мэм, – сказала Бет, когда поняла, что в непрерывной болтовне внезапно настала пауза. Она наколола на вилку очередной кусок тунца и проглотила его, обильно запив водой.