Крыло Королевы (ЛП) - Торн Джессика. Страница 41

— Если бы только у меня был шанс завоевать твоё сердце, — шепчет он. — Один лишь шанс, и я бы никогда тебя не отпустил. Но уже слишком поздно, правда?

Это слова, которые я мечтала услышать от Шая всю свою жизнь.

Песня заканчивается, и он отходит назад, оставляя меня опустошённой. И ошеломлённой.

Он уходит так же быстро, как и появился, мой прекрасный лев, скрывшийся в толпе. Новый партнёр приглашает меня на танец — имперский посол из Мелии, который сразу же мне представляется, хотя в этом не было необходимости. Как типично для прислужника Империи. Высокопоставленные лица Империи не играют в игры и хотят, чтобы все чётко знали, кто они, с самого начала. А как иначе им производить впечатление?

Я больше не вижу льва, даже проходящим мимо. Но это должен был быть Шай. Он каким-то образом смог изменить свой голос. Кто ещё стал бы говорить такие слова?

Чем больше я ищу его, в маске или без неё, тем больше он от меня ускользает. Есть другие маски, похожие, но не те.

И вот я нахожу его.

Он стоит в дверях, ведущих в сад, уже без маски, глядя на меня горящими глазами. Он одет в парадную форму. Не могу вспомнить, в чём он был — танец вскружил мне голову, — но это наверняка был он. Кто бы стал разговаривать со мной вот так? Кто бы сказал такие слова?

Когда он разворачивается, чтобы уйти, разве я могу не последовать за ним?

Шай идёт слишком быстро для меня, склонив голову, и мне приходится перейти на бег, чтобы догнать его, через всю террасу и вниз по ступенькам. Он останавливается у ворот, ведущих в сад. Золотая имитация плюща обвивает железные прутья, свисая вниз, как будто настоящие живые растения. Шай смотрит на меня, отшагивая назад, когда я протягиваю ему руку. Вместо него я касаюсь холодных прутьев. Металл, он твёрдый и надёжный, в то время как весь мой мир похож на какую-то жестокую шутку.

— Это правда? Не убегай от меня!

Он резко останавливается, возмущённый.

— Я не убегаю от тебя.

Лжец.

— Ты, правда, имел в виду то, что сказал?

— И что же я сказал? — Шай напрягается, на его лице мелькает тень вины. — Они сказали мне, что ты услышала прошлой ночью. Неважно, что я сказал, я всегда буду рядом.

Из меня вырывается смешок. На большее сил нет. Я в смятении, разрываясь между тем, что он сказал прошлой ночью, и тем, что он только что сказал в зале.

— Знаю. Это только часть проблемы.

Наступает долгая тишина. Я поднимаю на него глаза, но его лицо скрыто в тени. Ни шанса прочитать его эмоции.

— Тогда я откажусь от задания.

Откажется? Он уедет? Так вот о чём это всё? Он собирается бросить меня?

— Нет! Ты не можешь!

— Но если я останусь…

— Мне плевать, ты не можешь уйти, — я глупая и эгоистичная, но мне невыносима мысль, что я должна его отпустить. Он не может меня бросить. Он всё, что у меня есть. — Ты мне нужен.

Его движения напоминают хищника: в одну секунду он неподвижен, наготове, а в следующую — уже прижимает меня к себе. Его тело твёрдое, но тёплое. Я упираюсь спиной в металлические прутья, одну руку он поднимает над моей головой, другой — блокирует мне пути отступления. Медленно, очень медленно он поднимает мою маску. Его лицо невероятно близко, я чувствую его дыхание на своей коже, его тело рядом с моим. В любой момент он мог бы поцеловать меня. Я бы не стала его останавливать, да и не хотела бы. Это безумие, но я не хочу, чтобы оно прекращалось. Моё тело гудит, дыхание и кровообращение остановились в предвкушении, наслаждаясь каждым мгновением «до» и не волнуясь о том, что будет «после». Одно только слово крутится в моей голове: наконец-то. Наконец-то!

Его губы касаются моих: такие мягкие, такие тёплые. Я так поражена, что даже не реагирую, и он отстраняется, изучая моё лицо. Это кратчайший поцелуй. И в то же время, это целая вселенная.

Он нежно проводит по моим волосам, и черты его лица смягчаются, пока он рассматривает меня своими сияющими голубыми глазами. Ни у кого на Вейриане нет глаз такого цвета. Ни у кого нет таких глаз, как у него.

Я не хочу ждать, не могу ждать. Целую его вновь, пока он не пришёл в себя и не вспомнил про своё чувство долга. Провожу руками по его груди, перехожу к плечам и обхватываю шею, пытаясь запомнить каждое ощущение, о чём раньше могла только мечтать. Чувствую силу, исходящую от него, его напряжённые мышцы. Его волосы как шёлк меж моих пальцев.

— Мы могли бы сбежать, — шепчу я, касаясь его губами. Не могу оторваться от его рта. Я могу потерять его навсегда. — Найти корабль, улететь на одну из внешних планет. Как можно дальше от Императрицы и её манипуляций. Мы могли бы просто уйти, оставив их самих разбираться со всем этим.

Сама мысль о том, чтобы сбежать от двора — от злобных взглядов и моих постоянных промахов, от осторожной дистанции Кона, — так заманчива. И ещё заманчивее, если вместе с Шаем. Почему бы и нет? Это наш шанс на счастье. Мне наплевать на собственные титулы, на Антеес, на всё…

Кроме… Нет, мне не наплевать на Кона. Теперь я понимаю. Это как кинжал, который вонзили в сердце и медленно поворачивают. Как я могла даже подумать о том, чтобы поступить так с Коном?

Когда я смотрю на Шая, то понимаю, что он прочитал уже всё по моим глазам. Я бы никогда не смогла солгать ему. Вздох получается рваным. Мой жених, мой почти что муж… Я уже причинила ему боль. А он уже так настрадался. Он любил Матильду и потерял её. Он должен был жениться на Элиссе, которая понимала свой королевский долг. Он заслуживает жену, которая бы любила его по-настоящему, а вместо этого получил меня. Мне следует учитывать его чувства. Даже если между нами нет любви, даже если это просто политический союз, который едва ли можно назвать браком. Это не то, что связывало моих родителей. Но в основе их брака были не только любовь и страсть, но и верность, уважение, обязательства. То, что я задолжала Кону, хотя бы за его доброту ко мне.

Почему это кажется ложью? От удивления моё дыхание застревает в горле. Кон… если подумать о нём, вспомнить его прикосновения, его близость, его мягкость тона в разговорах со мной, его готовность объяснять мне всё, что знает сам, когда у него есть на то время. Не как учитель, но как равный: он ни секунды не сомневается, что я смогу понять, он ждёт от меня собственного вклада и активного участия. Его прикосновения, нежные и в то же время… чувственные? Это не только доброта. Как я могла не заметить раньше?

Я смотрю на Шая, а в мыслях только Кон, и все надежды на жизнь с ним испаряются.

— Ты не можешь, — говорит он. — Ведь так?

Я вижу, как гаснет огонёк надежды в глазах Шая, и ненавижу себя за это. И его тоже, всего на мгновение, за то, что вызвал во мне все эти мысли, которые заставили меня осознать правду. За то, что мне приходится с ним так поступить.

— Прости, Шай.

Он так резко отстраняется, что мне кажется, он вот-вот ударит первое, что подвернётся под руку, будь то стена или дерево. Не меня, конечно. Я не думаю, что он когда-либо смог бы поднять на меня руку. Но вместо этого он сдерживает свою злость, пытаясь вернуть себе безупречный контроль.

— Вам не за что извиняться, принцесса Беленгария, — резкий переход на «вы» и использование титула звучат как обвинение. — Это ваш долг.

Я морщусь, но скрываю свою боль внутри. Ему лучше не видеть. Только так я смогу защитить себя: не дать никому из них заметить. Даже Шаю. Особенно Шаю.

Это всё было ошибкой. Такие мечты могут позволить себе только дети, но не я. У меня никогда не будет будущего с Шаем. Хочется мне того или нет.

— Нам лучше вернуться на бал, — формальным тоном говорю я.

Он кратко кивает. Обратно мы возвращаемся без единого слова. Я оставляю его у двери и пытаюсь не сорваться на бег, заходя в бальный зал. Я просто хочу идти дальше, выйти, чёрт возьми, отсюда и сбежать в свои покои. Но сам бал подставляет меня. Часы бьют полночь, и все вокруг начинают снимать свои маски. Мой лев стоит на главной лестнице вместе с Джондаром и ещё несколькими антейскими аристократами.