Обернись моим счастьем (СИ) - Тур Тереза. Страница 49
— Ну, я подчинен напрямую его величеству. Сначала служил отцу, потом… Как бы это так сказать поточнее: «перешел по наследству» сыну.
Король кивнул:
— О настоящем положении вещей знаю я. И совсем недавно — лорд Ксеркс, и то… Нам пришлось открыть ему все карты ввиду крайней необходимости. Иначе просто ничего не получалось.
— Наверное, я столько лет благополучно выходил из всех ситуаций, потому что меня просто сдать было некогда, — усмехнулся артефактор. — Посмотрим, что будет дальше. Если, конечно, Морган не задушит или не отравит Клай.
— А что на самом деле с тем артефактом? — постепенно из разговора начала, наконец, складываться более ли менее ясная картина. — Булавкой для галстука, из-за которой его величество, якобы, лишился способности к обороту?
— Ничего, — Марлоу пожал плечами. — Булавку сделал я.
— Мы подкинули ее вам, Ральф, — король посмотрел хозяину дома в глаза, — чтобы обеспечить вас расследованием и отвлечь внимание противника. Тем временем велась работа — мы изо всех сил пытались во всем разобраться.
— Понятно. И что теперь?
— Теперь вы каким-то странным образом добились успеха, — с сомнением, словно до сих пор не веря в это, ответил Питер Марлоу. — И нам надо понять, как вам это удалось.
— Сам не знаю. Могу с уверенностью сказать лишь одно — это произошло в момент, когда Алекс грозила опасность. Смертельная опасность.
— И вы затеяли похищение Ариадны? — король нахмурился.
— Да.
Ральфу снова примерещилось что-то синее, всплескивающее руками. Странно, ему показалось, что от всех новостей алкоголь выветрился.
— Мне одному кажется, что на каминной полке что-то синее корчит нам всем рожи? — спросил король. — Или у меня уже галлюцинации?
— Что-что? — Питер Марлоу нахмурился.
— Не знаю, — моргнул король. — Показалось, наверное.
— Мне тоже кажется, — признался Ральф. — Маленькое и синее. То зовет меня, то плачет. То появляется, то исчезает. Мне кажется, что все мы сходим с ума. Возможно, это сродни эпидемии. Психическое расстройство. Как результат — отсутствие способности к обороту.
— Любопытно…
Питер Марлоу вскочил, выхватил из кармана прозрачный поблескивающий кристалл на длинной витой цепочке.
— Вы не против, герцог Арктур, если мы сейчас вызовем несколько ваших воспоминаний и запишем? Я не уверен, но… Возможно, только возможно — это поможет.
Оборотни кивнули.
— Присядьте, господин герцог. Расслабьтесь. Итак, я введу вас в транс. Вам ничего делать не нужно, тем не менее, попробуйте сосредоточиться на том моменте, когда к вам вернулась способ-нооостьь — к- обооо-ро-туууу….
Тик-так. Тик-так. Тик-так…
Белая звезда качается на серебряной цепочке.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Кресло становится мягким — он тонет в нем, будто в теплых волнах. Зеленые глаза Питера Марлоу.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
В прозрачном кристалле вспыхнул свет.
— На счет три, Арктур… Вспомните. Алекс грозит смертельная опасность. Вы хотите его спасти.
Один.
Голова закружилась.
Два.
Шум дождя, топот ног по мокрой брусчатке.
Три…
Переулок. Туман. Злость. Ярость. Враг склонился над…
— Алекс! Нет!
Снова сверкнуло лезвие, снова он готов броситься вперед, разорвать! Что-то маленькое врезается в веко, заставляя отпрянуть и избежать арбалетного болта. И вдруг…
Вдруг все исчезло. Он стоит в кабинете. Льется из окна солнечный свет. Его руки сложены лодочкой, большие пальцы гладят прозрачные синие крылышки маленькой девочки ярко-синего цвета. Какая она… Удивительно! Миндалевидные глаза, вытянутые ушки.
Но картинка снова меняется — он чувствует мягкий, теплый песок под подрагивающими лапами. Он ступает осторожно по золотой пыли — очень осторожно. Он боится упасть. Ему страшно, но вместе с тем и радостно! Его первые шаги. Лапы разъезжаются в разные стороны — это злит… Так не годиться — он — смелый, сильный лев! Он должен справиться!
— Рррррр!
- Крошка-Ральф издал свой первый рык! — слышится над головой полный любви и гордости голос отца.
— Привет! Я — Герра! Сильфа, родившаяся от первого рыка льва. Давай играть!
Это сладкое чувство полной свободы и беззаботности! Радость первой дружбы, тепло безусловной родительской любви. Но вихрь событий несет его дальше! Он растет. Он уже не ребенок, но еще и не взрослый — первые три курса Академии позади.
— Ральф! — золотая львица кусает его заухо.
— Ари! Убью…
— Ха-ха-ха-ха! Забери меня предки… Какой грозный лев! Может, сначала вытряхнешь из гривы сильф? Мне кажется, там целая стая!
— Герра, — снова всплывает в голове имя. — Герра!
Он как будто вылетел из собственного тела и теперь видит себя со стороны. Огромный золотой лев потягивается, зевает. Трясет гривой, из которой и вправду летят во все стороны синие человечки! Пищат, кувыркаются. Один из них подлетает совсем близко…
— Ральф! Ральф, ты должен вернуться! Хватит медитировать — такой глубокий транс это опасно — можно не вернуться! Слышишь?
— Герцог, на счет три — приходите в себя!
Голос Марлоу. Прозрачный кристалл на длинной цепочке.
- Один. Два. Три! Возвращайтесь!
— Герра!
— Ну, наконец-то! — слышит он счастливый писк. — Склерозник лохматый!
— Герра…
Начальник службы безопасности медленно приходил в себя. Он ловил на себе требовательные взгляды короля и его величества, понимая, что те ждут объяснений.
— Эмммм…. Сейчас. Сильфы! Синие маленькие крылатые человечки. Понимаете? Первый рык в Льярре! Ваше величество, у нас есть… — он покосился на Герру.
— Рассказывай, Ральф! — кивнула сильфа. — Мы с Риккой сняли запрет. Король ее тоже не слышит. Мы не знаем почему, но связь нарушена. Только транс помог ее восстановить.
Питер Марлоу удивленно поднял брови и осторожно протянул к синему существу раскрытую ладонь. Сильфа кивнула и важно опустилась на перчатку артефактора.
— То есть… Транс? — Питер склонил голову набок.
— Уверена, — кивнула сильфа, с важным видом сложив руки на груди.
Алекс
Госпожа Клай била посуду. Когда очередная порция тарелок заканчивалась, экономка бегала за Морганом, который прятался от нее по всему дому. Время от времени наступало короткое затишье — это дворецкому удалось скрыться в подвале. Клай чтила память хозяина, а Питер Марлоу не любил, когда в лабораторию заходили без спроса…
Вечером экономка узнала, о том, что натворили мы с Морганом. И самое страшное то, что я сама же и проговорилась! От радости, потому что сестра простила. Правда, простила не просто так. Как настоящий профессионал, Ариадна Ренберг заключила со мной, Алекс Марлоу, некий договор. Она — прощает, я — рассказываю Ральфу Арктуру правду. У меня сутки на выполнение условий контракта, а пока в нашем доме вместо ужина — грандиозный скандал.
— Ты! Морган! Чем думал?! Дзиньк! Бабааах!
Успокаивающее, извиняющееся бормотание Моргана.
— Молчи лучше! Дзинь-дилень… Бабааах!
Ну вот… Опять! Новый виток.
Мы с Ари сидели каждая в своей спальне, боясь высунуть в коридор даже кончик носа. Мне было немного совестно перед Морганом — несчастный весь удар взял на себя, а ведь это я все затеяла… Оооох, не булочки с плюшками меня ждут. Ой, не они.
За окном темнело, и под звон гибнущего сервиза в голову лезли всякие мрачные мысли. Ральф… Я тихонько проговорила его имя вслух. Ральф. Герцог. Оборотень. Любимый… Да. Я люблю его. Пора уже признаться себе в этом. С чего-то же надо начать.
Страшно. Как же страшно! Ну, вот приду я к нему. И что? Что я ему скажу? Я ж не могу ничего объяснить толком! Даже самой себе. Отца нет, а я из-за всех этих перипетий так ничего и не узнала. А ведь собиралась совершить ночной налет на папины сейфы. Ну, повозилась бы немного — есть там парочка с такой защитой, что… Хотя кого я обманываю? Если отец этого действительно не хотел — никто не откроет, не по зубам. С другой стороны коллекция записывающих кристаллов из дальних странствий тоже вроде как значилась как «совершенно секретно» в дневниках артефактора. Открыла же я ее! Я вспомнила Ужасного Нарга и улыбнулась. Вот это было приключение. И между прочим — я ни о чем не жалею, потому что взгляды двух любящих (любящих искренне, по-настоящему, в этом нет никаких сомнений) оборотней не забыть. Я все сделаю, чтобы они были вместе — ее величество король и моя сестра. Два прекрасных золотых льва. Король и принцесса. Как в сказке! Сердце тут же кольнула боль. А я? Я — не оборотень. И не принцесса. Нужна ли Ральфу такая… Такая, как я?