Наше вам с кисточкой, босс (СИ) - Броницкая Илона. Страница 27

"Лучше в баре. В том самом, где вы познакомились с моей подругой, которая от вас беременна!" — захотелось настучать по клавиатуре в ответ. 

Может, и впрямь рассказать всё Елене? Пусть сама придумывает, как сына наставить на путь истинный. Может, поговорит с ним спокойно, и он сам захочет помогать ребёнку. Почему-то мне казалось, что в такой семье не может быть подонка-труса. Ну не мог Андрей отказаться от своего сына. Или дочери. О свадьбе и "жили они долго и счастливо" я не думала. Это ведь не сказка. Но видеться с малышом и помогать материально — адекватная реакция нормального мужчины. 

"Адекватная реакция", — мысленно повторила я и ответила согласием на предложение. 

Зачем мне мама Давыдовых для обычного разговора? Нужно всего лишь свести Аню и Андрея в этом кафе и проследить, чтобы подруга не наделала глупостей. Уверена, ситуация разрешится сама собой. 

Как и следовало ожидать, Анька поддержала идею. Авантюры она всегда любила, а уж встретиться с "бабником бесстыжим, чтобы у него ни на одну больше не встал" прямо мечтала.

Сообщение с названием кафе и временем встречи Давыдов-старший прислал минут через двадцать. Час "икс" назначили на понедельник. Разумеется, Андрей не знал, что на свидание к нему придут сразу две девушки. Зато мы знали. 

 ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19. Красавчик и кафе

Рабочее утро в Арт-Строе началось с бешеной беготни. Сегодня мы официально сдавали проект Царедворскому. То есть он подписывал документы и давал команду своему помощнику оплатить остаток суммы. По традиции все нервничали. Марина Эдуардовна так и вовсе превратилась в злобную фурию. Уже ни за что не отвечала, уже ничего не делала, но нужно же было продемонстрировать свою значимость.

“В чём пойти?” — прислала мне сообщение Анюта, а следом фотографии с тремя сумками.

Боже, моя подруга неисправима! Платье наденет, какое первое на глаза попадётся, но сумочку будет выбирать часами. 

“Зелёную”, — ткнула я пальцем в небо.

Всё равно мой совет вряд ли учтут. Будущая мать нервничала перед встречей с будущим отцом и нуждалась в моральной поддержке. На её сообщения придётся отвечать до самого вечера. Телефон снова пиликнул уведомлением.

— Неужели сложно отключить звук? — взвилась начальница. — Госпожа Василевская?

— Простите, Марина Эдуардовна.

Я убрала телефон под стол, перевела в беззвучный режим и прочитала всё, что Анюта думала о зелёной сумке. Нет, не подходила она к образу. Слишком виктимная со всеми своими цветочками, а мы настроились на битву.

“Тогда красную”, — написала я и глубоко вздохнула.

Сергей сегодня был занят, как никогда. Я уже дважды сходила в туалет, надеясь хотя бы случайно встретиться в коридоре, но директор не покидал кабинет. Вот так. Поцеловал меня в машине, потом ещё раз, потом ещё два раза на прощание и молчал. Позволял таять от нахлынувших чувств в гордом одиночестве. Может, мне показалось или приснилось? Да нет. Консультацию красноярского онколога он помог назначить, как и обещал. Значит, не запивал поцелуй в ужасе крепким виски со словами: “Чёрт, какой я дурак!”

На экране телефона уже беззвучно появилось очередное уведомление. Марина как раз проходила мимо и осуждающе на меня покосилась.

— Простите, — повторила я и твёрдо собралась отключить гаджет.

— Личными вопросами занимайтесь дома, — прошипела начальница. — В свободное от работы время.

Я не удержалась и скорчила гримасу ей в спину. Красная сумка Анюту тоже не устроила. Господи, дай мне сил! До встречи в кафе ещё семь часов.

Наконец, приехал Царедворский. Сергей встретил его лично, сказал приветственное слово. Хорошо сказал, наверное. Из своего кабинета мы слышали только гул мужских голосов, взрывы хохота и удаляющийся шум шагов.

— Ну всё, — прошептал один из дизайнеров. — Скрестили пальцы и ждём.

Обстановка стала окончательно невыносимой. Марина Эдуардовна сделала два круга между столами, а потом приняла единственно верное управленческое решение:

— Лиза, поставь чайник, пожалуйста. Коллеги, достаём кружки, пакетики, кто пьёт чай, и сахар. Кофеманы могут сходить к машине в переговорной. Не будет сегодня работы. Просто ждём.

Коллеги радостно засуетились и зазвенели посудой. Откуда ни возьмись на столах появились вафельки, печенюшки, конфетки, шоколадки. Через пару минут запахло кофе и лимоном. Лиза начала вспоминать, как сдавали прошлые проекты. Оказывается, Царедворский, по сравнению с некоторыми заказчиками, был ещё лапочкой. Он крутил носом на этапе проектирования, а не когда строители уже покрасили стены и положили пол. 

— Ладно, признаю, тот персиковый цвет был откровенно апельсиновым, — Марина с улыбкой махнула рукой. — Прораб сэкономил на процессе смешивания и просто бахнул пузырёк пигмента в банку с краской. Но как он освежал комнату! Разве не приятнее просматривать документы под фантомный аромат цитрусовых?

— Вот заказчик и испугался слишком вкусного оттенка, — закатила глаза Лиза, миниатюрная блондинка в жёлтом свитере крупной вязки. — Не с его габаритами сидеть в кабинете, где цвет стен вызывает аппетит.

— Да уж, солидный мужчина, — поддакнули коллеги и под сдержанный смех обновили чай в кружках.

Через полтора часа болтовни мы так расслабились, что чуть не пропустили сообщение в рабочем чате. Скрин акта приёма-передачи работ с подписью Царедворского. Можно было открывать шампанское.

“Мы его сделали, — написал Сергей мне в вотсап и следом прислал гифку с прыгающей до потолка девушкой. — Алина, мы его сделали!” 

Да! Да! Да! Чёрт, а это приятно. Мой первый проект завершился успехом. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Зарецкая оказалась права. Работать уже не мог никто. Мелкие текущие проекты убрали в нижний ящик стола, черновики со старыми эскизами церемонно выкинули в мусорные корзины. Царедворского провожали с такой помпой, на какую способны только глубоко замученные придирками люди. 

Я не доставала телефон из-под стола. То успокаивала Анюту, то искала повод написать Серёже. Он охотно отвечал, рассказывая про планы на корпоратив и традиции “Арт-Строя”. Возможно, из-за хорошего настроения показалось, будто день пролетел так быстро. Вроде бы только что официально объявили о закрытии сделки, а уже пора собираться. 

Я написала подруге, что выдвигаюсь, и первой сбежала из офиса. Спиной чувствовала недовольство начальницы, но не обернулась. И так с самого утра как на иголках сидела. Разговор с Андреем мог повернуть куда угодно, я понимала это, потому что отлично знала Аню и её вспыльчивый характер. От скандала нас могло спасти только моё железное самообладание. 

Хорошо, что единственной проблемой метро были потные люди в твоём личном пространстве. Никаких пробок и светофоров. Если заложил на дорогу полчаса, то максимум через сорок минут будешь на месте. 

"Ну хоть себе не ври," — проворчал внутренний голос, когда меня буквально вытолкнули из поезда. Повезло, что станция моя. Пробираться обратно к поручню — смертельно опасное путешествие. 

Я пришла немного раньше, чем договаривались, но Андрей уже ждал за столиком. Кафе выбрал действительно уютное. Столики стояли возле панорамных окон, в интерьере было много оттенков дерева, умело разбавленных тёмно-зелёной обивкой стульев и чёрными коваными элементами. Кардиохирург поднялся мне навстречу и широко улыбнулся.

— Добрый вечер, Алина. Я рад, что вы приехали. Не возражаете против сладкого? Я заказал нам круассанов и лимонный чизкейк. Кофе выбирать на свой вкус не рискнул.   

— Здравствуйте, — я неловко переступила с ноги на ногу. Как принято здороваться с человеком, который "забеременел" твою подругу, но ещё не знает об этом? Руку ему пожать? Горячо обнять? В лицо ядом плюнуть? — Круассаны это прекрасно!