Наше вам с кисточкой, босс (СИ) - Броницкая Илона. Страница 25

Андрей успокоился только к концу обеда. Почувствовал, наконец, что добыча ускользает из рук. Да, попахивало стадными порядками первобытно-общинного строя, но Сергей не знал, как ещё обозначить, что его интерес к Алине — это серьёзно. В открытую не скажешь, СМС не отправишь, вот и приходится танцевать условный танец самца, охраняющего свою территорию. “Демонстрировать высокий уровень тестостерона”, как любил шутить отец. 

— Спасибо за выходные, мама, — Давыдов-младший взял сумку с вещами и подошёл к Елене Станиславовне, чтобы поцеловать на прощание. — Интересно получилось, с огоньком. И это я не о гриле и нашем стандартном барбекю сейчас говорю. 

— Да уж, постарались вы с Андреем, — вздохнула она и продолжила шёпотом: — Отец уже два раза извинился, что не угадал с дежурством. Знал бы что пропускает на самом деле, расстроился ещё больше. Материнское сердце ведь не врёт мне? Алину ты скоро представишь в новом статусе своей девушки?

— Не забывай о предрассудках, — так же тихо ответил Сергей. — Служебный роман в чистом виде.

— Когда моего сына останавливали чьи-то предрассудки? — улыбнулась мама, взяв его под руку. — Девушка замечательная. Если ты вдруг настолько сентиментален, что ценишь родительское благословение, то знай. Моё у тебя уже есть. А с отцом будущую невесту придётся отдельно познакомить. Но не волнуйся раньше времени. Я думаю, наше с ним мнение в этом вопросе совпадёт.

Сергей промолчал, украдкой разглядывая Алину. Она замерла возле одной из картин в гостиной и с восхищением впитывала её энергетику. Забавно, но их браку, кроме пресловутого служебного романа, действительно больше ничего не мешало. Один круг, если судить по Меркулову, общие интересы. Семье она понравилась. 

“Да и ты её хочешь, Давыдов, — съязвил внутренний голос. — Не корчи из себя девственника”. 

Желание, как назло, стало особенно ярким в последние дни. Сергей, не стесняясь, представлял Алину в самых соблазнительных позах. И при этом никакого дешёвого порно, только качественная эротика, где сплетение обнажённых тел — тоже искусство. Черно-белая фотография, игра света и тени. Единственное, что сбивало с возвышенного настроя — назойливая эрекция. Телу было плевать, насколько чисты фантазии его хозяина. Оно знало, чего Сергей хотел на самом деле. Без художественных прикрас.                   

“Ну и ладно, — мелькнула мысль. — Признаем и пойдём дальше. Это, в конце концов, приятно”. Не выкатывать же претензии собственной физиологии за то, что она есть? 

— Прошу, госпожа Василевская, — Сергей слегка наигранно кивнул на выход. — Машина ждёт в гараже. 

Алина попрощалась с Еленой Станиславовной, улыбнулась Андрею и беззаботной птичкой выпорхнула из особняка.   

В машине от нажатия кнопок одна за другой запускались системы. Ворчал двигатель, климат-контроль дул пока ещё тёплым воздухом, радио настраивалось на любимую волну неизменного водителя.

— Поехали, — изображая Гагарина, сказал Сергей и открыл с пульта гаражные ворота. 

— Вечер воскресенья, — расстроенно поджала губы художница, — Подмосковье. Дорога в город будет одной сплошной пробкой.

— Тогда будем травить анекдоты, — Давыдов вырулил на дорожку особняка и медленно покатился к воротам. — Или погоду обсуждать. 

— Лето нынче такое, что придраться не к чему, — усмехнулась в ответ Алина. — Ни жарко, ни холодно. Та ещё благодать.

— Вот видите, уже обсуждаем. Потом тучи набегут, дождь пойдёт. Верно говорил один американский писатель. Если бы погода не менялась, то девять из десяти человек не смогли бы начать разговор.

— Вы столько всего знаете, — Алина обернулась, и в её глазах отразилось синее небо. Обычное, в общем-то, небо, но душа словно разворачивалась навстречу. — То Стасов с передвижниками, то американский писатель.

— Память хорошая, — с неожиданной хрипотцой ответил Сергей. — На экзаменах сильно меня выручала. Я ведь не только рисунки преподавателям сдавал.

Нога сама упёрлась в педаль тормоза, рука потянулась поставить рычаг коробки передач на нейтральную. Взгляд девушки отчаянно просился на холст. Такое не подделать, не сыграть. Робкая влюблённость с её наивным любопытством. 

“Как бы не испугать”, — мелькнула мысль, но не поспела за реакцией тела. 

Сергей позволил себе то, о чём мечтал уже так долго. Ремень безопасности не смог удержать. Он отстегнул его и склонился к Алине, чтобы её поцеловать. 

 ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18. Слишком упёртые женщины

Губы горели и непроизвольно сами собой растягивались в улыбку. Я уже и вспомнить не могла, когда целовалась в последний раз. Кажется, ещё в универе. Сергея даже сравнивать с однокурсниками было неудобно. От его поцелуя в первую же секунду закружилась голова, а сердце забилось в два раза быстрее. Так что вспоминать и смысла не было. Если только для того, чтобы в очередной раз убедиться, что Давыдов — лучший не только в создании дизайна интерьеров. 

— Такое лицо у тебя, — прищурилась мама, — загадочное. Расскажешь?

Мы сидели на кухне и ужинали под шум телевизора. После буйабеса греча с молоком казалась безвкусной, но я и её съела с удовольствием. Даже не заметила, как тарелка опустела. 

— Помнишь, я рассказывала о начальнике? 

— О красивом, талантливом и не сходящем у тебя с языка мужчине? — сыронизировала она. — Нет, не помню. А что с ним? 

— С ним всё замечательно, — ответила я. — Представляешь, моя заказчица Елена — его мама. Я приехала закончить портрет, а там Сергей Геннадьевич собственной персоной. 

— Вот хитрец! — восхитилась она. — И что он сказал в своё оправдание? 

— Да это случайность, — отмахнулась я. — Зачем ему такие сложности? Он прямой, как палка. Взбрело в голову — тут же пригласил на выставку на следующей неделе. При матери и брате. Так что, кажется, мы идём на свидание. 

Мама засияла почти так же ярко, как до болезни. 

— Давно пора! Надеюсь, я доживу до знакомства с ним. Буквально. 

— Мам, — закатила я глаза и отвлеклась на телефон. Экран загорелся, оповещая о новом сообщении. — Не шути так, пожалуйста. И не торопи события. Свидание — ещё ничего не значит. 

У Давыдова, наверное, уши горели. Чувствовал, что мы его обсуждали. Смс-ку прислал. 

“Алина, хорошие новости! Молчанов согласен рассмотреть Дарью Павловну в качестве кандидата на экспериментальное лечение. Я записал вас на онлайн-консультацию в эту среду. Идентификатор конференции для Zoom пришлю чуть позже”.  

— Он пишет? — мама перегнулась через стол, чтобы заглянуть в телефон, но я успела его заблокировать. — А ты говоришь, я тороплю события. Пары часов не прошло, как расстались. Уже пишет. 

Я поблагодарила начальника и тяжело вздохнула. Хорошее настроение медленно, но верно превращалось в боевое. Я прекрасно понимала, что разговор с любимой Дарьей Павловной будет непростым. Характер-с.  

— Он по делу, — сказала я и облизнула губы. Захотелось по-детски зажмуриться, чтобы набраться смелости и нырнуть с головой в скандал. — Мам, Елена Станиславовна, мать Сергея — врач. Уролог-онколог. Я рассказала ей о тебе, показала медкарту. Она считает, что у нас есть шанс. В Красноярске работает врач, который… 

— Хватит, — перебила она. — Слушать больше не хочу о чудесном исцелении от рака. Мы перепробовали всё и вместе решили не тратить больше время впустую. Я не хочу последние месяцы, дни и часы проводить на больничной койке.  

— Да, но мы так решили, потому что считали, будто нет другого выхода, — напомнила я. — Если бы мы сразу нашли Елену, я не позволила бы тебе отказаться от лечения. 

— Это не имеет значения, — мама повысила голос. В её глазах заблестели слёзы, и мне стало физически больно смотреть на неё. — Я не хочу в больницу, не хочу проходить новый курс химии или ложиться под нож. Мне надоело, Алина. Я устала, понимаешь? Я хочу просто съездить с дочерью в Париж и уйти спокойно.