Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна. Страница 38

У меня снова зазвонил телефон. Неля нервничала, и ее можно было понять.

— Успокой свою подружку. И скажи, что не приедешь.

Взглянув на экран, немного стушевалась, но потом выдохнула и ответила:

— Добрый день еще раз, Татьяна Денисовна. Не успела. Мне надо было срочно уйти. Завтра сделаю. Потому что дозвониться не смогла. Я у Марка Яновича отпросилась.

Вульф улыбнулся, но комментировать не стал. Выслушав поток недовольства и злости, распрощалась и набрала Нелли. Поговорила с ней витиеватыми фразами, пообещав, что еще позвоню.

— Почему кольцо не носишь? Не нравится? — спросил глядя вперед, на дорогу.

— Нет. В смысле нравится, просто сняла, чтобы не испортить, да так и… не знаю. Не привыкла я к кольцам на руках.

— Испортить?

— Ну, масло, растворитель. — Ответила, вспомнив о картине, и настроение тут же поползло вниз.

— Завтра заедем к тебе, заберешь все ценное… документы. Я вызову бригаду и за две недели они сделают квартиру. — Решив, что сказанное относится к ремонту, он мельком взглянул на мое вытянутое лицо и скривился. — Только не начинай. Лимит моего терпения на сегодня вычерпан. Ты уже по дну скребешь.

Такому умению любую ситуацию перевернуть в выгодную для себя сторону, можно было только позавидовать. И не важно, что я ни о чем таком не просила. Где я буду жить все это время? Вариант напрашивался аж один. И все мои слова о том, что съезжаться не хочу, одним махом были посланы в… сад. Как говорят: «Где села там и слезла».

Разумеется, он не высадил меня на остановке. Проехав мимо поворота в сторону моего дома, даже не удивилась, но когда поняла, что мы едем в центр, прервала молчание:

— Куда ты меня везешь?

— Чтобы тебе было комфортнее, купим одежду.

— Что? Какую еще одежду?

— Обычную. — Чуть пожал плечами. — Джинсы, футболки… не знаю. Обувь. Сама выберешь.

— Зачем? — понимая, что в каком-то месте туплю, но, не понимая в каком именно, продолжала смотреть на него, чувствуя как по спине, почему-то пошел холодок.

— Затем, чтоб ты успокоилась и могла с упоением и дальше почесывать свои галлюцинации о свободе.

— Н-не надо. — Почему-то от одной мысли, что он будет покупать мне вещи, стало не по себе. Прошивка, сделанная бывшим мужем по поводу денег, никуда не выветрилась. — У меня дома достаточно всего.

— Ну, вот пусть и лежит там.

Мы въехали на стоянку огромного торгового центра и припарковались. Марк, отстегнув ремень безопасности, повернулся ко мне:

— И еще. Ты ходишь, выбираешь, меряешь, если интересно мое мнение — спрашиваешь. На этом все. На ценники не смотришь. К кассовым терминалам не приближаешься.

— Я должна ответить: «слушаюсь и повинуюсь?»

— Схватываешь на лету. Умница. — Он дернул правой стороной лица в усмешке и потянулся ко мне. Поцеловал вначале очень нежно, потом сильнее, еще сильнее и… резко отстранился. Заметно сглотнул и провел пальцем по моим губам. — Идем.

Глава 27

Пытаясь выровнять дыхание и смущаясь от того, что меня ждет в магазинах, постаралась унять дрожь в теле. О том, что нас могут увидеть вместе, подумала, уже когда мы были внутри здания. Не то чтоб меня это сильно волновало, но небольшое напряжение по этому поводу все же появилось. И как оказалось не зря.

Предчувствие редко обманывало, просто за общими эмоциями, которые фонтанировали во мне, я пропустила тревожные внутренние звоночки. Нет, мы не встретились с кем-то из сотрудников «Софитэль», случилось гораздо хуже.

Видя мою нерешительность и скромность, Марк подключился к выбору одежды, и в итоге было куплено столько, что, наверное, соответствовало гардеробу, который был у меня дома. Глядя на пакеты мне становилось дурно. Так неловко я давно себя не чувствовала. Ну а взгляды продавщиц — это вообще отдельная история. Они были разные: надменные, безразличные, пренебрежительные, жалостливые, брезгливые, завистливые. Все эти улыбки приклеенные — фу! И если бы я не имела закалку, работая в сфере обслуживания, то, наверное, выскочила бы на улицу после первого же бутика.

— Давай я отнесу в машину все, а потом пообедаем здесь где-нибудь? — предложил Вульф, окинув взглядом покупки. — Надеюсь, ты не сбежишь?

— Нет. — Смущенно усмехнулась в ответ. — Я пока в аптеку зайду. Светка просила что-нибудь от аллергии.

— Какая Светка?

— Та, которая ногу сломала. — Пояснила спокойно.

— А-а-а, это третья из вашей святой троицы?

— Да. — Сдерживая смех, чмокнула его в щеку, и мы разошлись в разные стороны.

Выходя из аптеки, направилась к условленному месту встречи, и, не дойдя буквально пару десятков метров… остолбенела. Напротив входа одного из магазинов стоял Глеб Эдуардович Яснопольский. Мой первый мужчина. Первая любовь. Первый горький жизненный опыт. Человек, под давлением которого я сделала аборт. Он держал за руку мальчика лет пяти, поглядывая внутрь салона с нижним бельем, явно выискивая кого-то взглядом.

Меня словно ударили; чувства захлестнули. Казалось, что сердце сжалось до размера спичечной коробки. Набрав темп, свернуть в сторону уже не смогла, так как обратила бы на себя внимание. Хлипкая надежда проскочить незамеченной тоже мгновенно растворилась едва появившись, так как он повернулся лицом ко мне, сразу же узнал и смущенно заулыбался.

— Привет. Вот так неожиданность. — Судя по всему растерялся, не зная как реагировать и что говорить, но буквально через пару секунд, пришел в себя. — Сколько лет… а ты совсем не изменилась.

— Привет. Если это комплимент, то спасибо. — Ответила, чуть сморщившись от такой банальности.

— Как жизнь? Где ты? Чем занимаешься?

Разговаривать с ним не хотелось. Глаза бы мои его не видели больше никогда. А ребенок, повисший на его крепкой руке, заставлял испытывать такую горечь, что казалось, она из груди скоро доберется в черепную коробку. Если бы я тогда не взяла грех на душу, какая бы разница была у детей? Года два? Три?

— Жизнь? Не жалуюсь. Твой? — кивнула на малого.

— Да. — Кивнул в ответ Глеб, и, как мне показалось, немного стушевался.

— Поздравляю. — Еле выговорила и в эту секунду увидела Марка в метре от нас.

— У тебя все хорошо?

— Да, отлично. Извини, тороплюсь. — Сделала пару шагов и оказалась возле Вульфа. — Идем? — Спросила, просунув пальцы к нему в ладонь.

— Да. — Он внимательно смерил взглядом Яснопольского и спросил: — Это кто?

— Давний знакомый. — Ответила туманно и зашагала рядом.

Когда мы уселись за столик в ресторане, мой директор, сощурившись, уставился на меня.

— Что? — уже зная, что сейчас будет допрос с пристрастием, попыталась смириться. Его проницательность удивляла.

— Кто он? — спросил коротко, но так, что захотелось спрятаться под стол.

— Глеб Яснопольский. Бывший начальник. — Взяв в руки меню, постаралась закрыться.

Марк Янович одним пальцем нажал на заламинированный список блюд и заставил положить его на стол.

— И все?

— Мой служебный роман. Теперь тебе будет легче от этой информации? — вспылила, так как была напряжена из-за неожиданной, и, как оказалось, болезненной встречи.

Рассказать о том, что почву из-под ног выбил не бывший любовник, а его ребенок, не смогла. Пришлось бы поведать и обо всем остальном, чего делать не хотелось.

— Он еще тебя… волнует?

Мне аж дурно стало. Как говорит Елизавета Петровна (та, у которой похудевший кот удрал в поисках любви из-за весеннего обострения): «Та божэ збав!»

— Нет. Просто неприятно.

Марк взял меня за руку и поцеловал пальцы, после чего тоже начал рассматривать меню.

По дороге к дому Вульфа на меня вдруг нахлынула робость. Не смотря на наше с ним объяснение и перемирие после откровенной конфронтации, почему-то тревожила мысль о грядущей близости. Это смущало. Все точки над «і» мы так и не расставили, а потому чувство неудовлетворенности еще витало в глубине души.