Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна. Страница 40

— Зная тебя — подавится. — Хмыкнул, откусывая тост с арахисовым маслом.

— Я не справлюсь. И вообще…

— Не справишься — уволю. — Пообещал, взглянув на экран своего телефона, который оповестил перед этим о новом сообщении.

— Так может, лучше сразу уволишь?

— Ты же потом ныть начнешь, что дома скучно. Или нет?

— А кто сказал, что я буду без работы сидеть? Или думаешь, что кроме «Софитэль» мне ничего не светит?

— Светит. Еще как светит. Только я тебя никуда не отпущу. — Откладывая смартфон в сторону, поднял на меня непроницаемый взгляд.

— Марк! — уставилась в ответ, насупившись.

— Я хочу, чтобы ты по вечерам была рядом со мной, а не кормила клопов в хостеле. И выходные, как у большинства — суббота и воскресение, а не тогда, когда получается.

— Меня моя должность и график устраивают.

— А меня — нет. — Допил кофе и отставил чашку в сторону. — Не спорь со мной. Чуть позже ты поймешь, что я был прав.

— Марк Янович, руководствуясь личными интересами, вы оставите локацию в руках бестолковой и поверхностной барышни, у которой мозгов хватает только на: сдать выручку и переслать заказ кухни. — Закипая, прошипела в ответ.

— Александра Анатольевна, наш разговор окончен. — Он встал, поцеловал в макушку и отправился в гардеробную.

У меня не хватало слов. Вульф тупо устраивал свой комфорт, не считаясь ни с чем. Внутренний бунт начал набирать обороты. Да что ж такое?! Я что, кукла без права голоса?! Мое мнение вообще никто не спрашивал!

В итоге дулась и молчала всю дорогу. Мысли о том, что скоро придется приживаться в новом коллективе, не радовали. А поведение Марка вообще выводило из состояния равновесия. Он же словно не замечал моего напряжения, рулил, прерываясь на телефонные звонки и выясняя разные вопросы с подрядчиками по стройке.

Притормозив у метро, потянулся ко мне, но я увернулась, подставив щеку. Отстегнула ремень безопасности и открыла дверь, собираясь выйти.

— Погоди. — Повернул меня и насильно поцеловал в губы. — После работы поедешь к себе, и когда соберешь все необходимое, наберешь меня.

— Слушаю и повинуюсь! — ответила, выбираясь из машины.

Всю оставшуюся дорогу кипела, словно чайник, забытый на плите. Как же все было хорошо до возвращения из отпуска и как же все изменилось вдруг! Чем на тот момент можно было объяснить его поведение? В нем проснулся собственник и меня он уже воспринимал как личное «имущество». И что думает по этому поводу само «имущество», Марка заботило мало.

По приезду доделала отчет по статистике и объявила Кире о своем переводе в офис.

— Что-то тебя штормит в последнее время. — Прокомментировала она. — То увольняешься, то возвращаешься, то теперь в продажники собралась… И охота тебе быть под постоянным прицелом у Денисовны? Тут хоть подальше от нее.

— А тебе-то чего расстраиваться? Справишься с работой — повысят до администратора.

— Оно мне надо? Разница в зарплате незначительная, а ответственности выше крыши. — Ответила честно.

— Ну, тогда оставайся в «замах». Сухо и комфортно.

— Так непонятно ж еще кого на твое место возьмут. — Протянула она с недовольством.

У меня и без ее комментариев, воодушевления не было ни на грамм, а после, так вообще настроение планомерно ушло в еще больший минус. Оглянулась по сторонам: крохотный кабинет, как оказалось, стал настолько родным за прошедшие годы… даже горло сжалось от нахлынувшей вдруг сентиментальности.

Короче. Накручивая себя планомерно весь день, к вечеру меня можно было запускать в клетку со львами. Зато Марк упорно делал вид, что все в порядке. Уезжая в обед по делам, написал мне, что уже не вернется и ждет вечером звонка. Правда, прелестно?

Вернувшись домой, приняла решение, что к нему сегодня не поеду. Написала сообщение: «Марк, я останусь у себя. Так будет лучше». Он ответил буквально сразу: «Почему?» Выдохнув, набрала ответ: «Потому, что я злая и не хочу ссориться дальше». Прошло пять минут, десять, пятнадцать, двадцать…

С тяжелым сердцем приняла душ и забралась в кровать. Вот так. Не успели помириться, и снова между нами трещина.

Мне кажется я даже успела уснуть, ну или задремать. Почувствовав прикосновение сзади и то, как прогибается возле меня диван, чуть не подлетела от ужаса к потолку.

— Тише, тише. Это я. — Он обнял меня и прижал к себе. — Спи.

Почему сердце не выскочило через горло и продолжало колотиться в груди, я так и не смогла понять. Такого испуга у меня не было еще никогда.

— Господи! Ты меня так до инфаркта доведешь!

— Ш-ш-ш… извини, не подумал… мне показалось, что ты крепко спишь…

Мы долго лежали в темноте молча. Тишина не мешала, она не была напряженной, а благостной, что ли. И я вдруг осознала, что с ним можно даже не. Достаточно быть рядом. Непроизвольно приходило ощущение того, как мы дополняем друг друга — обмен энергией, постоянный поток. Впервые почувствовала, как быть наполненной до краев. И с этой безмятежностью в какой-то момент погрузилась в сон…

Утром он разбудил меня, стягивая одеяло:

— Ух ты. Какая у нас тут… барышня-крестьянка. — Сострил по поводу моей ночнушки. На самом деле я ее не надевала никогда, просто вечером, достала первое, что попалось под руку, так как большинство вещей были сложены в коробки и кульки. Сие ситцевое произведение искусства длиной до самых пят мне презентовала как-то бывшая свекровь. Ночная рубашка соответствовала всем канонам своего жанра — расцветка в мелкий красный цветочек, с рюшами, треугольной вставкой кружева на груди и обязательным бонусом: спать в ней было невозможно. Я или непроизвольно закутывалась в мертвый кокон, или же просыпалась с голой попой, зато со спасательным кругом в виде сбившейся материи подмышками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В то утро, как ни странно, смирительная рубашка успела добраться лишь до колен. Их и начал целовать Марк, продвигаясь выше.

— Добро пожаловать на… сеновал… сейчас барин будет учить уму-разуму… — задирая подол, проговорил с усмешкой. — И послушанию…

Учил около часа, подходя так сказать с разных сторон к обсуждаемому вопросу. В итоге откинулся на подушку, притягивая к себе рукой.

— Ну а теперь, солнце, движемся в темпе. — Поцеловал в скулу. — Увлеклись мы сегодня. У нас на все про все пятнадцать минут.

Времени на принятие душа не оказалось. Вульф лишь покачал головой, на протянутое полотенце, которое я выудила из шкафа.

— Некогда, Саш. Буду целый день пахнуть тобой. — Прошептал на ухо. — А ты — мной.

Смущаясь и краснея, решила сделать интимный комплимент:

— Ты очень приятно… пахнешь. Умопомрачительно просто.

Директор улыбнулся, застегивая ремень на брюках:

— Одевайся. Сделай себе бутерброд и бегом на выход. — А когда мы уже обувались в коридоре, спросил: — Ты вещи собрала?

— Да. — Ответила, и, вернувшись в комнату, взяла кулек с документами, деньгами и жалкими украшениями которые сложила еще вчера.

Какое же тогда выдалось прекрасное утро! И солнце во все лопатки, и ветер пахнущий весной и настроение, парящее словно птица! Так приятно было сидеть рядом, вместе кушать обычные бутерброды, запивая чаем и вдыхать аромат кофе, который купил нам Марк на автозаправке.

Я даже смиренно выдержала, когда он полез в карман пиджака, взял меня за руку и положил на ладонь ключи и пластиковую карточку, судя по всему для возможности проходить на территорию жилого комплекса…

День прошел, в общем и целом хорошо, если не считать наездов Татьяны Денисовны. Подбить итоги за месяц мне предстояло день в день, чтобы передать дела Кире, а потому я не вылезала из-за компьютера, иначе потом тридцатого апреля пришлось бы ночевать за ним со всеми отчетностями и прочей мишурой.

В восемь вечера пришло сообщение от Марка Яновича: «Сворачивайся. У въезда тебя ждет такси». Проблемы уйти пораньше, на самом деле у меня не было. Кира с радостью задерживалась в связи с тем, что у племянников вовсю резались зубки, а потому ночевки в хостеле для нее были в радость. Но. Что за свинство? Я на тот момент все еще была главным администратором «Милана» и никто мои обязанности не отменял. Тема с переводом на другую должность и без того напрягала. Вот зачем продолжать давление, когда только-только появились крохи смирения?