Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава (СИ) - Романова Екатерина Ивановна. Страница 26

В золотых глазах орла размером с дракона, искрились разряды молний. Острые как клинки императорских гончих перья на крыльях птицы отливали червонным золотом и затмевали солнце. Мощными взмахами этот монстр разрывал воздух, изучая нас устрашающим взглядом. Так может смотреть птичка на червяков перед тем как выковырять их из щели в стволе дерева. Почему мне казалось, что сейчас я — жирная и аппетитная личинка какого-нибудь древесного жука и меня вот-вот сожрут?

В чистейшем небе без единого облачка раздался оглушительный раскат грома.

— Это же гром-птица! — прошептала на всякий случай. Вдруг Рейн ее не заметил? Ну, мало ли? Он ведь сказал, что все под контролем. А ЭТО никак нельзя назвать «под контролем». Это «спасите-помогите!» как минимум. И «все пропало», если быть реалистом. А пессимистичный вариант «ну, я полетела…».

— Совершенно верно. Все под контролем. На счет три, хорошо?

— На счет три? — не поняла, нехотя позволяя жениху отцепить меня от себя.

— Прыгаем. Времени на уговоры нет. Либо прыгнешь сама, либо будет хуже. Один, два…

— Прыгаем? — переспросила с ужасом. Зачем только я глянула вниз?

Земля была настолько далеко, что скрывалась за плотной пеленой сизого тумана. Исконная магия! Это ж полный выдрец! Самый выдрючий выдрец из всех выдрецов вместе взятых! Под моими ногами облака!

— Три! — раздалось как-то уж совсем неожиданно.

Оттолкнувшись, Рейн изящным прыжком преодолел расстояние до птицы и вцепился в ее лапу, едва обхватив обеими руками. У меня глаза чуть не выползли из орбит, особенно, когда обратила внимание на когти гром птицы. Каждый размером с мою ладонь.

Насилу сглотнула вязкую слюну.

— Прыгай! Живей! — скомандовал мужчина.

Для пущей убедительности подняла брови и вжалась спиной в холодный камень, мою единственную и жалкую защиту.

Птица, залившись яростным криком, махнула крыльями и рванула ввысь. И только сейчас я заметила, что от моей ноги ведет толстая нить. Лихорадочно скользнула по ней взглядом, надеясь, что она крепко связывает меня с каким-нибудь крепким деревом где-то наверху, и я запросто, не рискуя упасть, могу выбраться из этого Темной материей проклятого места и сбежать, но…

— А-а-а!!! — заорала, когда меня резко подбросило вперед и вверх, бултыхнуло в воздухе и опрокинуло вниз головой. Другой конец веревки привязан к телу Рейна. Он хоть и дуб, но совсем не то дерево, к которому я хочу быть привязанной в такой момент.

— Выххоль заразная! Гад ползучий!!! — орала, бултыхаясь кверху ногами. Волосы лезли в лицо и рот, кровь яростно колотила в висках, я уже не говорю о сердце, которое неуклонно тарахтело в сторону инфаркта. Юбки тяжелым шатром укрыли меня с головой (что несколько улучшало ситуацию, я хотя бы не видела всего ужаса, что творился внизу). — Ненавижу!!! Ненавижу тебя, гад!!! Ты ненормальный! Да ты совсем дебил!

«Я предлагал прыгать, сама отказалась», — раздался в моей голове скучающий голос Рейна, которому наверняка открывался шикарный вид на мои панталоны.

О, Первородная матерь! Панталоны! Зачем я натянула эти «озорные» с рюшечками и гипюрными вставками? Впрочем, окажись я в занавеске бабушки Рейна совсем без ничего под ней, все было бы куда веселей!

Лучше бы я руку дала отрезать, честное слово!

«Шикарный вид», — раздалось в моей голове ехидное замечание.

«Убью!!! Если ты не про Утес — убью!»

«Утес тоже ничего», — добавил смертник, посмеиваясь.

Прекратив панику (да и что паниковать, браслет так дорог Рейну, что мне совершенно точно не грозит опасность), я с четвертой попытки откинула с лица юбки и ухватилась за веревку. Вниз приказала себе не смотреть, потому что если посмотрю, в лучшем случае пошлю земным жителям свой завтрак, а в худшем рискую не узнать дальнейшее развитие событий.

Закрыла глаза, выровняла дыхание и вспомнила занятия физической подготовкой. Отец муштровал нас с братьями наравне, подготавливая, в случае необходимости, к службе в императорской гвардии. Когда-то я даже мечтала попасть в отряд императорских гончих, потому что знала, именно там будет служить ОН…

Так, не то. Кейларом тут и не пахнет. С ним бы я никогда не оказалась в такой ситуации. Он бы не позволил женщине рисковать жизнью ради… а ради чего, собственно? Ладно, это все потом. Сосредоточимся на задаче. Подтянувшись на руках, я соорудила из веревки петлю и вставила туда ногу, подтянулась и, к сущему удивлению будущего трупа, очень медленно поползла вверх. Снизу гром-птица не казалась такой уж страшной, если не принимать во внимание когти, опасно сверкающие в палящих солнечных лучах и яростный ветер, пытающийся сбросить меня вниз.

Когда до лапы, прижатой к пушистым перышкам на брюшке нашего транспортного средства, оставалось всего ничего, Рейн протянул мне руку. Соблазн скинуть его вниз был настолько велик, что не будь мы связаны одной нитью — так бы и поступила!

Нехотя подала ладонь и меня одним рывком подтянули наверх, помогая устроиться в поджатой лапе как в кресле.

— Ты псих! — прошипела, глядя на жениха с ненавистью.

Он язвительно хмыкнул.

— Я предупреждал, что другой вариант тебе понравится меньше.

Стиснула зубы и промолчала. Предупреждал. Только это и останавливает мой словесный поток, щедро приправленный отборными тролльими ругательствами.

— Не удивительно, что в твоем возрасте ты не женат! — вырвалось язвительное замечание, но я с горечью прикусила язык. Ладно, от него сбежали девицы, тут сам виноват. Но дети… Пытаясь как-то исправить ситуацию, примирительно спросила: — Куда мы летим?

— В ее пещеру.

О полунамеках, преждевременной седине и гром-птицах

Я закашлялась и подавилась очередной порцией ругательств.

— Прости, мне послышалось, что мы летим в пещеру Гром-птиц. То есть туда, где они гнездуются, спариваются и выхаживают малышей?!

— Все верно, — спокойно ответил он. — Ты должна знать, что я контролирую ситуацию.

Я истерично усмехнулась, полагая, что Рейн сейчас отпустит какую-нибудь шутку, а потом обернется драконом, и мы улетим в безопасное место. Я ведь смогу полетать на его шее?

— Зашибись, — пробурчала, крепче прижимаясь к шершавой лапе нашей будущей убийцы, и понимая, что мне конец.

Совсем скоро я окажусь по ту сторону перьев, познакомлюсь с богатым внутренним миром чудовища, а еще чуть позже все-таки полечу вниз, и в память обо мне останется большое, и очень некрасивое пятно где-то там, внизу, под облаками. Папа бы мной гордился (нет)!

Как-то до этого мне не приходила мысль, что Рейну вовсе не нужна живая я. Отказывается отрезать руку? Ерунда. Браслет можно снять и с трупа. Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, поэтому он заверил:

— С тобой ничего не случится.

— М-гм.

Преждевременная седина и инфаркт в расчет не принимаются?

— С тобой. Ничего. Не случится, — твердо повторил он, и страх отступил.

Не знаю, что за магия такая, но я смотрела в карие глаза Рейна, восседавшего в чаше другой лапы, и в меня словно вливалось его спокойствие. И почти влилось, но птица издала очередной протяжный вой и опустила наши кресла, то есть свои лапы.

— Рейн, чтоб тебе всю жизнь икалось! Не мог привязать меня за живот? — выругалась, снова очутившись вниз головой.

— Тогда бы ты сломала хребет или ребра, — донеслось откуда-то сверху.

Очаровательно! Заботливый какой… ой-ой-ой-уй!!!

Я едва успела выставить ментальный щит, когда перед лицом нарисовались острые скалы. Птица явно не рассчитывала оставлять нас в живых, всеми силами пытаясь сбросить нас с Рейном до приземления. Жених держался крепко и не сбрасывался, заодно успевая подтянуть меня, чтобы не испортить экстерьер невесты. Поговаривают, встреча с камнями портит цвет и состояние лица…

Приземление оказалось, мягко говоря, не мягким. Меня поймали, но бутерброд из платья, веревки и твердого Рейнхарта прокатился по каменному полу пещеры и ударился в стену.