Тень машины войны (ЛП) - Бейли Кристин. Страница 60

Она закричала, когда её платье загорелось, и языки пламени стали лизать её тело. Она пыталась выйти из круга смерти, но хобот слона заточил её в ловушке.

Я отпрянула обратно к перилам, скорчившись там, словно прутья могли защитить меня от всего этого царства смерти вокруг. Металл нагревался, и я обхватила голову руками, игнорируя боль в запястье.

Инстинктивно съёжившись, я сильнее вжалась в перила, ища защиты в этом металле. Крепко зажмурив глаза, я постаралась вытеснить из своей головы её вопли. В любой момент я ожидала нападения, но застыла в ужасе и не могла пошевелиться.

Тишина, которая последовала за этим, была ещё хуже криков. Воздух заполнился дымом с самым ужасным запахом, окрашенным вонью горелых волос и плоти.

Когда я открыла глаза, от Буше остался лишь обугленный скелет с кулоном, повисшим на жутких костях шеи. В его центре пылала огненно-красная метка Хэддока.

Я хрипло вздохнула, затем тяжело задышала через нос, крепко стиснув зубы. Баюкая повреждённое запястье, я нетвёрдыми шагами добралась до пульта управления и открыла затворы бойлера. Пар повалил из умирающего джаггернаута, и наконец последнее свечение смертоносного луча погасло, оставляя лишь дым и пепел, валившие из ужасной машины.

«Всё кончено».

Страх и отчаяние, которые поддерживали во мне жизнь на протяжении всего сражения, внезапно покинули меня. Я ослабела и затряслась, всё моё тело конвульсивно содрогалось от боли.

Я прижимала повреждённое запястье к груди, обхватив другой ладонью цепь.

Растерявшись, я посмотрела по сторонам. Поверх перил я лишь отчётливо видела колонны по периметру помещения и задымленный потолок. Из-за дыма и мерцающих языков пламени мне казалось, будто я оказалась в адском соборе.

Я не знала, что случилось с Уиллом. Я не знала, жив он или мёртв. Дэвид, Оливер, Питер... Майкл.

Я снова тяжело вздохнула и ощутила жжение в носу.

— Мег? — Papa перебрался через руины разрушенного слона и смятые лезвия джаггернаута. — Мег, дорогая моя девочка.

Кровь вытекала из большого пореза сбоку его лысой головы. Он хромал, приближаясь ко мне, но потом притянул в самое крепкое объятие из всех, что я когда-либо ощущала.

Я ощутила дрожь в его груди и больше не смогла сдерживаться. Слёзы потекли ручьём. Я позволила его рукам окружать меня. Он поцеловал меня в макушку, совсем как в детстве.

— Ты сделала это. Ты нас спасла.

Сдерживать свои эмоции оказалось слишком сложно. Я была измождена, ранена и по-прежнему пребывала в ужасе. Но теперь он снова рядом. Мне казалось, будто я вошла в тепло домашнего очага после долгой и холодной зимы в одиночестве и темноте. Он со мной. У меня есть тот, с кем можно поделиться своими победами, тот, у кого можно найти утешение в печали. У меня вновь есть семья.

— Я люблю тебя, Papa.

— Я тоже тебя люблю, — он погладил меня по волосам, и на мгновение я вновь почувствовала себя защищённой и целой.

Но я не могла упиваться победой. Я с трудом поднялась на ноги.

— Нам нужно помочь остальным, — моё сердце ныло от беспокойства за Уилла. Я должна его найти.

— Уилл? — позвала я, спускаясь по приставной лесенке снаружи джаггернаута. Я не могла держаться повреждённой рукой или опираться на неё, так что прижала её к груди и спускалась с помощью здоровой руки, как умела. — Уилл? Ты где?

Я спрыгнула с разрушенной машины и окинула взглядом погром, обходя куски металла и сломанные Развлечения. Побежав к задней части машины в то место, куда он вроде бы упал, я заметила ботинок, неподвижно лежащий под шестерёнкой.

Глава 33

— Уилл! — я побежала к нему, за несколько секунд мысленно произнеся тысячу молитв, чтобы Господь пощадил его. Хотя бы он здесь. Мой дядя был тем, кто загорелся. Но это оказалось слабым утешением, когда я добралась до него.

Кровь текла по его лицу из раны на щеке, и он лежал, не шевелясь.

Я перестала дышать и поднесла руку к своему лицу. Слёзы катились самопроизвольно, щипая мою обожжённую кожу.

— Уилл? — его имя прозвучало как мольба.

Он не пошевелился.

Я услышала позади себя шаги.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Не умирай.

Шагнув вперёд, я опустилась на колени возле него. Я протянула руку и мягко убрала волосы с его закрытых глаз.

— Пожалуйста, не бросай меня, — прошептала я.

Я положила голову ему на грудь, потому что больше ничего не могла сделать. Мне отчаянно хотелось услышать стук его сердца, но из-за звона в ушах я ничего не могла разобрать. Прильнув к нему всем телом, я заплакала. Что я буду делать, если его руки больше никогда меня не обнимут? Это моя вина. Я затащила его во всё это. Он сделал это ради меня.

— Я люблю тебя, — прошептала я. И я поистине любила его. Лишь один раз в жизни я испытывала столь сильную боль, как сейчас — в ночь, когда умерли мои родители.

Я ощутила мягкое прикосновение к затылку. Поднявшись, я с надеждой взглянула на лицо Уилла.

Его веки приподнялись.

— Это хорошо, — он закашлялся. — Потому что я не стал бы проделывать такое ради кого попало. Я тоже тебя люблю.

Мои слёзы заструились ручьём, я взяла его ладонь и прижала к своему лицу. Меня трясло от всепоглощающих эмоций — любви, горя, душевного подъёма и шока.

— Мы это сделали, Уилл. Мы это сделали.

— Я знал, что мы справимся, — он улыбнулся, и это ощущалось как первый тёплый лучик солнца после тёмной зимы.

Я улыбнулась в ответ и вздохнула.

— Тогда ты явно умнее меня.

— А что, кто-то в этом сомневался? — Уилл изменил позу, чтобы сесть. Его движение потянуло за цепь на моём запястье, и я вскрикнула.

— Ты ранена, — весь его тон изменился, когда он взял в руки моё повреждённое запястье.

Papa присел на корточки рядом со мной и помог Уиллу сесть.

— Шевелиться можешь, сынок?

— Кажется, у меня сломана нога, — Уилл ладонями приподнял своё колено и поморщился. Затем обхватил рукой себя за талию. — И ребро тоже.

Papa посмотрел вверх.

— Немудрено при таком-то падении.

Уилл посмотрел на меня, и я не сомневалась в силе его любви, но в его взгляде жило и нечто иное.

— Я бы умер, если бы ты не бросила цепь. Я сумел раскачаться и отлететь в сторону от вентиляционных труб перед падением.

Ещё мгновение, и он свалился бы в огонь. Доля секунды между жизнью и смертью оказалась такой краткой. Если бы я попыталась остановить Буше вместо того чтобы помочь ему, Уилл бы умер.

Papa поднялся на ноги и отошёл в поисках материала для шины. Я осталась рядом с Уиллом.

Он прикоснулся к моему запястью, и я вздрогнула.

— Ты повредила его, когда я упал, верно?

— Даже не начинай. Если сломанное запястье поможет спасти твою жизнь, я себе и второе с радостью сломаю, — я наклонилась вперёд и быстро поцеловала его. Он поднял руку и накрыл ладонью мой затылок. Я не сопротивлялась, когда он привлёк меня обратно к себе. Его губы дразнили мои, игриво задерживаясь, словно боль, терзавшая нас обоих, ничего не значила в сравнении с таким простым удовольствием. Я отдалась ласке, и поцелуй сделался страстным. Я уже не могла сказать, где заканчивалась я и начинался Уилл. Это не имело значения. Миллион чувств и ощущений струился по мне, и на мгновение мне показалось, что я чуточку умерла.

Он неохотно оборвал поцелуй, но наши лица оставались так близко.

Я позволила теплу его прикосновения утешить меня, когда измождение и боль завладели каждой косточкой в моём теле. Уилл смахнул прядку волос с моего лба.

— Тени больше нет.

Я вновь поцеловала его, а затем переплела наши пальцы.

— Когда Буше увезла нас из Парижа, я думала, что никогда больше тебя не увижу. Как ты догадался, что они отвезли меня в Лондон?

Уилл застенчиво улыбнулся.

— Я сообразил, что если дочери Хэддока нужно, чтобы вы отпёрли машину, то ей придётся отвезти вас к этой машине. Наиболее вероятное её местонахождение — Англия, а не Франция. Так что мы с Гюставом отправились сюда, чтобы обыскать архивы и найти, где может быть спрятана машина. Мы всё ещё искали, когда прибежала девушка, утверждавшая, что ты и твой дед живы и находитесь здесь. Мы собрали как можно больше людей, согласившихся отправиться сюда.