Поле заколдованных хризантем(Японские народные сказки) - Ходза Нисон Александрович. Страница 18
— Апчхи! — вновь чихнул ребенок.
— Кусукэ! — вновь сказала Ямато.
— Апчхи!
— Кусукэ!
Только произнесла она волшебное слово в третий раз, перестала черная кошка мяукать, посмотрела злобно на Ямато и бросилась прочь.
— Ха-ха-ха! — засмеялись хозяева. — Что за странные слова ты говоришь?
— Ха-ха-ха! — вдруг засмеялся ребенок.
— Смотрите, ребенок ваш поправился! — обрадовалась Ямато. — Смеется даже!
Теперь могла девушка рассказать обо всем, что слышала на кладбище.
— Вот почему пришла я сегодня с поля пораньше, — закончила она.
— Какие страшные вещи ты рассказываешь! — воскликнули хозяева. — Тебе мы обязаны жизнью нашего ребенка. Будь же всех да в нашем доме желанным гостем!
Стали они Ямато благодарить, угощать и подарки подносить.
С тех самых пор, говорят, и появился на островах Рюкю обычай: чихнет ребенок — обязательно кто-нибудь скажет волшебное слово «кусукэ».
О том, как человек в черепаху превратился
Случилось это как-то вечером. Заглянула жена в амбар, а там ничего, кроме горстки ячменя и нет вовсе. Вздохнула она и решила ячменную кашу сварить.
— Ты что же, опять ячменем меня кормить надумала? — рассердился муж. — Не хочу есть эту кашу!
— Что же нам теперь делать? — ответила жена. — Риса в доме давно нет, да и ячменя совсем немного осталось. А ведь этот ячмень на нашем с тобой поле уродился, мы и за него-то богов благодарить должны.
— Глупая ты, и голова у тебя дырявая! — не унимался муж. — Не желаю больше есть ячменную кашу!
Отшвырнул он миску.
— Бедный! Только и делаешь, что бездельничаешь, лучше бы работал! — вздохнула жена и принялась за еду.
— Не смей мне перечить, негодная! — закричал муж и выгнал жену из дома.
Побрела она куда глаза глядят: вот уж и деревня позади, и поле. Вышла жена на горную тропинку. «Пойду в горы, там и умру», — думает.
Шла она, шла — тихо кругом, только изредка где-то сова угрюмо ухнет. Вдруг видит — горит среди деревьев тусклый огонек, будто окошко светится. Подошла жена поближе и вправду: стоит меж скал ветхий домик. Заглянула она в дом, а там у огня бородатый человек сидит, кабанье мясо варит.
— Простите меня за беспокойство, — сказала женщина. Обернулся человек и говорит:
— В такую ночь люди в горы не приходят! Может, ты оборотень?! — Выхватил он из-за пояса длинный охотничий нож.
— Смилуйтесь надо мной! — взмолилась бедная женщина. — Я крестьянка из деревни, что под самой горой. Пустите меня переночевать.
— Да ты, я вижу, в самом деле живой человек, — проговорил бородач. — Что ж, входи, коль пришла.
Приоткрыла жена соломенную дверцу и в дом вошла.
— Расскажи мне, какая беда тебя ночью в горы привела? — стал расспрашивать ее хозяин.
Нечего было жене от него скрывать, она обо всем и рассказала.
— Надо мужа твоего за леность проучить, — сказал хозяин. — Поживи пока здесь. Вот увидишь нужда его работать заставит.
А муж жену ждал, ждал — не верил, что надолго она из дому уйти может. А потом отправился ее искать. До утра по деревне ходил, каждый уголок осмотрел, в каждый закоулок заглянул, а жены так и не нашел.
День прошел, другой. Слоняется муж по двору — работать-то он не умеет. На третий день не стало больше сил голод терпеть. Пришлось тогда мужу учиться бамбуковые корзины плести. Сплетет — продаст, тем жить и стал.
Так десять лет, как сон, и пролетели. Смирился муж с тем, что его жена давно умерла, и редко о ней вспоминал. Жил он бедно, работал плохо, совсем опустился.
Вот как-то раз понес муж бамбуковые корзины по горным деревням. Шел-шел, да и пришел к тому самому домику, что меж скал стоял.
— Корзины! Корзины! Покупайте прекрасные бамбуковые корзины! — закричал он, подойдя поближе.
Вышла из домика женщина, посмотрела на него, да чуть было от удивления не вскрикнула. Но решила виду не подавать, что мужа признала.
— Милости просим, господин торговец, заходите в дом, — говорит, — очень нам нужны бамбуковые корзины. Да вы, наверное, с дороги устали — отдохните, поешьте.
А муж-то с годами подслеповат стал, жену и не признал сразу. Поставила она перед ним миску с ячменной кашей и угощать стала:
— Кушайте, не стесняйтесь!
Голоден был муж, мигом угощение заглотил и нахваливать стал: «Что за каша! Ах, как вкусно!»
— С каких это пор полюбил ты так вареный ячмень? — рассмеялась вдруг женщина. — Помнится мне, раньше ты его терпеть не мог!
Посмотрел тут муж на нее и жену свою узнал.
— Ах! — только и вскрикнул он.
Стало ему вдруг так стыдно, что схватил он большую корзину, натянул себе на голову и бросился прочь из дома.
— Эй, подожди! — закричала жена, бросаясь вдогонку. — Подожди, остановись! Я ведь давно тебя ждала! Давай вернемся в деревню и будем жить в мире и согласии!
Но муж все бежал и бежал, пока не увидел быструю горную речку. Остановился он было передохнуть, да вдруг чувствует: стала корзина медленно с головы на спину сползать. Сделался он маленьким-маленьким, а потом — раз! — и превратился в горную черепашку!
— Ой, что же с тобой случилось?! — закричала жена. Подбежала она к реке, подхватила черепаху на руки и горько-горько заплакала. А черепаха от стыда голову в панцирь втянула.
С тех пор, говорят, и стал панцирь у черепах на Окинаве напоминать бамбуковую корзину, а капризным детям, которые родителей не слушаются и плохо едят, стали говорить: «Ешь хорошенько, а не то превратишься в горную черепашку!»
Девочка, вьюн и обезьяна
И вот однажды мать девочки тяжело заболела и умерла. А через год отец женился на злой, некрасивой соседке.
Мачеха невзлюбила свою падчерицу, постоянно ругала ее и заставляла делать самую тяжелую работу.
Как-то летом мачеха приказала девочке прополоть залитое водой рисовое поле. Когда девочка подошла к полю, она увидела, что какой-то мальчишка поймал сачком вьюна и собирается нести его домой.
— Зачем тебе эта рыбка? — спросила девочка.
— А я скормлю ее котике.
Девочке стало жалко вьюна, и она попросила:
— Отдай его мне.
Ишь ты какая, — рассердился мальчишка. — Не для того я ловил вьюна, чтобы отдать его тебе.
— Ну, не хочешь отдать, тогда поменяемся, — предложила девочка. — Я тебе дам горсть бобов, а ты мне вьюна.
— Согласен, — сказал мальчик. — Давай бобы, получай рыбешку.
И они поменялись.
Девочка взяла умирающего вьюна и пустила его в ручей. Вьюн же ожил, пошевелил усиками и опустился на самое дно.
Вскоре мачеха опять отправила девочку пропалывать поле. Но как только девочка приблизилась к ручью, она увидела спасенного ею вьюна. Он весело плавал у берега, выскакивал из воды, нырял и снова появлялся на поверхности. Девочка бросила ему горсточку риса и пошла дальше.
С тех пор так и повелось. Каждый день девочка приходила к ручью и бросала вьюну полгорсточки риса.
Однажды мачеха увидела, что падчерица бросает вьюну рисовые зерна.
— Ах ты, негодная! — закричала она. — Я тебе покажу, как скармливать рис какой-то уродливой рыбе!
И она тут же на берегу ручья так избила девочку, что та долгое время не могла подняться на ноги.
Вьюн все это видел. «Злая женщина из-за меня наказала девочку, — печально размышлял он, лежа на дне. — Теперь я никогда больше не увижу ее».