Homo magicus. Искусники киберозоя (СИ) - Бахмет Александр Павлович. Страница 19

Ну, допустим, что Магнус пользовался Цветком Желаний, остатки которого были обнаружены в подвале, но подчинение эскафанта произошло без Цветка, без Книги, одним заклинанием. А если искусники смогут заклинанием подчинять себе лес, траву или какие-нибудь могущественные силы? Про такое иногда рассказывают старые легенды. Первый министр покосился на пленников, — они вели себя смирно. Не было ли это затишьем перед бурей?

Несмотря на высокую скорость перемещения, пришлось заночевать в Диком лесу. Командир обсуждал ситуацию с министром, слов не было слышно, но в голосе звучало беспокойство. Под вечер были слышны рев попрыгунчика, кенгуруобразного ящера, и свист летающего вампира. Для защиты от них выбрали место, где деревья росли очень густо, вперемежку с пучками арматурного железа. На крохотном пятачке поставили палатку, в которой довольно тесно разместились все.

Один из солдат показывал командиру найденную им в мутантных зарослях бутыль какой-то жидкости. Он утверждал, что она отпугивает змей и пауков. Командир решил, что хуже не будет и согласился на применение незнакомого зелья. Солдат прошел вокруг их крохотного лагеря, аккуратно поливая землю, после чего зашвырнул пустую бутыль в ближайшие кусты.

Укладываясь в жестком спальном мешке, Джон понюхал воздух.

— Алекс, ты не замечаешь никакого запаха?

— Замечаю. Пахнет, как в аптеке.

— Это зелье от змей и пауков, — сказал им из темноты один из солдат.

Джон хмыкнул и про себя пробормотал:

— Спать нам этой ночью не суждено.

Латники манипулировали какими-то кнопками и рычажками на поясах, устраиваясь на ночлег. Их скафандры принимали сидячую позу и фиксировали ее. Человек внутри сидел будто в кресле. Лошадей пришлось облегчить, сняв с них большую часть брони. Постепенно шум и разговоры затихли.

Возле палатки уселись два латника, напялив на шлемы ночные очки. Они должны были охранять лагерь от всяких непредвиденных случайностей и следить за пленниками. Наконец, маленький лагерь постепенно погрузился в сон. Тишину нарушали только обычные лесные звуки — уханье совы, лягушачьи концерты на каком-то отдаленном болотце, да стрекот цикад.

Первый вопль был замечен только часовыми.

— Это кто орет, Клуз?

— Да вон та рыжая дрянь, слева от тебя.

Возле политой таинственным зельем дорожки застыла, задрав мордочку вверх, рыжая кошка. Она завыла еще, и из леса ей ответило сразу несколько голосов. Через четверть часа вокруг лагеря вертелось с полсотни представителей кошачьего племени. Они валялись на траве, терлись один о другого, об деревья. Наиболее нахальные залазили даже на колени к часовым, терлись головами о латы, кувыркались и при этом вопили жуткими голосами.

— Брысь, зараза! Пошли отсюда. — часовые раскидывали животных пинками ног. Те приходили в себя на доли секунды, затем опять падали на траву и концерт продолжался.

Из палатки вылез недовольный офицер.

— Что здесь за чертовщина творится?

Часовые кратко объяснили ситуацию. Спать стало совершенно невозможно.

К этому времени к кошачьему визгу и стонам стали добавляться рычание более крупных животных. Лошади храпели и взбрыкивали ногами. Офицер нервно теребил рукоятку меча. Он разбудил всех и объяснил положение Первому министру. Было похоже, что поблизости уже ходят тигры или львы.

Пока сворачивали палатку и седлали лошадей, командир успел побеседовать со знатоком зелий. Тот после этого вытирал разбитый нос и пытался поправить перекошенное ударом забрало. После безуспешных попыток забрало просто было отломано и выброшено в кусты.

Отряд построился в колонну и помчался в ночь, подальше от этого кошачьего безумия.

Гринберг мысленно ругался. Из-за этого солдата-недоумка им пришлось ехать дальше. Раньше он не планировал ехать к дому мага. Теперь же они вынуждены хотя бы на одну ночь остановиться там и отдохнуть со всеми удобствами. Ведь кто знает, смогут ли не спавшие две ночи подряд солдаты защищаться в случае чьего-нибудь неожиданного нападения. В этих местах они наделали уже много шума, который вряд ли понравился живущим здесь общинам. Если им станет известно, что Магнус в плену у людей герцога, то неприятностей не оберешься. Местной швали следовало бы объяснить, кто в этих местах хозяин, но маленький отряд для этой цели не годился.

Гринберг поежился. Ночная прохлада, казалось, проникает сквозь панцирь. Глаза не замечали ничего подозрительного, но почти со всех сторон раздавались редкие крики зверей и хищных птиц, хлопанье крыльев. Лес жил своей жутковатой ночной жизнью. Тем не менее, всадник, едущий впереди, клевал носом на ходу. Он иногда начинал заваливаться набок, но потом приходил в себя и принимал вертикальное положение. Лошади выбирали дорогу сами и в этом на них можно было положиться.

Постепенно темнота превратилась в сумерки. Где-то за вершинами деревьев небо розовело, заливая легким нежным светом лес. Всадники начинали снимать ночные очки, которые уже не помогали, а скорее мешали в условиях дневного освещения. По предположению офицера, Дикий лес вот-вот должен кончиться, правда, это ничего хорошего не предвещает. В окрестностях Десяти секвой появилось много общин, встреча с их членами не входила в планы Гринберга.

Пленники равнодушно воспринимали происходящее вокруг. Напряжение первого дня погони, затем действие наркотического воздуха в домах-ловушках, наконец — кошачий концерт, лишивший их сна, охладили их пыл. Магнус спокойно выжидал развития событий, чтобы уловить удобный для них момент. Не обязательно нужно бежать. Эти парни знают очень много, и даже не подозревают об этом. Они только начинают понимать открывающиеся возможности, которые буквально безграничны. Все блага, которые может им предложить Ульф, ничто по сравнению с могуществом настоящего мага-искусника.

Создав Волшебное Искусство, человек сделал всего лишь маленький шаг к единению с природой и овладению ее богатствами. Развитие любого процесса принято сравнивать с качаниями маятника. Маятник человечества уже качнулся в сторону прогресса, затем в упадок. Сейчас начинается очередной взлет. Это чувствуется во всем. Несмотря на забвение, постигшее Великое Искусство, оно возрождается. А Небесные странники внесут в это возрождение свой вклад. Сейчас очень важно быть с ними вместе, хотя у Магнуса сложилось впечатление, что оба парня уже способны самостоятельно творить всякие чудеса.

Копыта мерно ударяли по земле. Магнус обратил внимание, что поводья его лошади держит тот солдат, из-за которого они покинули свой ночлег. В отличие от своих товарищей он был весь внимание. Когда в ветвях деревьев раздался пронзительный женский крик, он резко повернул коня и оказался вместе с Магнусом в стороне от остального отряда.

Передние всадники через долю секунды остановились, так как ехать дальше было некуда.

Поперек дороги и по краям были навалены стволы деревьев. В отличие от остальной части пути, которую эскафант тоже устлал стволами, здесь стволы лежали плотно, один к одному. В один момент над завалом появилось множество полуголых женских фигур, вооруженных ружьями, и в забрала всадников брызнуло несколько десятков струй какой-то черной жидкости. В поднятой суматохе солдат, ведущий лошадь Джона, потерял уздцы, и Джон тоже оказался рядом с Магнусом.

Тем временем всадники схватились за мечи и вслепую размахивали ими в пространстве. Воинственные амазонки с визгом и хохотом забрасывали их узкими лентами сетей. Кони храпели и падали, запутавшись в сетях ногами. Всадники слетали с них, кувыркаясь и теряя оружие. Латы грохотали, как пустые кастрюли, вызывая взрывы смеха у нападавших. Однако, через пару минут стало заметно, что отряду удалось организоваться и оказать сопротивление. Сети были изрублены мечами, и всадники опять заняли места в седлах. Залитые краской забрала были подняты, а от новых струй солдаты просто закрывались щитами. Гринберг и командир отряда были в самом лучшем положении — к их полевой защите краска не прилипала.

Женщины бросились в новую атаку. Они прыгали с ветвей деревьев на людей герцога и валили их на землю. Одна из амазонок выбила из седла конвойного Алекса, заняла его место в седле и, захватив лошадь Оливо под уздцы, потянула за собой. Поперек дороги тут же стал один из латников. Он замахнулся голубым шипящим мечом и опустил его. Брызнула кровь, дым и пар от горящей плоти моментально образовали кокон, в котором ничего нельзя было разобрать. Алекс в ужасе отшатнулся, чуть не выпав из седла. Солдат перехватил повод, не давая пленнику сбежать. Через долю секунды облако развеялось — на земле лежала разрубленная лошадь, женщина стояла в позе пантеры, готовящейся к прыжку. Прыгнула она как молния, ловко увернувшись от вновь занесенного меча. Солдат рухнул от навалившегося тела, но вновь вскочил, как ванька-встанька.