Волшебный корабль - Хобб Робин. Страница 125

— Хватит с него, пожалуй, — бросил Кеннит. Этта разжала руки… Но бухающий звук почему-то не прекратился.

Они разом обернулись навстречу тяжелому топоту, приближавшемуся со стороны лестницы. Голая Этта скорчилась верхом на своей жертве, оскалив зубы, точно рассвирепевшая кошка. Кеннит, шагая через тела и раскиданное белье, поспешил к двери, чтобы запереть ее. Ему помешал труп, в животе которого торчал его кинжал. Кеннит начал было оттаскивать мертвеца, но тут дверь распахнулась во всю ширь, да с такой силой, что грохнула в стену. На пороге вырос Соркор!

Он был красен от быстрого бега, и вместе с ним в комнату ввалились верные пираты с «Мариетты».

— Старик… — отдуваясь, прохрипел Соркор. — Приперся на корабль… Сказал, что ты пошел сюда и что ты, верно, в беде.

— Вот что значит с толком потратить монетку, — пропищал тоненький голосок. Соркор сразу посмотрел на Этту, думая, что это она заговорила… и потупился, отводя глаза от нагой, избитой в кровь женщины. Этта же поднялась на ноги, повела взглядом на уставившихся мужчин — и, неловко нагнувшись, потянула к себе край одеяла, чтобы прикрыться. Из-под одеяла показалась рука валявшегося на полу мертвеца.

— Да уж, — заметил Кеннит сухо. — В беде. Было немножко. — И, спрятав в ножны шпагу, указал на тело возле двери: — Передай кинжал, будь любезен.

Соркор опустился на корточки и высвободил лезвие.

— А ты был кругом прав, — пояснил он, чтобы что-то сказать. — В городе против нас в самом деле кое-кто сговорился. Не нравится им, вишь ты, то, что мы делаем. А это кто тут? Часом, не Рей с «Морской лисички»?

— Не знаю, — сказал Кеннит. — Он не представился.

И стащил перину со второго убитого.

— Это был Рей! — отозвалась Этта. Разбитые губы плохо слушались ее. — Я узнала его. И других. Все — с «Морской лисички». — И она указала на того, которого недавно колошматила головой об пол. — А этот был капитан ихний. Скелт… — И, понизив голос, обратилась к Кенниту: — Они все говорили, мол, сейчас покажут тебе, что всякий пират — сам себе король. Что и не нужен ты им, и править ими не сможешь…

— Вместе с теми, что внизу, будет шестеро, — подсчитал кто-то из моряков. И уставился на Кеннита с благоговейным восторгом: — Это что ж получается? Наш кэп в одиночку замочил шестерых?…

— А снаружи сколько было? — спросил Кеннит с любопытством, пряча в ножны переданный Соркором кинжал.

— Четверо, — с тяжелым медленным гневом проговорил Соркор. — Выходит, десять на одного, а? Ну до чего храбрые говнюки…

Кеннит передернул плечами:

— Если бы мне непременно надо было кого-то убить, я бы тоже перестраховался. — И улыбнулся Соркору углом рта: — А все-таки они проиграли! Десять на одного — и проиграли! Вот как они, стало быть, боялись меня! — Его улыбка сделалась шире. — Власть, Соркор. Власть! Далеко не всем нравится, что мы приобретаем ее. И это покушение — только свидетельство, что мы верно движемся к цели! — Тут он заметил, что пираты смотрели на него, не отводя глаз. — И с нами — наши верные люди! — добавил он, улыбаясь всем сразу. Пятеро головорезов расплылись в ответ.

Соркор убрал абордажную саблю, которую до сего момента держал обнаженной.

— И что теперь? — спросил он капитана.

Кеннит на мгновение задумался… Потом кивнул двоим:

— Ты и ты. Живо обегите бардаки и таверны. Только смотрите, держитесь вместе. Разыщите всех наших и предупредите их, но обязательно тихо. Полагаю, надо нам провести эту ночь на борту да выставить какое следует охранение. Мы с Соркором тоже скоро придем, только сперва хорошенько засветимся в городе — пускай вся здешняя сволочь видит, что мы живехоньки и целехоньки… А вас хочу предостеречь: никакой болтовни про то, что случилось. Как будто ничего и не было, ясно? Как будто для нас это пустяк, о котором и упоминать-то не стоит! — Пираты закивали, по достоинству оценив его замысел. — Теперь ты и ты, — продолжал Кеннит. — Пойдете за Соркором и за мной, пока мы будем гулять. Глаз с нас не спускайте, но сами держитесь поодаль. Спину нам на всякий случай прикроете, ясно? Да заодно и разговоры послушаете. Будете слушать и запоминать, кто что о нас говорит. Потом все как есть мне расскажете!

Они понятливо закивали. Кеннит оглядел комнату… Ему следовало сделать здесь что-то еще. Что-то такое, о чем он… «Хм». Этта молча смотрела на него. Крохотный рубинчик поблескивал у нее в ухе.

— Так, — сказал Кеннит. И мотнул головой пятому моряку: — Позаботься о моей женщине.

Дубленая рожа головореза расцвела красными и белыми пятнами:

— Да, кэп… есть, кэп… То есть как, кэп?…

Кеннит начал сердиться. У него было столько дел, а этим бестолковым приходилось объяснять каждый пустяк.

— Отведи ее на корабль. И пусть посидит пока у меня в каюте.

«Коли в городе вправду считают Этту моей женщиной, надо сделать так, чтобы им было до нее не добраться. Пусть не думают, будто нашли у меня уязвимое место… — Кеннит нахмурился, напряженно размышляя. — Ну, теперь-то я вроде все сделал? Все!»

Этта подняла запятнанную кровью простыню и царственным жестом накинула ее на плечи. Кеннит еще раз, последний, оглядел комнату. Его люди, и в том числе Соркор, улыбались восхищенно и так, словно не верили своим глазам. «Почему?… Ах да. Женщина…» Они-то полагали, что после сражения с шестерыми их капитану сделается не до баб. А он, оказывается, и не думал менять свои планы на вечер!.. Вот это мужик!..

На самом деле Кеннит руководствовался вовсе не похотью, да и женщина, щедро разукрашенная синяками, отнюдь не возбуждала желаний. Но уж это никого не касалось. Восхищаются — и хорошо.

Он кивнул засмущавшемуся пирату, которому поручил Этту:

— Пусть на корабле ей дадут теплой воды для мытья. И покормят. Да подыщите одежду, какая получше.

«Если уж придется держать ее у себя в каюте, так хоть чистую…»

Кеннит посмотрел на Соркора, и тот рявкнул на моряков:

— Все слышали, что кэп приказал? Живо! Бегом!

— Есть, — хором ответствовали пираты, и двое, которых он назначил гонцами, с грохотом умчались по лестнице вниз. Приставленный к Этте пересек комнату, стыдливо помедлил… а потом подхватил шлюху Кеннита на руки, словно ребенка. К некоторому удивлению Кеннита, Этта благодарно прижалась к широченной матросской груди.

Капитан, старпом и двое охранников стали спускаться, сопровождаемые моряком с Эттой на руках. На площадке навстречу им попалась Беттель. Бандерша заломила руки:

— Живой!..

— Ага, — сказал Кеннит.

Она оценила ситуацию и сердито осведомилась:

— Ты что, воображаешь, будто вот так просто заберешь у меня Этту?…

— Ага, — повторил Кеннит, проходя мимо.

— А мертвецы?!! — завизжала бандерша вслед морякам.

— Их, — ответил Кеннит, — можешь оставить себе.

Когда они выходили на улицу, Этта дотянулась до входной двери — и с силой захлопнула ее за собой.

Глава 18

Малта

…И все прошло бы прекрасно, если бы не вмешался этот жирный дурень, Давад Рестар…

Малта нашла деньги у себя под подушкой в то самое утро, когда папочка отправился в море. Она сразу узнала его не слишком-то разборчивый почерк: зря ли ей доводилось заглядывать в письма, которые мама изредка получала во время его плаваний. «Это тебе, моя подросшая доченька, — написал папа. — Зеленый шелк тебе очень пойдет». Внутри мягкого кошелечка отыскались четыре золотые монеты. Малта плохо представляла себе, какую сумму они составляли, — монеты были чужеземные, из какой-то державы, которую он посетил, путешествуя. Но вот то, что у нее будет роскошнейший бальный наряд, всем платьям платье, от которого Удачный попросту рухнет, — это никакому сомнению не подлежало.

В последующие дни на нее иногда нападали сомнения, но в таких случаях она сразу вытаскивала папочкино письмо, перечитывала его и уверялась, что папочка вправду ЭТО ей разрешил. И не просто разрешил, но даже помогал: деньги служили тому доказательством. («Попустительствовал…» — мрачно скажет впоследствии мама.)