Золотой шут - Хобб Робин. Страница 124

Я помог Старлинг забраться в седло и улыбнулся, когда она посмотрела на меня сверху вниз. Она улыбнулась мне в ответ, и я понял, что сказал правду – я действительно по ней скучал. И предпочитаю, чтобы она мне улыбалась, а не швыряла в лицо всякие мерзости. Впрочем, Старлинг чуть все не испортила, когда, ухмыльнувшись, спросила:

– Слушай, скажи мне правду, чтобы мы смогли забыть последнее оскорбление, которое я тебе нанесла. Лорд Голден действительно предпочитает юношей девушкам? Поэтому никому из придворных дам не удается завлечь его в свои сети?

Мне удалось удержать улыбку на лице.

– Насколько мне известно, он предпочитает спать в одиночестве. Несмотря на явные заигрывания, свидетелем которых я был, мне еще ни разу не удалось застать кого-нибудь у него в постели. – Я помолчал, а потом добавил уже тише, всей душой содрогнувшись от ненависти к себе: – Подозреваю, что он очень скрытен и осторожен. Но я всего лишь телохранитель, Старлинг. И не могу знать всех его тайн.

– Понятно, – ответила она, разочарованная тем, что я не сказал ничего интересного.

Менестрели просто обожают скандальные сплетни. Она не раз говорила мне, что самые лучшие песни возникают из слухов. Я думал, что теперь-то уж она уедет, но Старлинг снова меня удивила.

– Хорошо. А как насчет тебя, Фитц?

– Я – как мой хозяин, – вздохнув, ответил я, – предпочитаю спать один.

– Разве нельзя иначе? – спросила Старлинг, приподняв одну бровь.

– Старлинг, – предупредил я.

– Ладно. – Она рассмеялась, и мне показалось, что почему-то мой ответ ее успокоил.

Ведь он означал, что я не нашел ей замену. А, отказав ей, лишал себя очевидного удовольствия. Думаю, она осталась довольна. Старлинг послала мне воздушный поцелуй и ускакала прочь. Покачав головой, я некоторое время смотрел ей вслед, а затем зашагал дальше по дороге в город.

Несколькими минутами позже мимо меня проскакал Сивил Брезинга, который тоже направлялся в город. Несмотря на заснеженную скользкую дорогу, он мчался вперед и даже не удостоил меня взглядом. Сомневаюсь, что он меня узнал, но если и узнал, сейчас его явно занимало другое. Я успел заметить, что он без перчаток и с непокрытой головой, плащ, словно крылья, развевался у него за спиной. Казалось, он покинул замок в страшной спешке. Может быть, причина в том, что принц отказался утром отправиться с ним на прогулку и ему нужно предупредить кого-то, что планы изменились? Я тихонько выругался и поспешил за ним, но Брезинга быстро скрылся из виду.

Сообразив, что мне его не догнать, я остановился, пытаясь отдышаться. Спокойно, уговаривал я себя. Спокойно. Я не могу узнать, что произошло с Сивилом. Значит, не будем менять планов и займемся поисками Лодвайна. Почему-то я не сомневался, что при этом мне удастся выяснить и куда торопился Сивил.

Первым делом я решил побывать на рынке. Там я купил красный шарф и приличный нож, при этом постоянно расспрашивая всех подряд, где я могу найти свежее козье мясо для особого джамелийского блюда, которое вдруг потребовал мой хозяин. Я получил несколько указаний, но, главным образом, меня отправляли к фермерам, державшим коз за городом. Только двое из них жили в городе, и один – неподалеку от улицы Кузнецов.

Короткий зимний день уже близился к вечеру, когда я шагал в сторону улицы Кузнецов. Лично меня вполне устраивало, что на город начали спускаться сумерки. Владелец коз, которого мне порекомендовали, держал всего несколько голов, больше ради молока, чем на мясо. Я нашел его дом по запаху и в темноте осторожно к нему подошел. В окно я увидел семью с тремя детьми, занимающуюся вечерними делами. В сарае за домом обнаружил около дюжины коз. К балкам были подвешены головки сыра. Самым отвратительным существом, которое мне встретилось, был старый козел с налитыми злобой желтыми глазами. Я ушел так же тихо, стараясь не привлекать внимания и размышляя над тем, не ошибся ли я. Возможно, звуки, услышанные мной, когда я проник при помощи Скилла в воспоминания Олуха, не имели ничего общего с тем местом, где сейчас находился Лодвайн. Или заговорщики встречаются не там, где поселился вождь Полукровок.

Я обошел еще три небольших домика, расположенных неподалеку, но видел лишь людей, собиравшихся ко сну. Между заброшенным сараем и следующим домом я наткнулся на лошадь Сивила. Она была привязана к забору и еще тяжело дышала. Почему он ее здесь оставил – чтобы она не слишком бросалась в глаза? Я замер на месте. Если я обнаружил место, где прячется Лодвайн, значит, здесь должны быть сторожа – люди или животные, наделенные Уитом. Вполне возможно, что меня уже заметили. От этой мысли по спине у меня пробежал холодок. Впрочем, я понимал, что изменить ничего не могу. Я подошел поближе, стараясь ступать тихо по утоптанному снегу.

Когда я скорчился в тени, я вдруг услышал стук приближающихся копыт. В городе Баккип мало кто ездит верхом. Крутые, выложенные булыжником улицы не слишком удобны для прогулок в седле, а держать лошадь в городе, где от нее не слишком много прока, накладно. Судя по звуку, к дому приближался большой тяжелый конь. У входа грохот копыт стих. И почти сразу же распахнулась дверь. Какой-то грузный человек вышел на крыльцо и приветствовал всадника словами:

– Я не виноват. Не знаю, зачем он сюда явился, а на мои вопросы он отвечать не желает. Сказал, что будет говорить только с тобой.

Я сразу узнал голос из воспоминаний Олуха: к этому человеку его привели в самый первый раз.

– Я разберусь, Пэджет. – Голос Лодвайна.

Его тон пресек все попытки Пэджета объяснить происходящее. Я спрятался за лошадью Сивила и слышал, как Лодвайн соскочил на землю.

– Молот, иди с ним, – приказал он коню, и я мельком увидел тень крупного мужчины, державшего на поводу коня вождя Полукровок, с которым тот был связан Уитом.

Мужчина провел жеребца мимо дома в сторону покосившегося сарая.

Я сразу вспомнил этого человека, он сопровождал Лодвайна, когда они пытались захватить принца. Лодвайн вошел в дом и с грохотом захлопнул за собой дверь. Через несколько минут Пэджет вернулся из сарая и последовал за ним.

Дом был добротным, все щели заделаны, а ставни плотно закрыты, чтобы не впускать внутрь зимний холод. Я не мог заглянуть туда, но прекрасно слышал громкие голоса тех, кто находился за дверью. Впрочем, слов я не разбирал. Тогда, прячась в тени, я прижал ухо к стене и прислушался.

– Ты что, идиот? Зачем ты сюда явился? Я же тебя предупреждал, чтобы ты здесь не появлялся и не пытался со мной встретиться! – В голосе Лодвайна звучала неприкрытая ярость.

– Я пришел сказать, что наш договор больше не имеет силы.

Мне показалось, что я узнал голос Сивила, но он прозвучал слишком пронзительно и был полон страха.

– Ты так думаешь? – Снова Лодвайн, и внутри у меня все похолодело, когда я услышал угрозу в его голосе.

Сивил тихо ответил. По-видимому, что-то вызывающее, потому что Лодвайн громко расхохотался.

– Ты ошибаешься. Я сам решу, когда ты перестанешь на нас работать. И это произойдет только тогда, когда ты будешь больше мне не нужен. Впрочем, ты поймешь, что перестал быть мне полезен, потому что ты перестанешь быть живым. Ты понял мой намек, Сивил Брезинга? Будь мне полезен, мальчик. Ради своей матери, если уж не ради себя самого. Ну, какие новости ты мне принес?

– Ради моей матери я вам отвечу – никаких. Я больше не стану ничего для вас делать. – Голос Сивила дрожал от страха и решимости одновременно.

Насколько я помнил, Лодвайн был человеком прямым. Похоже, он успел научиться неплохо владеть левой рукой. Я услышал, как тело Сивила Брезинги ударилось о стену. А потом прозвучал ласковый голос:

– И почему бы это, приятель?

Ответа не последовало, и я испугался, что он убил юношу одним ударом.

– Поднимите его, – приказал Лодвайн кому-то.

Я услышал, что по полу протащили стул, скорее всего, чтобы усадить на него Сивила. Через несколько мгновений снова прозвучал голос Лодвайна: