Золотой шут - Хобб Робин. Страница 45

Принц Дьютифул был готов начать обучение Скиллу. Оставалось надеяться, что наставник окажется достойным своего ученика.

Мы начали занятия в то же утро. Когда мы уселись за стол, напротив друг друга, я велел ему закрыть глаза и сосредоточиться. Потом попросил опустить все барьеры между собой и внешним миром и попытаться полностью ему открыться. Я говорил с принцем тихо и ласково, как с жеребцом, которому предстояло впервые испытать уздечку. Я сидел и смотрел на его юное лицо. Он был готов. Дьютифул походил на спокойную поверхность пруда, куда я собирался нырнуть.

Если я сумею себя заставить совершить первый прыжок.

Я уже давно привык к стенам своего Скилла. Быть может, они стали тоньше из-за моей беспечности, но я никогда полностью их не опускал. Войти в контакт с принцем было совсем не то же самое, что погрузиться в поток Скилла. Я становился беззащитным. Прошли годы с тех пор, как я практиковался в Скилле, соединялся с другим человеком. Быть может, я открою Дьютифулу слишком большую часть своего разума? И тут же мои защитные барьеры стали прочнее. Убрать их полностью оказалось гораздо труднее, чем мне казалось. Я так долго жил под их защитой, что не мог с ними расстаться. С тем же успехом можно пытаться смотреть на яркий солнечный свет, приказывая своим глазам не щуриться.

Я медленно опускал стены, пока не оказался совершенно обнаженным перед ним. Оставалось лишь преодолеть поверхность стола. Я знал, что могу войти в его мысли, но все еще колебался. Я не хотел ошеломить Дьютифула, как это сделал Верити, когда наши разумы соприкоснулись в первый раз. Медленно, очень медленно и осторожно…

Я сделал вдох и двинулся к нему.

Он улыбнулся, не открывая глаз.

– Я слышу музыку.

Для меня его слова стали двойным откровением. Принцу Скилл давался удивительно легко, к тому же он чувствовал его гораздо острее меня. Я расширил границы своего восприятия и тоже уловил музыку Олуха. Она жила в моем сознании, подобно журчанию ручья или шуму ветра за окном – звуки, которые я давно научился не замечать, как и все другие шепоты и мысли, наполняющие мир, точно палая листва поверхность лесной реки. И все же, когда я коснулся разума Дьютифула, оказалось, что он слышит музыку Олуха отчетливее, чем я, – для принца она звенела, словно ясный голос менестреля на фоне хора. Олух действительно был очень силен.

А принц обладал поразительным талантом – в ответ на мое неловкое прикосновение он обратил ко мне свое внимание, сразу почувствовав мое присутствие. Возникло мгновение взаимного озарения, нам удалось увидеть друг друга совсем в ином свете. Я заглянул в его сердце и не нашел там даже зернышка обмана или вероломства. Он так же искренне и доверчиво открылся Скиллу, как относился к жизни. Я ощутил себя маленьким и темным рядом с ним, поскольку стоял в маске, позволив увидеть лишь то, что считал нужным, – всего одну грань своей души.

Прежде чем я успел попросить его приблизиться ко мне, мысли Дьютифула смешались с моими.

Ты испытываешь меня при помощи музыки? Я ее слышу. Она чудесная.

Мысли принца звучали четко и ясно, но я ощущал в них присутствие Уита, при помощи которого он дал мне почувствовать свой Скилл. Дьютифул использовал восприятие Уита, чтобы отделить мои мысли от множества других, переполнявших Баккип. Как отучить его от этой привычки?

Мне кажется, я уже слышал эту мелодию раньше, но не помню, как она называется.

Слова принца заставили меня оторваться от абстрактных размышлений. Привлеченный музыкой, он сделал шаг, чтобы покинуть себя.

Теперь у меня больше не оставалось сомнений. Чейд прав. Олуха необходимо учить – в противном случае его придется убить. Я скрыл от принца эту мрачную мысль.

А теперь осторожно, мальчик. Не будем спешить. То, что ты слышишь музыку, доказывает, что тебе по силам использовать Скилл. Сейчас ты воспринимаешь музыку и разрозненные мысли, похожие на мусор, плавающий на поверхности реки. Тебе предстоит научиться не обращать на него внимания, чтобы находить чистую воду, по которой ты сможешь посылать собственные мысли. Сейчас до тебя долетают обрывки эмоций людей, обладающих минимальными способностями к Скиллу. Пройдет время, и ты сможешь игнорировать их. Что касается музыки, она исходит от человека, наделенного сильным даром к Скиллу, но мы не станем обращать на нее внимание.

Музыка так красива.

Верно. Однако музыка не есть Скилл. Музыку посылает один человек. Она подобна листку, который увлекает течение ручья. Он красив и изящен, но под ним таится холодная сила. Если ты позволишь ему себя отвлечь, то можешь забыть о мощи потока, и он унесет тебя прочь.

Я совершил глупость, когда заговорил об этом. Мне бы следовало догадаться, что его талант слишком силен и он не сможет его контролировать. Прежде чем я успел вмешаться, Дьютифул обратил свое внимание на поток Скилла и сосредоточился на нем. Через мгновение его унесло от меня.

Казалось, я смотрю на ребенка, которого затянуло в стремнину. Сначала меня охватил ужас. Потом я бросился в поток вслед за ним, прекрасно понимая, как трудно мне будет его догнать.

Позднее я попытался рассказать об этом Чейду: «Представь себе, что в большом зале собралось множество людей, которые ведут отдельные разговоры. Ты начинаешь прислушиваться к одному из них, но твое внимание привлекает замечание человека, находящегося у тебя за спиной. И ты не в силах вспомнить, кого ты слушал вначале или о чем люди беседовали. Каждая новая фраза отвлекает тебя, но ты не можешь выделить самое важное. Все они существуют одновременно, все одинаково привлекательны, и каждая уносит с собой часть твоей личности».

Когда погружаешься в поток Скилла, исчезает зрение и осязание, гаснут все звуки. Остаются лишь мысли. Только что принц находился рядом со мной, сильный и свободный. А в следующее мгновение его увлекло чуждое течение. Иногда, случайно потянув за одну нить, можно распустить все вязание, так и принц начал распадаться. Чтобы восстановить распущенные петли вязания, недостаточно поймать упущенную нить, но я бросился за принцем, окунувшись в водоворот случайных мыслей и эмоций.

Я хватался за ускользающие обрывки, отчаянно пытаясь добраться до Дьютифула. Мне приходилось бывать и в более стремительных потоках Скилла и удавалось сохранить свою личность. Однако у принца совсем не было опыта, его раздирало на части в этом невероятном скоплении мыслей. Я понимал: чтобы позвать его, мне нужно рискнуть собой, но, поскольку я сам во всем виноват, ничего другого мне не оставалось.

Дьютифул! — Я послал мысль во все стороны и открыл свой разум, надеясь услышать ответ.

Однако поднявшаяся буря эмоций, исходящая от людей, наделенных малой толикой Скилла, лишь взбаламутила поток. Их недоуменное внимание обрушилось на меня, вонзившись в мой разум, точно тысячи рыболовных крючков.

Это было странное ощущение, тревожное и возбуждающее одновременно. Меня поразила ясность моего восприятия окружившей меня реальности. Наверное, Чейд был прав, заставив меня отказаться от эльфовской коры. Впрочем, мысль об этом исчезла, как только я сосредоточился на погоне. Яростно встряхнувшись, словно выбравшийся из воды волк, я изгнал все посторонние чувства.

ДЬЮТИФУЛ!!!

Моя мысль взывала не просто к его имени, а к самой сущности принца, его образу, который я успел так отчетливо представить себе, когда наши разумы соприкоснулись. В ответ до меня донеслось лишь далекое вопрошающее эхо, словно он помнил свое имя, но уже начал забывать.

Я должен был вытащить принца из переплетенных потоков, отделить его от всего постороннего.

Дьютифул. Дьютифул. Дьютифул.

Легкое постукивание моих мыслей стало для него биением сердца, подтверждением сути существования. Некоторое время я держал его, успокаивая, и он постепенно приходил в себя. Дьютифул быстро сосредоточился в центральном клубке, который я раньше не воспринимал. Я стал тишиной вокруг него, помогая отгородиться от мыслей мира, пока он воссоздавал себя.