Сердце пустыни (СИ) - Шкарупа Тома. Страница 23

Точно так же Мари по типу артефакта могла сказать, кто боится сглаза, у кого похрамывают физические характеристики, а кому нужно избавиться от докучающего врага. Но в этом случае ничего не прояснялось.

— А тут растения разнятся от макового цвета, которым снимают проклятье, золотой клетки, которой лечат кучу заболеваний, до трилистника пылающего, которым проклятия и насылают, — продолжал Генри.

Мари подумала, что раньше-то ее совсем не волновали цели заказчиков, что же случилось сейчас? Генри выглядел задумавшимся, теперь, из-за Мари, его волновал тот же вопрос. Допытываться, что и зачем кому-то нужно — не профессионально, но ситуация с каждой новой деталью становилась все темнее и темнее.

— Мы сможем разобраться с этим, когда окажемся на материке, — наконец сказал Генри и присмотрелся к горизонту.

Корабля, конечно же, не было. На день, который только начинался, планов никаких не строили.

Сначала вся компания, отойдя подальше от чужаков, улеглась на песке. Но чем выше поднималось солнце, тем сложнее ставало находиться на берегу. Когда Мари почувствовала, что ее кожа, пережившая годы жизни в Андагаре, начинает гореть, она не выдержала. Прошло совсем немного времени, как остальные переползли поближе к ней, в тень.

Но и так спокойно сидеть не получилось. В тени песок был влажным, и поддувал прохладный ветер. Немного посидев, не почувствуешь, но со временем — проберет до костей. Мари встала, медленно потянулась во все стороны, разминая затекшие конечности, и огляделась. Эмма сидела наполовину в тени, наполовину на солнце, выставив ноги. Рядом, сидя под пальмой, что-то, как обычно, щебетал Ральф. Заползши подальше под прикрытие деревьев, уснул Генри. Тому, на удивление, совсем не было зябко.

Прямо рядом с Мари пролетел огромный орех, упавший с одной из пальм. В этот момент она поняла, что больше сидеть без дела она не может. Ральфа и Эмму она трогать точно не стала бы, от них уже порядком успела утомиться. Генри тоже будить не хотелось. Да и за все это время Мари почти не выпадало возможности побыть одной, что само по себе ее утомляло. Так она и решила, что пришло время немного поисследовать остров. Непонятно, как она окажется тут снова, — и окажется ли, — поэтому, решила Мари, упускать такой шанс нельзя.

Примерно наметив, в какой стороне пещера, Мари пошла в противоположную.

Стоило ей хоть немного зайти вглубь, как сразу стало понятно — остров делился на совершенно разные части. Она и раньше это видела, просто не замечала.

Некоторые заросли выглядели так, будто на них никогда не ступала нога человека. Как то место, где вся компания впервые проходила — со свисающими, преграждающими путь лианами. Но другие части выглядели так, как будто на них не так давно жили люди. Как та лестница, на которой рос трилистник. Она разваливалась, стоило по ней пройти, но вокруг нее все было почти расчищено от сорняков и лиан, что совсем не вписывалось в пейзаж необитаемого острова.

Немного побродив по зарослям, Мари снова наткнулась на отголосок цивилизации. Она шла, уткнувшись в пол, и рассматривала интересные дорожки мха, выросшие на камнях, из которых выложена тропинка. Которая, на удивление, тоже не заросла сорняками.

Так Мари и сама не заметила, как вышла на руины чего-то непонятного. Наполовину рассыпавшиеся, возвышались остатки высоченных колон. Чтобы они раньше не поддерживали — от этого ничего не осталось. Колоны не выше некоторых, особо высоких близрастущих пальм. Между четырьмя колонами квадратом выложена старая плитка. Ее возраст ужасал. Пожив в Андагаре, имея доступ ко всем безграничным библиотекам, хочешь-не хочешь, а начнешь хоть немного, но разбираться в архитектуре. Мари была почти уверена, что эта плитка — самая старая вещь из всех, что она видела.

Чуть поодаль, залитая чудом проникшими сквозь густые кроны деревьев лучами солнца, выглядывала толстенная стена. На материке таким не промышляли, от погоды там защищали заклинания на тонких стенах. Это в лишний раз подтверждало необычность и древность этих сооружений. На стене, как и на плитке до этого, обжился мох. Сверху по нему обивались редкие побеги лианы. Мари готова была поклясться, что уже кучу раз такую видела, и не только в Андагаре. Но определиться, виноград это или ядовитый плющ, так и не смогла. Тут бы точно пригодился Генри. Базовые знания о растениях тоже пригодились бы, но на это Мари махнула рукой.

Она протянула ладонь и дотронулась до камня, из которого выложена когда-то огромная стена. Маленькие жучки, шелушившиеся во мху, разбежались в разные стороны от ее руки. Камень оказался слегка влажным и холодным — солнце, видимо, сюда заглядывало, как сейчас, в очень редкие моменты. Мари убрала руку и краем глаза заметила, как жуки поползли обратно на свои места. Наверное, она своим вторжением прервала их важную работу.

Пошла дальше, вдоль развалин. В самом конце стены, там, где она рассыпалась почти полностью, и была ниже колен Мари, что-то неестественно блеснуло, освещенное солнцем. Пригнувшись, Мари пригляделась к земле под ногами. Чуть дальше, ровно в том месте, где заканчивался последний камень, вложенный в стену, снова блестело лезвие. Она придвинулась ближе, и увидела и рукоятку тоже. Та чем-то напоминала рукоятку ножа, который Мари сломала в пещере — тоже камень, изящно инкрустированный внутрь, серебряные завитки вокруг. Время, которое нож тут пролежал, ничуть его не испортило. Мари с опаской, не удержавшись, запихнула его в свою подвязку на штанах, где хранился предыдущий. Она решила, что отмытый от земли, он станет прекрасной заменой.

Больше Мари таких сооружений не встречала. Остров оказался гораздо больше, чем мог показаться на первый взгляд. Проходя дальше, она видела перед собой только заросли и все остальные прелести тропиков. Лишь раз наткнулась на не то маленькое озеро, не то большую лужу. После этого решила, что пора бы и возвращаться, потому страх застрять где-то в глубине острова в одиночку не давал покоя. И не зря.

Мари уже была готова скатиться в панику, блуждая не в первый раз мимо одного и того же огромного, толщиной с десяток людей, дерева. Но, в какой-то момент, она услышала подозрительное шуршание в кустах. Отчаявшись, туда Мари и свернула. А за пышными, колючими кустами скрывалось то же озерце, в которое прыгали странные зверушки-палочки. Они тут тоже были. Мари решила не упускать возможность налить в свою флягу пресной воды и только потом пошла в ту сторону, где, как она сейчас понимала, находился берег. Вышла в том месте, где вся копания впервые заходила вглубь.

Место оказалось довольно далеко от того, где они остановились в последний раз. Мари видела впереди маленькую точку на горизонте — корабль чужаков, туда и пошла. Песок за солнечный день успел раскалиться, отчего обжигал ступни. Ботинки Мари сняла — из-за тяжести они увязали в песке, идти бы так пришлось целую вечность. Пока Мари брела, небо снова залилось красками. В этот раз однотонными — только яркий, насыщенный красный. На Западе, да и в Вольтаре, в таких случаях говорили, что дело к холоду и туману, но Мари сомневалась, что в Андагаре это так же работало.

Мари устала идти.

Солнце уже полностью ушло за горизонт, вокруг потемнело. Берег освещала только луна и звезды. Она не замечала, что почти дошла до корабля, пока не врезалась в какого-то человека. Тот держал в руках ящик, переполненный вещами. Столкнувшись с Мари он чуть не упал, отскочив назад. Мари опасливо отошла на несколько шагов в сторону, но мужчина просто пошел дальше, смерив ее крайне недовольным взглядом.

Не на шутку перепугавшись, она решила обойти это место, завернув с берега обратно в дебри. Там уже пришлось надеть ботинки и прикрыть рукой лицо, чтоб ненароком не напороться глазом на ветви. Свет почти не просачивался сквозь листву. Мари шагала с опаской, боясь наступить на какое-то недружелюбное животное или свалиться в яму.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, когда, наконец, вышла обратно к воде и увидела впереди силуэт Генри. После последний событий она была уверена, что его очертания уже никогда ни с чем не спутает. Чем ближе Мари приближалась, тем злее казалось ей выражение его лица.