Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната. Страница 21

Наконец, я добилась нужной консистенции, хотя цветом осталась недовольна - соус получился жёлтым, а не белым. Не помог и яблочный уксус, который я добавляла тоже по каплям, боясь испортить соус, над которым трудилась уже около часа.

Впрочем, цвету лукового салата цвет соуса не помешал. Салат всё равно получался жёлтым, даже с магазинным белоснежным майонезом. Приготовив салат, я занялась питами, и вскоре на окошке остывали положенные в корзину круглые надутые лепешки - хрустящие снаружи, полые внутри.

- Моя курочка, цокотурочка... - напевала я, начиняя первую питу луковой начинкой.

В медном чайнике, стоявшем на столе, отразилось лицо - искаженное выгнутой поверхностью, длинное, унылое, как у грустной лошади.

Я уронила питу, и она сочно шмякнулась на пол, вывалив на пол луковую начинку.

- Пойду хворост собирать, - раздался за моей спиной скрипучий голос Жонкелии.

Это и в самом деле была она - унылая старуха, отразившаяся в чайнике. Я и не слышала, как она вошла.

- Зачем вы так подкрадываетесь, мамаша? - я только вздохнула, посмотрев на погибшую питу.

- Не тех ты боишься, - изрекла она трагично и торжественно, и удалилась.

Выбросив курам загубленную питу, я взялась за вторую. Когда булочка была начинена, я приступила к дегустации и откусила большой кусок. Отлично! Просто отлично!.. Особенно для того, кто прошелся по свежему воздуху до деревни и обратно, и очень проголодался. Булочка получилась тонкой, но прекрасно держала начинку, а лук с майонезом был пикантен и ароматен - такая закуска подошла бы и для французского ресторана. Ну, может, не совсем для французского, и не совсем для ресторана, но всё равно очень вкусно.

- Зёрнышки просит, денежки приносит. - мурлыкала я, наполняя вторую булочку.

Да, Светочка! Это успех! Такие булочки можно и королю подать! Да с этими питами.

В медной поверхности чайника отразилось что-то, что точно не было лицом мамаши Жонкелии - в окно за моей спиной заглянуло нечто странное, похожее на слона со множеством хоботов.

Очередная пита выпала из моих рук и шлепнулась на стол - хорошо, что не на пол! - а я рывком оглянулась.

Глава 8. Метла - как способ убеждения

Разумеется, в окне никого не было. Не без опаски я снова посмотрела в медную поверхность чайника, но и там не увидела ничего страшнее собственной физиономии.

Что за странные галлюцинации?

Я задумчиво взяла со стола упавшую питу и, жуя на ходу, подошла к окну. Там тоже никого не обнаружилось - да и не могло обнаружиться, потому что окно находилось как раз над мельничным колесом. Чтобы сюда заглянуть, надо либо быть великаном двухметрового роста, либо забраться на колесо. А колесо-то вертится...

Стоп!

Я высунулась в окно по пояс, разглядывая это самое колесо.

Оно не вертелось!..

Если раньше его стопорило за ночь, то сейчас оно остановилось сразу после обеда. Да что это за наказание такое?!.

Позабыв про рекламные питы, я выскочила из дома и подбежала к воде. Колесо застряло намертво, оплетенное водорослями. И как они могли вырасти за несколько часов, люди добрые?

Как назло, на дороге показалась повозка, груженая мешками. Кто-то везет зерно на мельницу, а мельница не работает!..

Я заметалась по двору, потому что на счету была каждая секунда. Схватила нож, едва не свалилась в воду, обрубая толстые мясистые стебли.

Скорее, скорее, Светик!

Обрубив водоросли до половины, я схватилась за лопасти и повисла на колесе, поджав ноги. Оно скрипнуло, медленно двинулось, а потом пошло полным ходом, оборвав остальную траву. Я успела как раз, чтобы встретить очередного клиента, когда он подъезжал к крыльцу.

- Добрый день! - приветливо поздоровалась я, вытирая мокрые руки передником. - Вы к нам с пшеничкой или рожью?

- Пшеница, - мрачно ответил крестьянин, останавливая лошадь и спрыгивая с облучка. -Десять мешков.

- Жаль, что не одиннадцать, - сказала я, с трудом стаскивая с телеги первый мешок. - От десяти и выше у нас скидка. По полтора грошена за мешок. А так - по два.

Крестьянин насупился и долго что-то прикидывал в уме.

- Мукой заплачу, - сказал он, наконец. - А если деньгами - то бери по три грошена за два мешка.

- Не пойдет, папашенька, - сказала я ласково. - Полтора за мешок - только если вы привезли больше десяти мешков. Встречное предложение - заплатите деньгами за семь мешков, по два грошена за каждый, а за остальные - так и быть - возьму мукой.

Мне пришлось подождать ещё пару минут, пока крестьянин кряхтел, пыхтел и потирал лоб, подсчитывая в уме выгоду.

- Деньги - за два мешка, - сказал он. - Остальное - мукой или зерном.

- За шесть, - начала я торговаться.

- Четыре.

- Папаша, это несерьезно.

- Пять - последнее слово!

- Пять - всё равно, что четыре. Не обманывайте бедную женщину, вы же грошен пополам не разделите.

- Уговорила, шесть.

- Идёт, - согласилась я.

Очень даже неплохо получить деньгами и мукой. И то и другое нам с мамашей Жо точно пригодится.

- Пока ждёте, принесу вам чего-нибудь перекусить, - я улыбалась, стараясь показать, как рада, что клиент заехал на мельницу именно к нам, и крестьянин понемногу оттаял. Он сел на крыльцо и выдал пару фраз про погоду сегодня и прогноз погоды на завтра.

- Нет, дождь нам совсем не нужен, - поддержала я беседу и побежала в кухню, чтобы угостить гостя питой с луковым салатом.

Меня бросило в холодный пот, когда я обнаружила пустую корзину. А ведь в ней только что лежали выпеченные булочки. Ни одной питы! Ни одной!..

Ругаясь вполголоса, я отрезала ломоть хлеба, который пекла утром Жонкелия, густо намазала его луковым соусом и вынесла крестьянину это импровизированное угощение.

- Попробуйте, папашенька, - я продолжала улыбаться, но меня так и распирало от злости.

Кто-то стащил всю выпечку! Да ещё у меня из-под носа! Ведь я была здесь, во дворе, и никто не входил...

Никто не входил?.. По спине пробежал неприятный холодок.

Да ладно. Любой мог войти, пока я воевала с водорослями. И я бы не услышала, хоть он кричи на пороге.

Но то, что в округе завелся вор - было ясно. И с этим надо было что-то делать. Дверь надо чинить срочно - вот что.

Пока я перетаскивала мешки, крестьянин и не подумал мне помочь. Он сидел на крылечке, наслаждаясь солнцем, и уплетал за обе щеки луковый бутерброд. Я скрипела зубами и злилась всё сильнее, потому что после четвертого мешка уже с трудом могла разогнуться. Если так пойдёт дальше, я надорвусь, как кляча господина Римсби. Жонкелия была бы очень кстати, но она ещё не вернулась, и мне пришлось делать всё самой.

Только переживала я зря - мельница сработала исправно. Колесо крутилось как бешеное, зерно сыпалось, жернова мололи, и я справилась отлично. Отсыпав свою долю муки и получив заветные девять грошенов, я загрузила мешки в телегу и приветливо помахала крестьянину, когда тот подхлестнул лошадь, выезжая на дорогу.

- Спасибо за угощение, хозяйка, - сказал он мне на прощание.

- На здоровье! - весело отозвалась я, помахивая ему вслед рукой. - Заезжайте ещё!

- Обязательно, - расщедрился он даже на улыбку.

Когда лошадь и телега скрылись за деревьями, я пошла в дом, позванивая грошенами, лежавшими в кармане.

Чёртово колесо, пакостный вор, дотошный судья - сколько ещё «подарочков» подкинет мне Тихий Омут?

Пёс выполз из конуры и развалился на солнце.

- Сторож из тебя - никакой, - сказала я псу, но он даже ухом не повёл.

Куры копошились, выискивая червей, вода журчала, разбиваясь о деревянные лопасти...

А почему колесо опять не скрипит?

Позабыв обо всём, я рванула к мосткам и чуть не завыла от злости и досады - водоросли опять застопорили колесо! За два часа? Да вы шутите!

Если бы у меня проснулись суперсилы, я разнесла бы эту проклятую мельницу на бревнышки. Но никаких сил на меня не снизошло, и я только и смогла что схватить метлу, которой Жонкелия накануне сметала в кучу опавшие листья, и несколько раз ударить по колесу, прибавив к этому парочку русских выражений, перевода которых на местное наречие я не знала.