Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната. Страница 22

Пёс взвизгнул и метнулся прятаться в конуру, курицы разлетелись в разные стороны, хлопая крыльями, а я продолжала молотить метлой, будто это колесо было во всем виновато.

Удары получились хорошими - стук разнесся далеко над озерной гладью, и сразу стало тихо-тихо. Даже птицы перестали щебетать, а я остановилась, тяжело дыша, и опираясь на метлу.

Как же справиться с этими водорослями? Это не водоросли, а мутанты какие-то. Надо раздобыть извести и вытравить тут всё. Или камней набросать. Или.

- А что ты делаешь? - раздался вдруг тихий шелестящий голос, хотя рядом никого кроме пса не было, да и от того торчал лишь хвост из конуры.

Наверное, мне надо было испугаться, услышав голос из ниоткуда, но в этот момент пугаться совсем не хотелось. Хотелось разнести всё вокруг, землю перепахать и песочком посыпать.

- Что делаю? - почти прорычала я. - Развалю эту мельницу и построю церковь!

Вода под колесом плеснула два раза, а потом тот же шелестящий голос растерянно спросил:

- Зачем - церковь?

- Чтобы чертям неповадно было! - крикнула я, уже готовая разреветься от злости и обиды.

- Не надо церковь, - произнёс шелестящий голос после недолгой паузы. - Тогда ведь хлеба не будет. А как же хлеб?..

- Какой хлеб, если эта мельница не желает работать?!

- Хлеба дашь? - голос стал просительным.

- И винца, - добавил другой голос - хриплый, будто простуженный.

- Да погоди ты с вином!.. - зашипел первый голос.

Под колесом опять плескануло и затихло, и только тут мне стало немного не по себе. Немного - совсем чуточку. Я покрепче перехватила метлу и оглянулась. Но пёс, по-прежнему, сидел в конуре, куры разбежались, и Жонкелия будто пропала со своим хворостом.

- А вы кто? - поинтересовалась я. - Кто со мной говорит?

Несколько секунд над озером стояла гробовая тишина, только вода журчала, стекая по мельничному колесу, а потом кто-то хихикнул и всё тот же шелестящий голос сказал:

- Дай хлебушка - колесо завертится.

Тут я начала кое-что понимать.

- Моргелюты, - сказала я медленно, - духи озера.

В ответ раздалось хихиканье, только смеялся уже не один - смеялись двое. Они надо мной смеялись, черти озёрные!

- Значит, хотите хлебушка? - спросила я.

- Хотим, - с готовностью ответил мне невидимый собеседник.

- Ну так выходите - и возьмите, - предложила я, покрепче перехватывая метлу за палку.

- У тебя есть? - с надеждой сказал невидимый моргелют. - А есть лепешечки? Те, которые жареные в масле? Они нам больше нравятся, чем сегодняшние - в сегодняшних пустота одна какая-то...

- Есть и лепешечки, и хлебушек, и вино. Идите сюда, угощу.

Я смотрела на озеро, но моргелют вынырнул совсем не в той стороне, где я ожидала - он вылез из-под колеса, высунув из воды голову прямо у моих ног. Это была удивительно нелепая голова - круглая, лысая и блестящая, только на висках и затылке росли куцые волосы, похожие на чахлые водоросли. У духа озера были тонкие зеленые усы, свисавшие до подбородка, козлиная зелёная бородка, светлые глаза навыкате. Он улыбался, ворюга, и облизывался - и правда ожидал «хлебушка».

- Выходи, выходи, - подбодрила я его, хотя чуть не грохнулась в обморок от одного только вида водяного, и чуть не грохнулась в обморок, когда разглядела, что вместо лысины у моргелюта была вода.

Будто голова у него была пустая, как ведро.

Пустоголовый вылез на деревянные мостки - маленький, ростом мне по пояс, щуплый, тощий, с тонкими руками и ногами, и огромными ступнями. Он потирал широкие ладошки и хихикал.

Пока я разглядывала его, из воды под колесом показалась другая голова, и тут можно было падать в обморок в третий раз. Я сразу узнала эту страшную и мерзкую морду - безносую, плоскую, с широким ртом, полным острых треугольных зубов. Мокрые серые патлы висели по обе стороны от ужасного лица, и чудовище тоже весело скалилось, вылезая на берег. Сначала показались человеческие руки - мускулистые, покрытые на плечах чешуёй, потом

- спина с шипами вдоль хребта, а потом и всё остальное, больше похожее на конечности лягушки-переростка, с длинным хвостом с ороговевшими плавниками.

- Где хлебушек? - спросил первый моргелют.

- И вина дай. - прохрипело безносое существо.

- Будут вам и хлебушек, и вино, - сказала я и перехватила метлу, как копьё, изо всех сил ткнув лысого моргелюта прутьями в живот.

Водяной беспомощно взмахнул перепончатыми лапами и улетел назад, впечатавшись в своего зубастого собрата. Вода из пустой головы вылилась и я увидела, что на самом деле голова не пустая, просто на темечке было углубление - не больше кофейной чашки. Когда выплеснулась вода, из углубления вывалилось что-то блестящее, круглое, и покатилось по доскам, но я не стала рассматривать - что там. Пока моргелюты не очухались, я налетела на них, лупя метлой, куда попало.

Пусть они хоть всё тут водорослями загадят! Хуже уже не будет! Зато получат, черти проклятые! Хлебушка!..

- Вот вам хлебушек! - орала я по-русски, позабыв местную речь. - А вот - лепешечки! И винишко! Ещё винишка!.. И ещё!..

Больше доставалось лысому, потому что он оказался ближе ко мне. Моргелют визжал, пытаясь уклониться от моей метлы, и рвался в сторону озера, но я наступила водяному на хвост и била его без остановки - сверху вниз, орудуя метлой, как пестиком.

- Ну что? Наелся? Напился? - выкрикивала я при каждом ударе.

Из-за этих чертей я вынуждена тут надрываться, переводить продукты, а они выползли - за винишком!..

Безносый, который сначала обалдел от такого обмана, пришел в себя и сцапал своего товарища за куцые патлы и потянул в озеро.

- Хво-о-о-ост! - заорал лысый моргелют нечеловеческим голосом, а я тут же заехала метлой по безносой физиономии.

И ещё заехала, и ещё!..

Бросив друга на произвол судьбы, безносый предпочёл скрыться в озере - только круги по воде пошли.

Оставшись с врагом один на один, я позволила себе передохнуть.

- Ну что, сыт? - спросила я уже на местном языке, перевернув метлу и постучав палкой по доскам. - Хорош хлебушек?

- Ведьма! - скулил моргелют, вжимая голову в плечи.

- За ведьму - сейчас ещё добавлю, - я подняла метлу, но в это время из озера вынырнуло ещё одно существо.

Его я тоже сразу узнала. Именно отражение этого чудовища я видела в медном чайнике. Тогда мне показалось, что это была голова слона, у которого не один хобот, а много, но теперь поняла, что ошиблась. Это были не хоботы, а щупальца. Вместо головы на плечах человекоподобного существа был осьминог!

Темные глаза без зрачков уставились на меня, за плечами существа развернулись крылья -кожаные, как у летучей мыши. Этот водяной дух был гораздо больше остальных, а мне он показался и вовсе огромным.

Вряд ли против такого поможет метла...

Я отступила на шаг, и осьминожьи щупальца тут же метнулись вперёд, оплели лысого моргелюта за руки и шею и утянули под воду.

Некоторое время я таращилась на безмятежную гладь озера, где волны качали красные и желтые опавшие листья. Никто больше не показывался на поверхности, и я готова была поспорить, что мне снова всё почудилось. Ну не могут существовать осьминогоголовые и безносые страхолюдины. И ни у кого не может быть выемок в черепе!

Но я ведь не сошла с ума?..

Минута шла за минутой, а я всё стояла на берегу. Неудивительно, что Эдит бежала с мельницы босиком по снегу. На её месте я бы тоже убежала. Если бы не смотрела с пятого класса тайком от родителей ужастики. Добавьте к этому ещё японское анимэ, где встречались чудовища и похлеще.

Но всё-таки это были не ужастики и не анимэ. Немного покруче, да. Я выдохнула и села прямо на мостки, потому что почувствовала небольшую слабость в коленях. Немного посижу, продышусь, а потом...

Круглый камешек больно уткнулся мне в ладонь. Я встряхнула рукой, и что-то стукнуло и покатилось по доскам. Машинально взглянув вниз, я обнаружила в щели между досками жемчужину. Крупную, с горошину. Молочно-белую, с красивым перламутровым отливом.