Сердце змеи (СИ) - Turner Jane. Страница 164

– Простите, профессор, – осторожно произнесла Гермиона, когда Невилл и Симус кое-как починили парту, и Дин утвердился за ней, потирая ушибленный бок. – Но что именно вы хотели только что нам показать? О том, как важна постоянная бдительность, нам говорили еще на четвертом курсе… И ведь в прошлом году мы все знали, чем рискуем и в какой опасности находимся. Там мы просто не могли позволить себе такую роскошь, как расслабиться, и вот таким случайным заклинанием нас было не достать.

– Вы уверены, мисс Грейнджер? – спросила Ребекка холодно. – Будь это так – и в сражении в мае погибло бы куда меньше человек.

Словно порыв осеннего ветра пронесся по классу – никто не ожидал, что преподавательница так сухо и прямым текстом напомнит о свежих ранах, которые едва начали рубцеваться. И прозвучало это упоминание в ее устах без капли уважения и скорби – наоборот, Ребекка говорила, цинично кривя губы. У Парвати приоткрылся потрясенно рот, Рон, которому так бесцеремонно напомнили о гибели Фреда, сначала смертельно побледнел, а потом пошел неровными красными пятнами.

– Я не преуменьшаю заслуги павших и не выказываю неуважение к ним, – оценив всеобщее безмолвие, более миролюбиво сказала Ребекка. – Но, думаю, вы все уже успели понять, насколько сложной и смертоносной является область Темных Искусств. И полагаю, что мне есть, чему научить вас в этом году. Кто-нибудь ещё хочет что-то сказать?

Ответом ей послужила тишина.

– Хорошо, – без малейшего удивления произнесла она и направилась к столу, считая инцидент исчерпанным. Гриффиндорцы наблюдали за волшебницей настороженно и недружелюбно, явно не зная, чего ещё от неё ожидать.

Ребекка будничным, совершенно нетеатральным движением отбросила отрез ткани в сторону. Под ним оказалась большая металлическая шкатулка без каких-либо узоров. Теперь на лицах одноклассников отражался невольный интерес – всем против желания стало любопытно, что же припасла эксцентричная преподавательница для первого урока.

Она открыла крышку, и Миранда увидела широкий, потемневший от времени браслет, щедро украшенный россыпью сапфиров.

– Мне рассказывали, что на третьем курсе вы неплохо изучили всяких зловредных тварей, а в последующие годы овладели многими защитными дуэльными заклинаниями, – и колдунья адресовала Гарри уважительный кивок, показывая, что хорошо знает о деятельности Отряда Дамблдора. Тот слегка растерянно кивнул в ответ. – Однако вы до сих пор совершенно не имели дела с предметами чёрной магии, на которых лежат проклятия и которые могут быть опасны одним своим присутствием вблизи вас. Я права?

Теперь недружелюбная атмосфера пропала целиком, и в воздухе осталось только напряженное внимание. Все сразу вспомнили историю двухлетней давности, когда под действие проклятия попала Кэти Белл. Миранда осознала, что машинально дотронулась до кольца под одеждой, и торопливо отдернула пальцы.

– Я собираюсь в ближайшие месяцы обучить вас иметь дело с подобной черной магией, обезвреживать ее. К сожалению, темные артефакты могут находиться подчас в совершенно неожиданных местах, и вам необходимо уметь реагировать на угрозу мгновенно, ведь зачастую в таких случаях счет идет на секунды.

Она сделала паузу, чтобы оценить, какое впечатление произвели ее слова. Миранда заметила, что в классе почти никто не дышал, и важностью слов Ребекки прониклись абсолютно все. У Гермионы вовсе горели глаза, и она нетерпеливо смотрела на профессора Паркинсон, готовая впитывать новые знания.

– Итак, перейдем к делу. Для первого занятия я выбрала не самое зловредное проклятие, но все же неподготовленному волшебнику оно может доставить немало хлопот. Перед вами старинный браслет из фамильной коллекции Паркинсонов, на котором вот уже сто пятьдесят лет лежит проклятие Эары. Кто-нибудь знает, что это такое?

В воздух поднялись две руки.

– Мисс Грейнджер, мисс Фрост, – Ребекка кивнула. – Больше никто? Хорошо. Мисс Грейнджер?

– Это сдавливающее проклятие, профессор, – торопливо выпалила Гермиона, рассматривая браслет со слегка брезгливым интересом. – Оно не сразу проявляет себя, и этот браслет можно даже взять в руки без вреда для себя. Но если надеть украшение на руку, оно сразу же начнет сжиматься – до тех пор, пока не отрежет кисть полностью.

Рон слегка позеленел. Парвати издала возглас отвращения.

– Десять очков Гриффиндору. Сколько времени есть у волшебника, попавшего под действие этого проклятия? Мисс Фрост?

– Полчаса, плюс-минус, профессор, – отозвалась Миранда без раздумий. – Оно действует весьма быстро.

– Не соглашусь с вами. Иногда даже тридцать минут становятся целой вечностью, – губы Ребекки скривила неприятная улыбка, которая Миранду удивила. – А уж на то, чтобы снять проклятие, этого более чем достаточно. Еще десять очков Гриффиндору. Итак, чтобы вы все увидели своими глазами…

Она без страха достала браслет из шкатулки голой рукой и продемонстрировала его студентам, а затем одним движением надела его на левое запястье. Отчетливо щелкнула застежка. Лаванда вскрикнула, у Гарри расширились глаза, а Ребекка как ни в чем не бывало произнесла:

– Слушаю ваши варианты, как можно снять проклятие Эары. С какими контрзаклятиями вы знакомы?

Пару секунд в классе царила потрясенная тишина, а затем Гермиона подняла в воздух слегка дрожащую руку.

– Слушаю вас, мисс Грейнджер.

Гермиона принялась перечислять богатый запас известных ей заклинаний, которыми можно было бы нейтрализовать темную магию, но чары эти были средней силы, для избавления от сглаза или порчи. Ребекка внимательно слушала ее, скрестив руки на груди, одобрительно кивала, но отметала каждое заклинание, что называла Гермиона. Затем осторожно начали предлагать свои варианты Гарри и неожиданно Невилл, как вдруг…

– Профессор! – с ужасом воскликнула Парвати, прижимая ладонь ко рту. – Ваша рука!

Ребекка слегка встряхнула кистью, откидывая длинный рукав мантии, и глазам семикурсников предстало ее запястье с браслетом – даже на последних партах было видно, что украшение туго сдавило его, впиваясь с такой силой, что кожа вокруг металла была совершенно белой, в то время как сама кисть потемнела от нарушения кровообращения. Казалось, колдунья надела странного цвета перчатку.

– У вас еще пятнадцать минут, – заявила профессор буднично, даже не опустив глаза. Она не морщилась от боли, ее голос не звенел от напряжения – казалось, волшебница попросту не замечает, как проклятие пытается отсечь ей руку. – Кто желает ответить?

Гермиона продолжала отвечать, потом к ней присоединилась Миранда – однако Ребекка отклоняла все их ответы, а голоса девушек звучали все тише и неувереннее. Все взгляды в классе теперь были прикованы к кисти Паркинсон, которая на их глазах приобретала все более жуткий цвет и, казалось, распухала, хотя на лице Ребекки по-прежнему не дрогнул ни один мускул. Миранде с каждой секундой становилось все более не по себе – и не только от вида того, во что превращается человеческая плоть под действием проклятия, но и от того, что ледяное спокойствие Ребекки напоминало ей кое-что… И напоминало так сильно, что она чувствовала, как ее начинает трясти озноб.

– Больше идей нет? – осведомилась Ребекка невозмутимо, когда края браслета опустились на один уровень с кожей и должны были вот-вот рассечь ее. – Хорошо, теперь смотрите внимательно.

Ровным, твердым голосом она произнесла заклинание, стукнув палочкой по блестящему металлу – в ту же секунду застежка раскрылась, и с тихим стуком браслет упал на стол. Лаванда и Парвати шумно выдохнули, да и остальные, кажется, не удержались от облегченных вздохов, а Ребекка рассеянно потерла ладонь, видимо, совсем утратившую чувствительность.

До конца урока они записывали действие проклятия, контрзаклинание и детали его применения. Никто не проронил ни слова, слышался только скрип перьев. И лишь когда в коридоре послышались голоса, шум шагов и смех студентов, отпущенных на перемену, напряжение немного спало.