Идеальный слуга (СИ) - Ахметова Елена. Страница 14

— А лосятина достаточно хорошо промаринована, чтобы подавать соус отдельно? — всё-таки уточнила я с чрезвычайно скептическим видом.

— Боюсь, "лось" за последние два часа нагулял себе такое мясо, что теперь все равно годится только на отбивные, — страдальчески поморщился Итан, с хрустом покрутив левой стопой. — Рекламную акцию можно считать успешной. Даже чересчур. Если будем регулярно повторять, придётся расширить штат.

Я отвела взгляд от его ног и едва не поперхнулась. Пожилая дама на другом конце зала бодро жестикулировала обеими руками, обсуждая что-то с подругой — худощавой женщиной с темно-шоколадной французской ракушкой на затылке. Перевязь лежала на столике между ними, уже никому не нужная.

— Итан, насчёт рекламы… — я нервно запнулась, когда худощавая женщина вытащила телефон и принялась увлечённо о чем-то рассказывать невидимому собеседнику. — Кажется, это может быть опасно.

Итан отставил опустевшую чашку и подался вперёд. От него пахло кофейной горечью и корицей.

— Это как-то связано с тем, что ты спрашивала о гребешке? — уточнил он и, когда я нервно кивнула, честно признался: — У Веры была какая-то костяная дрянь, по виду — надругательство над лещом, умершим своей смертью. В вещах, которые я вывез из квартиры, его не было. Но это ещё ни о чем не говорит, Вера почти всегда носила его с собой. Убей не понимаю, зачем, расчесаться этой штукой все равно получится разве что у лысого.

Я нервно хмыкнула.

— Навки мертвы, Итан. Это всегда накладывает определённые… ограничения. Вампир не может переступить порог, пока его не пригласят; таласым не покинет место, где его похоронили; берегиня будет жить возле ив у реки; а навка расчесывается только своим гребешком. Как бы странно он ни выглядел и что бы ты о нем ни думал.

Итан недоверчиво приподнял брови:

— Что, и ты тоже готова засунуть себе в волосы рыбьи ребра?

Здесь можно было обойтись без комментариев. Я молча достала из сумочки деревянный футляр и открыла у Итана перед носом.

Кажется, он был рад, что не прихватил к кофе что-нибудь посущественнее брусничного соуса.

— Для навок это правда важно, — я беспомощно пожала плечами, не зная, как объяснить то, что для меня и моих сестёр в объяснениях никогда не нуждалось. — Если Вера и могла сама уйти от воды, то только за своим гребешком. Я полагала, что её выманили… и не её одну. Помнишь, как испугался тот парень в парке Горького, когда я спросила о его хозяйке? Что, если Вера — не единственная пропавшая навка?

— Это таласым тебя на эту мысль навёл? — задумчиво уточнил Итан.

— С таласымом вышло ещё веселее, — заверила я и, собравшись с мыслями, рассказала об охотнике.

Но Итан, кажется, не проникся.

— Слушай, я, конечно, не специалист в ваших навских порядках, — не слишком уверенно признался он, — но тебе не кажется, что если уж все настолько плохо, то местный совет нежити давно забил бы тревогу?

Замечание не было лишено смысла. В самом деле, в Уфе известие о гомункулах в человеческий рост моментально произвело фурор, и меня в считанные дни отправили прояснить вопрос. А здесь что же, никто и в ус не дует? Ведь это здешние рабочие места начали занимать ожившие куклы без роду и племени!

Причём если я ещё могла заявиться в полицию и написать заявление о потере паспорта, чтобы совершенно легально получить новый, то для гомункулов вопрос документов должен быть чрезвычайно сложным. Но как-то же они проходят на завод с системой электронных пропусков!

Где-то тут до меня дошло, что же Итан делал на проходной — наверняка очаровывал изо всех сил отдел кадров, который никак не мог оставаться в стороне, когда у них внезапно добавился добрый десяток рабочих безо всяких бумаг! — и я досадливо прикусила губу. Ведь ничего сложного, могла бы и сама догадаться!

— Тогда почему не было ни тревоги, ни официального заявления о применении новых гомункулов? — озадачилась я. — И таласым — с чего бы ему приспичило предупреждать меня об опасности вместо того, чтобы собрать рейд и уничтожить охотника? Не все заложные покойники привязаны к месту смерти, среди нас достаточно тех, кто может отомстить за нападение!

Итан только развёл руками. Если уж я не знала ответа на эти вопросы, то он — и подавно.

— Ладно. — Я в глубокой задумчивости побарабанила пальцами по столешнице. — Как бы то ни было, тебе в первую очередь нужно придержать продажи чудодейственного кофе на мёртвой воде, чтобы не привлекать внимание. Готова биться об заклад, Веру охотник выследил именно так… а я пока попытаюсь поднять свои связи.

Итан машинально оглянулся через плечо. Пожилая дама что-то бурно обсуждала с официанткой, и худощавая женщина воодушевленно поддакивала, загибая пальцы.

— Кажется, придержать слухи будет несколько сложнее, чем кофе, — философски заметил Итан и встал из-за стола. — Погоди минуту. Эльза! Повтори заказ для третьего столика, здесь я сам.

Официантка послушно метнулась к терминалу, оставив Итана расточать обаяние на пожилых леди. Те поначалу тоже улыбались, но потихоньку счастливые лица сменились сочувственно заломленными бровями и опустившимися уголками губ — и даже после этого дамы отчего-то продолжали разговаривать с русалочьим вдовцом вполне любезно, словно он и сам мог осыпать собеседниц флером очарования, как стопроцентная навка.

— Что ты им сказал? — не утерпела я, когда он вернулся за столик сразу с двумя чашками кофе: двойным скинни латте для меня и пыточным приспособлением для гипертоников — для себя.

— Мастер-класс по ведению переговоров с клиентами — только за отдельную плату, — моментально отбрил Итан. — Хватит с тебя и того, что кофе за мой счет.

— А он за твой счет? — непритворно удивилась я. — Тогда давай еще тарталетку со свежими ягодами!

— Вот еще, ты же из нее все ягоды выковыряешь, а тарталетку бросишь, — невозмутимо напророчил Итан и сделал знак официантке. — Лучше скажи, что ты собираешься делать.

— Для начала — доложить обо всем в Уфу, — честно призналась я. — Ввязываться в местные разборки, не поставив в известность сестер, я точно не собираюсь. У сестер есть кое-какие связи в верхах, возможно, они смогут выяснить, почему никого в Москве не волнуют таинственные исчезновения. А потом… — я поколебалась, обведя пальцем обжигающе горячий ободок кофейной чашки. — Инна Молога упоминала, что у Яузы поселилась берегиня.

— А ей-то какое дело до пропавшей нежити? — скептически уточнил Итан. — Берегини разве не заботятся о живых людях?

— Не заботятся, им плевать, — хмыкнула я. — Просто они не могут отказать в просьбе нуждающемуся. Так же, как вампиры не могут пройти мимо рассыпанных маковых зернышек, не пересчитав их. Но со мной берегиня и говорить не станет, тут ты прав. Поэтому, м-м… стакан мертвой воды за то, что ты сходишь к ивовым зарослям у реки и спросишь у берегини, что она знает об исчезновениях нежити и нападении на таласыма.

Итан откинулся на спинку стула, вытянув ноги по обе стороны от меня, и нехорошо сощурился.

— Стакан мертвой воды — за то, что я фактически ввяжусь в расследование исчезновений, которые вся Москва предпочла не заметить? Нет. Тебе придется предложить что-то посущественнее.

Я сжала колени и недовольно поморщилась.

— Попытаться стоило, — хмыкнула я и с нарочитым спокойствием отпила из своей чашки. — Ладно. Скажем… я знаю, как убрать твою метку.

Итан заметно вздрогнул и подобрался.

— Ты говорила, что Вера была слишком сильна и ее метка не сойдет никогда.

— Сама по себе — не сойдет, — меланхолично подтвердила я. — Но живая вода от достаточно сильной навки вполне способна стереть касание нави. Сделать так, что даже самая старая нежить ни за что не заподозрит в тебе меченого. — Я подняла взгляд от своей чашки и уставилась ему в глаза, позволив на мгновение густой масляной черноте нави мелькнуть в самой глубине зрачка. — А ты — перестанешь видеть нас и будешь жить нормальной жизнью… если, конечно, сможешь забыть Веру.