Наследница кровавой памяти (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна. Страница 34

Увы, Анатолий не выносил малейшего упоминания о моих недавних коллегах, а теперь — преследователях.

Мы понимали, что сотрудники Отдела не отстанут от нас. Я подозревала, что Вася найдет меня снова. Неприятно, когда в тебя стреляют "свои". По незнанию или умышленно. Когда умышленно, еще обиднее. Сможет ли теперь уже бывший поклонник меня убить? Не могла ответить на непростой вопрос.

Нет пути назад — так я себя убеждала, но смотрела вдаль, на убегающие за темный горизонт рельсы, и невольно мне представлялись зеленые кошачьи глаза среди зажегшихся в ночи звезд.

Мы пересели на "Стрелу". Влезли в окно пустого коридора.

Анатолий быстро нашел полусвободное купе, в котором поселились только двое пассажиров, немолодая семейная пара, и мы вошли туда, объяснив свое внезапное появление застольем в вагоне-ресторане.

 Я прикрыла шарфом пятна крови на куртке. Разместившись на нижней полке прямо под взобравшимся на верхнюю Анатолием, частично их стерла влажной салфеткой, а после попыталась заснуть.

Понимала, что нужен отдых, но долго не могла призвать на помощь спугнутый опасными приключениями сон. Вместо забытья нагрянули чужие воспоминания, ставшие уже родными.

Получив необходимые для выживания навыки охоты и сражений, Марья сбежала из стаи жестокого Кузьмы.

Вампирша долго путала след, боясь погони. Держалась речек и ручьев, питаясь водяными крысами, птицами и зайцами. Убедившись, что преследования нет, она стала выбираться к деревням и селам, чтобы подкрепиться кровью домашнего скота и узнать направление дальнейшего пути.

Дорога в Полянки ей показалась бесконечной.

Поздним осенним вечером Егорка и Феклуша играли на лавке у печки в большой избе.

Подросшие дети не узнали свою мать в проникшей через окно растрепанной неопрятной женщине, одетой в пыльные лохмотья. Вздрогнули от испуга, прижавшись друг к другу.

— Не пужайтесь, мои славные детки, — присев перед ними на корточки, ласково заговорила Марья. — Теперича я вас не покину. Словно лебедушка птенчиков буду вас оберегать от недругов и всяких бедствий. Сколько небесами мне отпущено годов, проживу рядом с вами.

Эти слова дети запомнили на всю жизнь, и передали своим потомкам.

Войдя в избу, сестра Марьи, принявшая на себя заботу о Егорке и Феклуше, увидела только мелькнувшую в распахнутом окне тень и подумала, что к детям приходил призрак их несчастной любящей матери, погубленной безумным самодержцем Иванкой.

Шли годы. Селение Полянки все росло и ширилось. Хранили его жители легенду о невинно убиенной боярыне, ставшей ангелом-хранителем их вотчины.

В самом деле, не случалось бедствий на селе. Ни разбойничьих набегов, ни пожаров. Не заходили волчьи стаи во дворы, не слышно было, чтобы где зимой суровой рысь залезла в форточку и унесла из люльки малыша. Медведи не буянили, и кабаны не топтали спелые поля. Болотная нечисть не заманивала в гиблые топи грибников.

Менялись поколения. Состарились уж правнуки Егора и Феклы.

Все тишь царила, благодать в людской жизни, и вечная буря кипела в душе вампирши, защитницы села. Никто не знал, как тяжело давалось женщине дежурство, как часто Марья оказывалась на волосок от гибели в сражениях с дикими зверями или сородичами. Никого не подпускала бесстрашная воительница к заветному селу. Билась в одиночку с вампирскими стаями. Не верила ничьим обещаниям "разжиться лишь скотинкой". Чувствовала, как ее собратья охочи до человеческой крови.

Молва об "амазонке" из лесной глуши разлетелась по городам и странам. Вампиры стали обходить ее охотничьи угодья стороной. Марья привыкла к одиночеству и существованию впроголодь. Главным ее счастьем было видеть издали благополучие в семьях потомков.

Закаленная в боях, она привыкла побеждать, но все изменилось однажды, когда пришлый вампир-одиночка выбил из ее руки заговоренный меч, подарок мужа, и повалил ее на гнилую корягу.

Марья почувствовала, что долгой жизни приходит конец. Слеза скатилась по щеке.

"Не справилась. Не уберегла. Что ждет моих ненаглядных птенчиков?"

Отпустив ее, чужак шагнул назад и рухнул на колени:

— Я много лет искал достойную невесту, мне равную по силе и по духу, — признался он жестко и звучно с непривычным ее слуху нерусским говором. — И вот мы встретились. Долгий путь привел к тебе, великая воительница. Отныне в твоей я власти. Любую клятву принесу, исполню все, о чем попросишь. Токмо не гони прочь от ясных голубых очей.

— Одну лишь просьбу я к тебе имею, — Марья встала и подняла меч, как королева, готовая благословить им преданного рыцаря. — Не трогай птенчиков моих ты, залетный коршун. Не заходи в село. О большем я просить не смею.

Разве что… ступай своей дорогой. Вестимо, нам не по пути.

Женщина узнала Конрада Тевтонского, о ком ужасные ходили слухи, кто в одиночку разорить мог целую деревню, любимым блюдом почитал юных девиц, и не церемонился с собратьями. Со многими сходился упырицами, но повезло ли выжить хоть одной из них, о том и лесные слухи помалкивали. Стоило новой любовнице понести от него младенца, как тут же Конрад безжалостно расправлялся с ней. Боялся породить упыря, ему равного по силе.

— Я не уйду. Не для того пылился столько лет в дороге, тысячи сносил сапог, чтобы вспять поворотить, — поднявшись с колен, опасный чужестранец взял руку Марьи и поцеловал как благородный вельможа.

Вампирша поняла, что попала в ловушку, из которой не найти выхода.

Такого супротивника ей не одолеть. По слухам, защищает его колдовство сильнейшее, те злые чары не разбить мечом заговоренным.

Гостя из дальнего края пришлось ей принять как нового мужа. Памятуя о множестве злодеяний нечаянного поклонника, Марья приготовилась, что жизнь с ним станет мучением. Подумать не могла, что все наоборот получится, и каждое мгновение рядом с красивым обходительным мужчиной она станет почитать за великое счастье.

Порой ее возлюбленный надолго уходил охотиться вдали от запретного селения. Мог пропадать в неведомых краях всю зиму, когда в Марьиных лесных владениях не густо водилось дичи, но непременно возвращался по весне. Он звал ее с собой, просил покинуть темный лес, увидеть краски мира. Соблазн был велик, но женщина не могла бросить потомков на произвол судьбы.

— Старый граф Бельский дает в городе пышный бал, — сказал ей однажды Конрад. — Ничегошеньки с твоими птенцами не случится. Волки с медведями все поедены. Разбойники давненько сюда не захаживали. Упыриный сброд и подавно в наши владения не сунется. Соглашайся. Вылезай из темной чащи. Давно пора тебе вновь явить людям незаслуженно сокрытую в глуши красоту, предстать пред ними в незабываемо прелестном образе.

Марья согласилась. Поверила, что тишь и благодать в так долго ею охраняемом селении останутся нерушимыми и в краткое время ее отсутствия.

ГЛАВА 23. Опасность

На самом интересном месте "серии" воспоминаний Анатолий разбудил меня легким тычком пальца в плечо.

Протерев глаза, я отлепила голову от подушки. Светало. За окном вагона тянулась далекая темная полоса леса под розовеющим небом.

— Идем, — поторопил шепотом нахальный вампир.

На вокзале нас могли поджидать сотрудники Отдела. Мы сошли со "Стрелы" на ходу тем же способом, что пробрались на нее.

Доплюхали по замерзшему болоту до ближайшего населенного пункта — старого дачного поселка, углубились в тень узких тихих улочек. Анатолий наведался в курятник, и мне пришлось снимать с него перья, а у меня самой ничегошеньки с прошлого дня не заводилось во рту.

Нам нужна была машина, чтобы добраться до города, но такая, которую долго не объявят в розыск. Нелегкая задача.

Неожиданными помощницами стали две попавшиеся на пути бабульки, встретившиеся у водяной колонки.