Война (СИ) - Ильинская Яна Игоревна. Страница 58

— Мне раб не нужен. Ты будешь свободен, но мне нужно, чтобы ты не пытался больше меня убить.

— Я не могу остаться в живых и не выполнить приказ повелителя.

— А если ты будешь рабом, моей собственностью, то не будешь пытаться убить меня?

— Нет, не буду, — проскрежетал зубами юноша.

— Рабство для тебя будет тоже позором?

— Да.

— Я предлагаю выбор — один позор против другого. Или раб или даёшь клятву.

Они сверлили друг друга глазами. Пленник мучительно выбирал. Наконец, он решился:

— Если ты победишь, я поклянусь, что больше не буду пытаться тебя убить.

Овета сразу почувствовала напряжение между своими спутниками.

— Что случилось?

— Ничего, девочка, ничего. Давай готовиться в путь. Переберем вещи, чтобы взять с собой все необходимое. Ты займешься одеждой. А я посмотрю, что у нас есть из оружия.

Она переводила глаза с одного на другого, но они молчали.

Овета с радостью принялась за дело. Сундуки, тюки с одеждой были переворошены ею ещё до этого. Но на этот раз надо было взять что-нибудь в дорогу. И себе и отцу. Нужны одеяла, её лекарства, остатки еды. Овета вся ушла в работу. Даже расчесала гриву Версы и вплела в её гриву две ленты. Она не видела, как отец нашел сундук, где среди всего прочего были мечи. И не один. Наборы для заточки, полировки, всё, чем можно занять руки в походе у костра. Был тут и арбалет Оветы. Его Интар отложил для дочери. Затем, стараясь, чтобы мечи не гремели, он отнес их Радниру. Тот, так же соблюдая молчаливую секретность, тщательно выбрал себе меч по руке, по весу и по балансировке.

— Когда твои руки позволят тебе сражаться?

— Мои руки готовы. Воина не должны смущать какие-то болячки. А вот ты, — он насмешливо поглядел на Интара, — ты готов?

— Если я поем, то да, — улыбнулся Интар. — Но я не могу позволить, чтобы ты сражался в цепи. А снять не могу. Я не смог найти ключи от замков, видимо, Фет забрал их с собой.

— Если мы подопрем карету чем-нибудь, то с обода можно будет снять колесо, и тогда цепь сойдет.

— Хорошо. Попробуем. Но на ноге-то цепь останется?

— Можно раскалить звено цепи и распрямить его.

— Даже если мы спалим тебе ногу, железо не расплавится в костре. Попробуем придумать что-нибудь еще.

В вещах Фета, в ящике под козлами, нашлись и напильники, и кусачки, и долото. Интар принес их всех Радниру. Несколько железок оставил себе в качестве отмычек.

Все было готово, и они оглянулись на увлеченно собирающуюся девушку.

— Твоя дочь не будет нам помехой? — спросил юноша.

— Еще какой! — со вздохом ответил Интар.

— В любом случае она сразу узнает правду. Может всё же рассказать ей?

— Она не даст нам сражаться.

— Дать ей сонный отвар?

— И кто его приготовит?

— Пусть приготовит сама, для тебя.

Интар задумчиво глядел на ничего не подозревающую дочь. Придется.

Все следы заговора были тщательно скрыты. Как бы невзначай, он попросил Овету сварить сонный отвар для себя. Готовый отвар незаметно отлил в одну из фляжек.

Они поужинали, как обычно, рыбой. Интар, кляня себя за обман, незаметно влил в кружку Оветы так простодушно сваренный ею отвар.

Вкус у их напитка из собранных листьев, и так был незавидный, так что Овета ничего не заметила. Интар старался говорить за столом, опять о чем-то расспрашивая юных собеседников. Но если Овета ещё отвечала, то Раднир не был расположен к разговорам.

Когда девушка начала клевать носом, Интар ласково перенес её к их костру. И вернулся к карете.

Для начала Интар попытался воскресить в памяти навыки взламывания замков. Пока Раднир перепиливал звено цепи на одной ноге, он, найденными у Фета железками и спицами попытался отомкнуть замок на другой. К удивлению Раднира у него это получилось. Тратить время на второй замок было бесполезно, юноша уже заканчивал. Они вместе расцепили звено, и пленник первый раз выступил за пределы своего заточения. Вначале Интар провел его по туннелю, который вёл из их пещеры. Провел и показал всех лошадей, объясняя, какую оставить, а какую можно отпустить. Указал, что брать из вещей. Хотя молодой человек и умел ездить верхом, он никогда не возил багаж. Интар показал, как уложить, как приторочить к седлу, чтобы не было перекосов, как везти в поводу запасных лошадей и лошадей с багажом. Хотел было объяснить, как ориентироваться по солнцу, но Раднир презрительно его прервал:

— Я моряк, — коротко сказал он. — И найду твою Илонию.

Под конец Интар написал дочери короткую записку и вручил её Радниру.

— Надеюсь, она поймет.

Они расставили последние свечи, разожгли ещё два небольших костра и встали друг против друга.

Мечи скрестились в тусклом свете костров и свечей, по стенам прошла волна причудливых теней, и раздался звон клинков.

Юноша бился хорошо, просто отлично. У него действительно был умелый и опытный учитель. Но Раднир был воин, не фехтовальщик. Он атаковал умело, но яростно, со всем молодым пылом и жаждой славы. Так воюют в бою, когда противнику страшно от одного твоего вида. Но против него был хладнокровный, умелый, натренированный и умеющий просчитывать ходы противника боец. Болезнь еще не оставила Интара, он был слаб, и это хоть как-то уравнивало шансы Раднира против него, но взгляд-то принца остался прежним. Он видел движения, глаза юноши, он предугадывал направление его удара, опережая его на ход или два.

Раднир это понял. Не сразу, после нескольких своих стремительных атак, оконченных неудачей, но понял, что перед ним высоко превосходящий его противник. Тогда он стал драться отчаянно. Ему нужна была победа, и он не мог допустить поражения. Смерть ещё да, но не поражение. Он и мысленно не допускал этого. Он почти держал эту победу в руках, когда старательно запоминал всё, что рассказывал ему Интар. Он видел, что тот серьезно ожидал для себя неизбежного конца. Сломленный противник наполовину побит, так считал Раднир. И это ещё никогда не подводило его.

Но Интар основательно готовился к возможному поражению, не зная заранее, что ожидать от своего юного врага. Кто знает, какие на островах учителя, с каких стран, с какой неведомой школы. Теперь же ему было даже жалко мальчишку. Да, было видно, что он неплохой воин. Но где ему было набраться хорошего опыта. Уж явно не на корабле и не против вооруженных палками и лопатами прибрежных рыбаков. При дворе короля Корна он был бы на уровне хорошего дворцового стражника, а туда не берут слабых и неумелых. Но не более. Не против принца Илонии. Интару было стыдно за такую неравную битву, которая так много значила для этого мальчика. Щадя его самолюбие, он изматывал его, делал незначительные уколы, чтобы заслуженное поражение не было таким мучительным. Надо только не забывать, что сам он перенес недавно немалую болезнь и закончить поединок вовремя.

Интар спокойно распланировал свою победу. Раднир нападал, но купился на обманный прием. Радостно обрушив меч на голову противника, он сам внезапно оказался без меча, а клинок принца угрожающе нацелился ему в горло. Раднир отшатнулся, отклонился назад, и, потеряв равновесие, упал на спину. Он был быстр и успел бы перевернуться, но и тут противник оказался проворней. Меч был у его груди. Интар легонько нажал, хладнокровно прокалывая острием кожу. Показалась струйка крови. Раднир смотрел в глаза победителю выжидающе спокойно. Он был готов умереть. Но Интар убрал меч.

— Я не убиваю противника. Ты можешь быть свободным. Я требую от тебя клятву.

Раднир медленно встал, глядя на струйку крови на рубашке, меч, оставивший этот след и на бледного противника с испариной на лице.

— Клянусь. Я не буду пытаться убить тебя. Позволь, я останусь с тобой, и буду служить тебе, — к немалому удивлению Интара, добавил он.

И в его словах не было и тени горечи поражения, а лишь почтение и уважение.

Интар растерялся.

— Я же говорил, мне не нужен раб.

— Не как раб. Позволь мне служить тебе как воин. Для меня будет честью служить такому, как ты.