Начинающий блоггер или месть бывшей жены (СИ) - Руж Роксэн. Страница 24

Вечером я перезвонила Галине Сергеевне. После моего подробного отчета футбольный матч решили перенести из спортивного зала на стадион. Побоялись, что места в помещении будет маловато.

Все время до субботы я жила этими приятными хлопотами, основной работой и, конечно, Айсбергом Дмитриевичем.

Была приятно удивлена и горда за свою дочь, когда, вероятно, прочитав пост, перезвонила мне и спросила, чем она может помочь.

Помощь ее понадобилась в пятницу при закупке подарков детям. Да, улыбки и волосы это хорошо, а игрушка все равно лучше.

Списки воспитанников разделили по возрастной и половой категории. Таким образом, мне достались мальчики от пяти до двеннадцати лет, Свете девочки, а Максу и Александру подростки. С ними было легче всего, мы решили подарить им блокноты для личных записей. Ведь в этом возрасте очень важно с кем-то делиться своими мыслями и переживаниями. А если этого "кого-то" не окажется рядом, то дневник может оказаться как нельзя кстати.

Все подарки везли на двух машинах. Таким же кортежем приехали с утра в детский дом.

Меня захватил этот калейдоскоп улыбок и горящих радостным огоньком глаз. Детям, конечно, ничего не говорили. Только со свойственной им проницательностью и интуицией, ребятишки чувствовали приближающийся праздник.

Сначала было решено провести матч.

Все мы вышли на стадион, расселись на деревянных трибунах. Вышел судья, он же тренер, он же Айсберг Дмитриевич.

Потом на поле вышли команды. Их встретили шквалом аплодисментов. ОООчень серьезные выражения лиц. Первыми играли малыши.

Я плакала от умиления, когда мальчик схватил мяч руками и понесся с ним в свои же ворота, чем принес команде соперников гол и желтую карточку за игру рукой.

— Судью на мыло, — крикнула я, а когда Самородов повернулся и посмотрел на меня, показала ему язык. Засмеялся, отвернулся. Вовремя, так как другая команда проделала такой же финт с мячом.

Следующими вышли ребята постарше. Тут уже игра стала более серьезной. Самородову пришлось держать их в железных руках, чтобы скачки адреналина и переходного возраста оставались в рамках игры.

Третья группа была смешанная. Соревновались юноши и девушки. Ну, что тут скажешь. Половина из игроков переседела на скамье для штрафников за контактную игру. Молодо-зелено.

Во время последней игры обратила внимание на мальчугана лет так семи. Он стоял у самой кромки поля. Не знаю, почему он так приковал к себе мое внимание. Лишь через несколько минут я поняла, что он зеркально копирует все действия Самородова. Даже повторяет его слова. Так смотрят фанаты на своего кумира.

— Галина Сергеевна, а кто этот мальчик? Я его не помню. — спросила я у заведующей, сидящей рядом со мной.

— Это, Людмила Константиновна, моя большая печаль. Кирилл. Его вчера только выписали из больницы, поэтому и не помните.

— А почему он лежал в больнице?

— У Кирилла врожденный порок сердца, Людмила Константиновна. Диагноз на первый взгляд страшный, но операбельно решаем.

— Ему еще не делали операцию?

— Вы даже не представляете, Людмила Константиновна, как все это бюрократически тяжело устроить. У Кирилла несерьезный порок, он накладывает на его жизнедеятельность ограничения, к примеру, он быстро устает, когда занимается физическими нагрузками, но не смертельный.

Я перевела взгляд на Кирилла. Какая же может быть бюрократия, когда дело касается ребенка.

— Да, если бы у него были опекуны, было бы намного проще, — с тяжелым вздохом проговорила Галина Сергеевна.

И какие же шансы у этого мальчика обзавестись опекуном? Вон их, детей, больше ста человек. Кто же решится на опеку над больным ребенком. Будем честны, шансы на это у него невелики.

Все последующее время я наблюдала за мальчиком, прося у судьбы благосклонности к нему.

Все товарищеские матчи были завершены. Победила, конечно, дружба. Вместе с громкими аплодисментами на поле вынесли пакеты с подарками и началось вручение.

Конечно, Кирилл встал в очередь к Самородову. Я краем глаза наблюдала, как мужчины — взрослый и маленький, обменялись рукопожатиями. Затем Александр Дмитриевич вручил ему робота и потрепал по голове.

Я вернулась к ожидавшим меня ребятишкам. Моей задачей были девочки. Куколки, посудка, плюшевые мишки.

После вручения подарков начался праздник. Мыльные пузыри, шарики, ловко скрученные в собачек и жирафов, аквагрим, конкурсы. Всем нашлось занятие по душе.

Я сделала, кажется, тысячу фотографий. Конечно, с разрешения Галины Сергеевны.

После того, как все дети напрыгались, набегались, и стали больше походить на зверят после работы с ними художника, все отправились в столовую, где нас накормили, кажется, самым вкусным обедом за всю мою жизнь.

После обеда последовал торт в аккомпанементе с компотом из сухофруктов и благодарственной речью Галины Сергеевны.

Заведующая, от своего лица и всех воспитанников, поблагодарила нас за сегодняшний день. И пригласила на импровизированную сцену в центре столовой Самородова.

Хорошо, что не меня. Я бы точно обливалась тремя ручьями слез.

Под громкие аплодисменты Александр Дмитриевич прошествовал на место Галины Сергеевны.

— Спасибо, спасибо, — Самородов движением рук утихомирил собравшихся. Вот он, мой спокойный Айсберг Дмитриевич. Разве что, сменил деловой костюм на спортивный. — Это был очень хороший день. К сожалению, они происходят очень редко. Я понимаю вас. Ведь и я когда-то сидел в этой столовой. — Самородов посмотрел на меня, а я видела лишь размытый силуэт. Эта новость шокировала меня. Как такое может быть? Почему же ничего не сказал? — Сегодня вы все показали свои таланты, спортивную подготовку и, что самое главное, сплоченность. Сегодня я почувствовал себя рядом с вами одной семьей. Надеюсь, и вы тоже. Сохраните это чувство в себе. Поддерживайте и помогайте друг другу, не потому что, вас попросили о помощи, а просто, потому что вы можете это сделать.

Все поддержали эти слова аплодисментами. Громче всех рукоплескала Галина Сергеевна, причем делала это стоя.

— А теперь, пользуясь тем, что вся семья в сборе, я хотел бы обратиться к одной удивительной женщине…

Я, кажется, забыла как дышать. Самородов достал из кармана спортивной мастерки красную коробочку, открыл ее и встал на одно колено.

— Людмила Константиновна, вы выйдите за меня замуж?

Сотни глаз, обращенные на меня. И все ждут моего ответа. Попробуй тут откажи.

Я и сама не знаю, как я все таки нашла дорогу к своему Айсбергу Дмитриевичу. Пришлось делать это интуитивно, так как слезы бежали уже не тремя ручьями, а Ниагарским водопадом. Подошла, встала рядом с коленопреклоненным мужчиной.

— Я согласна, — ответила я, принимая кольцо, вместе с поцелуем.

И опять эти раздвоенные эмоции. Девочки пищали от восторга, а мальчики фыркали.

А ну девчата по маленькой и бум немного пьяненьки…

Весь оставшийся день меня успокаивало лишь одно — ревой была не только я. В этом деле меня поддержала Света, Галина Сергеевна и работницы пищеблока.

Пришло время прощаться. В этот раз было даже сложнее, чем в прошлый. Видимо, Александр правильно сказал, что все мы здесь сегодня почувствовали родственную связь.

С другой стороны, мне не терпелось задать Самородову несколько вопросов относительно его речи. Оказавшись в машине, спросила:

— Саша, а ты почему мне не сказал, что был… жил… здесь раньше? — Слова сирота и детский дом никак не могли сорваться с языка, повиснув камнем на сердце.

— Да, это же дела давно минувших лет, Мила. — Он сделала паузу, потом продолжил, — Думаю, детям важно было услышать это от человека, кто и сам был на их месте.

— А фотографии? — спросила я. Я же сама видела семейные альбомы и голопопого маленького Самородова.

— Фотографии я забрал у биологических родителей уже давно. Думаю моей маме они были нужнее.

— А кто они эти, биологические… — тихо переспросила я, видя, что Самородов без особого энтузиазма разговаривает на эту тему. "Родители" присоединились к "сироте" и "детскому дому", больнее сжимая сердце.