Мой бывший бывший (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta". Страница 39
— Это тебе, солнышко, — я осторожно протягиваю вперед руку. В ней — маленькая белая корзиночка с синими, как глаза Маши, васильками.
Мне не хотелось идти с пустыми руками, и я вообще не знал с чего начать. Я пока ничего не знаю о ней, моей родной синеглазой инопланетянке. Решил начать с цветов, а весь остальной мир я положу к ногам дочери самую чуточку позже. Пусть только ткнет мне пальчиком, с какой части мира начать.
Маша смущается, по крайней мере, видная мне щечка приятно розовеет. Но пальчики тянутся вперед и осторожно касаются тонких синих лепестков.
— Ветров, ты разбиваешь даже мое сердечко, — хихикает над моим плечом Светлана, и мне хочется дернуть плечом, чтобы эта языкастая леди мне не мешала. Сейчас весь мир слишком громко шумит. Он ужасно мешает тому космосу, что сейчас разворачивается между мной и моей дочерью.
Наверное, только сделай мне замечание собственно Вика — я бы поторопился, не стал так упрямо молчать и бояться спугнуть дочь случайным движением. Но Вика чутко молчит и ободряюще поглаживает Машу по плечу, будто даже слегка подталкивая ко мне навстречу. Очень нежно, но настойчиво…
Поводов сказать бывшей жене спасибо у меня становится все больше. С ума сойти. Никогда бы не подумал, что подобный случай возникнет хоть раз в моей жизни…
Наконец-то Маша отрывается от Вики и на полшажочка приближается ко мне, рассматривая меня с не меньшим любопытством, чем я рассматриваю её.
— Мой папа — это ты? — недоверчиво переспрашивает малышка, и это на самом деле жуть — я перед ней начинаю робеть. Взрослый состоятельный дядечка с положением и всем остальным.
— Да, солнышко, — с трудом удержавшись от того, чтобы прибавить к этой фразе какое-нибудь «кажется». Нет, мне не кажется. Нет никакой необходимости в генетической экспертизе, чтобы понять — вот эта безумно красивая, синеглазая девочка — именно моя, моя!
Нет, мы её, конечно, сделаем — эту экспертизу, просто чтобы в суде не возникало вопросов, с чего я собственно взял, но это не для меня.
Я-то знаю, что передо мной стоит именно моя дочь.
— Мы собирались пообедать, — тихо покашливает Вика, все-таки напоминая мне о реальности. Внутри меня же начинает подпрыгивать беспокойство.
Обед…
Обед — это в лучшем случае пара часов. Мало! Ужасно мало!
Что можно придумать? Отвезти их после обеда домой? Если Маша меня поддержит — ей вроде не с чего, но все-таки вдруг — может, Титова и согласится?
Я не успеваю прикинуть других вариантов. За плечом Вики тихонько вздыхает Светлана. Она с досадой смотрит на часы и разводит руками.
— Так, господа, вы безумно интересные все, но еще чуть-чуть, и я опоздаю к своим мужчинам.
Я даже не скажу так и рвущееся из меня «наконец-то». Клингер не то чтобы мешала, но в данный момент все-таки была лишней.
— Ветров, была рада увидеть твою физиономию и убедиться, что ты все такой же хитрый черт, каким я тебя помню, — я только киваю в ответ на это, а Света оборачивается к Титовой, — Вика, до вторника?
— А? — моя бывшая жена дергается, явно пытаясь сообразить, о чем ведется речь. — До вторника?
Она выглядит ужасно растерянной, но вспомнить ей так и не удается. Светлана смотрит на неё с укором секунд пятнадцать, а потом все-таки решает выписать помилование и поясняет:
— Дизайнер Тадаши Мияке. Интервью. Ты обещала выступить переводчиком.
Вот оно что… С каких пор в бюджете «Estilo» нет бюджета на найм переводчиков? Нет, им нет потребности держать целый штат переводчиков на все языки мира, но можно же взять частного со стороны…
Что-то Клингер мутит…
— Ну, если Эдуард Александрович отпустит… — Вика чуть пожимает плечами
— Этот вопрос я решу. И машину за тобой пришлю, — кивает Света, и они с Викой как две прожжённые феминистки жмут друг другу руки.
Потом Светлана любезно прощается с Машей, селфится с ней на память и обещает прислать фотки Вике, и уж потом шагает в сторону ожидающего её водителя. Останавливается шагов через пять и развернувшись окликает меня.
— Ветров!
Я гляжу на неё с очень красноречивым посылом. Я уже хочу остаться с Машей, ну… И с Викой — тоже. Наедине и так, что она не будет бежать и выворачиваться.
И все-таки, как мне протянуть время встречи с дочерью?
— В этом бутике есть восхитительный отдел одежды для девочек, — вдруг мягко хмыкает Светлана, будто спасительный круг мне бросая, когда я почти утоп, — и, если я верно успела провести разведку, у Марии завтра вечеринка. Куда уж тут без нового платья? Ты меня понимаешь?
Да уж куда тут не понять. Клингер, все-таки иногда ты бываешь просто бесценна…
— Спасибо, — с подлинной благодарностью киваю я, а Светлана делает нам всем ручкой «Чао» и отчаливает.
Выбор платья — лишний час с Машей. Если же не обходиться одним платьем — то и два, и три!
Осталось только уломать Титову. Потому что она, судя по упрямо поджавшимся губам — намерена поспорить…
23. Забота, забота, перейди на субботу
— Ветров, мы так не договаривались…
Судьба моя явно приняла решение довести меня сегодня до кондратия, а потом — оставить стенающим приведением в стенах вот этого самого бутика. А еще пары соседних, потому что одним Ветров не ограничился…
Мне удалось выбить только наше право на нормальный обед, и то, только при прямом шантаже и с установкой, что у ребенка с завтрака нормальной еды в желудке не было. И при клятвенном обещании, что я разрешаю Ветрову после таки продолжить этот шоп-тур…
Конечно, при моем непосредственном участии…
— Да ладно тебе, купим мы пару-тройку джинс, ну ботинки новые, — увещевал меня Ветров, и даже не походил на того высокомерного ублюдка, что предлагал мне денег, лишь бы я свалила из «его фирмы», а потом добавил, — ведь Маше нужно же?
Увы… Моя практичность была с ним согласна… Нужно было, и еще как, да…
Но… Пара-тройка вещей? Кто вообще поверил, что он ограничится только этим? Я? Никогда не ожидала, что сама лично поставлю себе диагноз «наивная дура»…
Ох, Клингер, чтоб тебе за это вероломное предательство до конца жизни кредитку заблокировали…
К этой очаровательной миледи, которая так долго прикидывалась милым котиком, у меня имеются претензии чисто дуэльного характера. Вот только дайте мне пистолеты, поставьте меня с ней спиной к спине, и там — «на шесть и по хлопку», и моя рука не дрогнет…
Это же надо было подставить меня именно так! Не оставить мне абсолютно никакого выбора на эту субботу, как ходить по магазинам вместе с Ветровым…
Нет, я обожаю ходить по магазинам с Маруськой. Особенно когда деньги есть, и не заканчиваются, и когда можно позволить себе чуточку маневров в виде какой-нибудь безумной толстовки, особенно запавшей моей плюшке на душу, но…
Но Ветров…
Эта бочка дегтя мне умудряется портить настроение, даже вопреки примерному поведению. Бесит! Просто бесит! И я действительно стараюсь ни о чем из моего списка претензий не думать, пока он тут, но…
Оно зудит. Так отчаянно зудит, что хочется стесать себе в этом месте кожу в кровь.
Я терпеливо стискиваю зубы. Я мужественно мила и вежлива — как и заказывал этот «джентльмен» — я с ним «по-нормальному».
Ради Маруськи…
Плюшка скачет козой. Обещанное ей платьишко для дня рождения подружки — бирюзовое, с прикрытыми глазками, и розовым единорожьим рожком, который внезапно «авторский дизайнерский рисунок», и с совершенно сумасшедшей отделкой из пушистых перышек по подолу — уже заброшено в багажник ветровского Лексуса и точно греет моей дочери душу даже дистанционно. Так же, как и все прочие пакеты и с новыми джинсами, и с ботиночками, и с…
С чем только нет.
А сейчас у нас примерка какой-то серебристой курточки, третьей или четвертой на этой позиции.
Продавщицы же ужасно умиляются на мужественного папу, который выносит уже четвертый магазин, наблюдая, как Маруська веселым вихрем носится между вешалок и тыкает пальчиком в те шмотки, что ей понравились — а хитрыеконсультантки тут же притаскивают «шарфик к курточке», «брошку к шарфику», «джинсы к брошке».