Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 183

Шэй слышал, что за его спиной что-то происходит, но шагал ровно и прямо. Как будто впервые расправил плечи с тех пор, как… Позади нарастали крики, в галерею бросились солдаты, которые, не церемонясь, расталкивали взволновавшихся аристократов. Мистер Кормак поймал взгляд мадам Жюли — вот уж кто не терял самообладания — и вышел. К нему сразу бросился граф Сен-Жермен, и Шэй мотнул головой, не дожидаясь вопроса:

— Этьенн не появлялся. Будет не слишком разумно убивать его сейчас, когда нашли тело Дориана. Орден предоставит вам защиту до тех пор, пока я — так или иначе — не выполню данное вам слово. Это и в моих интересах, мне следует как можно скорее покинуть не только Версаль, но и Париж, и Францию.

— Как и мне, — нервно согласился граф. — Но вы достигли своей цели?

— Да, — коротко откликнулся Шэй.

Он почти не снижал скорости, а потому быстро оказался в зале, в которой четверть часа назад встретил Элизу. Никого из детей тут не было, зато к нему шагнул взволнованный Франсуа де ла Серр. И воскликнул:

— Где эта несносная девочка?! Я же велел ей!.. Патрик, уходите. Я видел герцога, и он был настроен весьма решительно. С ним двое ассасинов — оба в форме охраны и вооружены до зубов.

— Я учту, — процедил Шэй. Действительность напомнила ему о себе. — Франсуа, заберите супругу, заберите дочь — и уезжайте. Граф Сен-Жермен, вам приказать я не вправе, но будет лучше, если вы отправитесь с мсье де ла Серром. Он защитит вас.

— Где же Элиза?.. — немедленно переключился де ла Серр.

— Не знаю, она убежала с мальчиком… С сыном Шарля Дориана, — ответил Шэй. — А вот ваша супруга в галерее, где я только что был. С мадам вам будет легче отыскать дочь. А где галерея, вы не ошибетесь, скоро там будет половина Версаля.

Шэй не смотрел назад и теперь. Он шагал против движения, сенсация разлеталась быстро. Его задевали плечами, порой нелегко было пробираться. Краем глаза Шэй отмечал тех, кто покрепче — те демонстрировали полное равнодушие к возгласам и шепоткам, разлетавшимся по дворцу. Еще бы, на глазах у всех убит аристократ! Сразу повеяло тайной, а на такую наживку обитателя Версаля слетались, точно мухи на дерьмо.

Коридоры и комнаты теперь были почти пустынны — по сравнению с началом вечера, и Шэй успел даже поверить было, что ему удастся беспрепятственно покинуть замок… Ведь не будут же дотошно проверять документы у того, кто покидает дворец, а не рвется внутрь?.. По крайней мере, пока какой-нибудь местный начальник охраны не возьмет дело под свой контроль и не запрет двери, пытаясь устроить дознание.

Шэй ему заранее сочувствовал. Сотни людей, огромное количество аристократов, жадных до театральных эффектов. Не меньшее количество тех, кто захочет что-либо скрыть — исключительно по личным мотивам, а вовсе не потому, что как-то причастен к убийству. Наверняка немало и тех, кто наврет исключительно для того, чтобы оказаться поближе к гуще событий. Разбирательство заранее обречено на провал. Интересно, что на этот счет думает Его Величество?

О том, что праздновать победу рано, Шэй догадался не сразу, но достаточно быстро для того, чтобы успеть сориентироваться. Может, сквозняк как-то слишком сильно подул; может, ухо уловило посторонний звук. Такие приметы мистер Кормак еще бы мог упустить, но звук закрывшейся за спиной двери не перепутал бы ни с чем.

Сердце ускорило свой ход, кровь побежала по венам быстрее, и Шэй мельком огляделся. Обычная комната. Сколько он видел таких? Десятки! Ковер на полу, столы, кресла, стулья, обтянутые шелком колонны. Напротив — камин, в боковой стене — два окна. И три двери: одна, которая закрылась за спиной; вторая, в которой уже появилась чья-то фигура; и третья — запертая или нет, не разберешь, но может пригодиться, когда придется уходить.

Если придется.

Шэй только теперь разглядел тех, кто шагнул ему навстречу. Собственно, и не сомневался.

Этьенн де Шуазёль постарел с их последней встречи в гостинице на дороге в Версаль, но не узнать его было трудно. Круглое лицо с неожиданно острым, раздвоенным подбородком; мягкие, как будто смазанные губы; и неизменный черный бант на куцем хвостике седых волос. Герцог Шуазёль был бы похож на достопочтенного главу семейства, пестующего внуков, если бы не стальной взгляд серых глаз и отсутствие у герцога не только внуков, но и детей. Из донесений Шэй знал, что герцогиня Шуазёль не участвует в делах мужа и занимается воспитанием племянника, а самому герцогу собственная супруга и племянник глубоко безразличны.

За спиной герцога маячили двое хмурых парней в форме охраны. Шэй навскидку решил, что те примерно ровесники Коннора. Опасные противники — их было трудно оценить. На их стороне молодость и легкость, но опыт? Сам Шэй в свои двадцать мог бы дать фору многим ассасинам — в том числе ровесникам. Недооценить, как и переоценить, было опасно.

А оружия хватало у всех.

— Стой на месте, тамплиер, — скомандовал герцог, хотя Шэй и без того стоял.

— И что? — насмешливо бросил мистер Кормак. — Ну, стою.

— Артефакт, — холодно отозвался Шуазёль. — Верни его. Не заставляй снимать с твоего тела.

— И что же, если я отдам, ты меня отпустишь? — Шэй усмехнулся.

— Да, отпущу, — вдруг кивнул противник. — Иначе какой тебе смысл вступать со мной в сделку? Мсье Кормак… Мистер Кормак, я знаю о вас всё. И то, что вы некогда подавали большие надежды как ассасин; и то, что вы уничтожили почти всех членов своего Братства, почему-то пощадив их руководителя и вашего бывшего наставника, Ахиллеса Дэвенпорта. Я знаю и то, что вы давно путаетесь с магистром американской ложи Ордена тамплиеров. И даже то, что вы закрываете глаза на сына вашего магистра. Вы ведь даже работали вместе с ним, когда началось восстание, не так ли, мсье Кормак? Отдайте Шкатулку — а после можете убираться из Франции. Мсье Кенуэй, я уверен, примет вас и без нее.

— Так хочется от меня избавиться? — улыбнулся Шэй, оценивая расположение противников и их вооружение.

— Не буду спорить, хочется, — согласился Этьенн. — И если бы вы были опасны только своими умениями, полученными в Братстве… Но нет, вы идете, не зная дороги, не зная обычаев и реалий… Вы не француз, мсье Кормак, вам нечего тут делать. Отправляйтесь домой, а дальше мы с мсье де ла Серром разберемся сами.

— Может, я бы и согласился на ваше любезное предложение, но вы требуете вернуть то, что было похищено как раз из американских колоний, — усмехнулся Шэй. — Вы говорите о том, что Франция — это не мое дело; но Шкатулка — это точно дело мое. Так что простите, никак не могу. А кроме того… Знаете, герцог, я ведь тоже про вас немало наслышан. О том, как вы действовали против меня в Семилетнюю войну… Ну, чтобы вам было понятнее — во франко-индейскую войну. Вы действовали против меня в Венеции и прикарманили Корсику. Вы сами оставили мне на плече неизгладимое напоминание о нашей встрече. И, наконец, вы не покладая рук действовали против меня во Франции. И это все — тоже мое дело.

Герцог жестом призвал к себе своих бойцов и поглядел презрительно:

— Вы, столь удачливый капитан Кормак, проиграли мне в Венеции и чудом выжили. А потом ворвались в мой дом в Шантелу и убили там женщину, к которой я питал самые светлые чувства. Вы только что убили моего друга. И не лучшая идея — напоминать мне сейчас об этом. Предлагаю в последний раз — отдайте Шкатулку и убирайтесь. Ваша удача — не бесконечна.

— Удача — это миф, — насмешливо бросил Шэй. — А потому вы взяли с собой этих молодых ребят. Мне их заранее жаль.

— Не жалейте, — скупо отрезал Шуазёль. — У вас с собой нет ничего, к чему вы так привыкли: ни пистолетов, ни вашего знаменитого духового ружья, ни дымовых бомб, ни абордажной сабли, которой вы так виртуозно размахивали, когда мы с вами встретились впервые. А вот у этих молодых ребят есть и сабли, и ножи, и пистолеты. Вы не справитесь с ними с помощью ваших клинков, которые вы «унаследовали» от Братства. Если вы оставите Шкатулку мне, у вас еще появится шанс когда-нибудь, может быть, ею завладеть и вернуться в Америку. Вы ведь хотите вернуться — и к мсье Кенуэю, и даже к юному Коннору? Если вы будете упрямствовать, потеряете и возможность, и жизнь. Зачем?