Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 265

Мистер Кормак понимал, о чем тот ведет речь. Еще в Бостоне Хэйтем получил через доверенных людей письмо Блессингтона, в котором тот несколько сумбурно сообщал, что генерал Хоу отстранен от командования, а его место занял некий генерал Клинтон, который до этого в войне ничем себя не проявил, а следовательно, и его возможностей знать было неоткуда. С другой стороны, у Вашингтона было и временно́е, и географическое преимущество, но вот как он распорядился ими?

— Если мы проиграем англичанам, Коннор обвинит нас — и будет прав, — заметил Шэй.

— Если так случится, то у Британии будут все возможности победить, и тогда негодование Коннора будет волновать меня куда меньше всех прочих проблем, — поморщился мистер Кенуэй. — Сейчас все узнаем.

Сойдя на берег, Шэй покрутил головой и убедился, что боевые действия ведутся или будут вестись где-то неподалеку. Нет, никаких прямых указаний к этому не было, но мистер Кормак прекрасно знал, как выглядит война — без прикрас.

Купить лошадей оказалось довольно трудно — встревоженные появлением отлично оснащенного боевого брига местные жители неохотно вели переговоры с капитаном, но и портить с ним отношения на всякий случай не желали, а потому с грехом пополам, но конями Шэй обзавелся, пусть и по «конской» цене.

— Где ставка колонистов? — спросил он, когда сделка уже совершилась, у продавца — небритого хромого мужика в полурасстегнутой рубахе.

— Не у нас, слава Богу, — облегченно отозвался тот, а потом неопределенно указал на запад. — Там. Надеюсь, мистер Вашингтон знает, что делает. Почти все наши парни к нему в ополчение ушли. У нас тут одни бабы да старики остались. И я, калека.

— Мистер Вашингтон тут был? — уточнил подошедший Хэйтем.

— Проезжал, — кивнул мужик. — Но ему не понравилось, что у нас тут вода. Дескать, с воды томми тоже могут бомбить, вот он и уехал.

Шэй переглянулся с любовником, и оба, не сговариваясь, поднялись в седла. Мужик отступил, с силой припадая на увечную ногу, и пожелал:

— Вы там уж надерите лимонникам задницу и приезжайте с добрыми вестями, как за корабликом своим возвращаться будете.

— Постараемся, — хмыкнул Шэй и сжал конские бока, взяв с места — в карьер.

Уже через несколько миль, когда пришлось снизить скорость до галопа, Шэй начал отмечать боевые приготовления. Абсолютно точно можно было сказать только одно — военные действия еще не начались. Еще через пару миль стало понятно, что к новому лагерю Вашингтона подступали с задней стороны — здесь почти не было укреплений, британцы должны были прийти с северо-запада, так что это было логично. А еще Шэй заметил и то, что солдаты колониальной армии, которых попадалось все больше, действуют как-то… слаженней. Армия начинала напоминать армию, а не просто толпу фермеров и бандитов.

Вскоре пришлось перейти на рысь, а потом, когда начали попадаться заградительные заслоны, и пойти шагом. Впрочем, лошади уже устали, а до штаба уже должно было быть недалеко, Шэй даже видел в отдалении флаг.

Хэйтем перевел дыхание и бросил:

— Интересно, что я скажу главнокомандующему. В прошлый раз мы повздорили. Мистеру Вашингтону, оказывается, не нравится, когда читают его личную переписку. Держу пари, он бы охотно отдал меня под трибунал, но беда в том, что я не подчиняюсь военной дисциплине. Он пытался вызнать про экспедицию Брэддока, но я был не в настроении беседовать, и меня оттуда… хм… можно сказать, выставили.

— Неожиданно, — хмыкнул Шэй. — Что думаешь, то и скажи, все равно он на тебе уже крест поставил.

— Ничего, это взаимно, — парировал Хэйтем.

Бесконечное поле палаток, разбросанных бессистемно, как Бог на душу положит, наконец закончилось, и Шэй увидел, что у главного штаба собрались и о чем-то толкуют офицеры. Караул из солдат, охраняющих покой старшего командного состава, преградил путь, и один из парней, шагнув вперед, заговорил, обращаясь к Хэйтему:

— Мы не можем пропустить вас, сэр. Главнокомандующий Вашингтон распорядился не пропускать никого, кроме доверенных лиц. Сожалею, но вы в этот список больше не входите.

— Ему же хуже, — высокомерно отозвался мистер Кенуэй. — Где генерал Ли?

Парни переглянулись, и другой, поменьше ростом, объяснил:

— Получил приказ выдвинуться вместе с мистером Лафайетом к Фрихолду. Это такое поселение к юго-западу отсюда. Мы со дня на день ждем приближения британских войск, еще вчера поступили сведения, что враг где-то поблизости.

— Если желаете что-то передать, мы можем сообщить мистеру Вашингтону, как только совет закончится, — солидно добавил первый.

— Да ну его к черту! — не выдержал Шэй.

— Согласен, — мельком обернувшись, произнес Хэйтем и направил коня в объезд штаба. — Благодарим за сведения.

Теперь пробираться стало труднее. Месяца Вашингтону хватило, чтобы построить на голых холмах отличные заграждения — раньше таких укреплений колониальная армия тоже не строила.

— Слушай, а Вашингтон, мне кажется, немного научился воевать, — озвучил свои мысли Шэй, когда штаб остался далеко позади.

— Как бы не так, — хмыкнул Хэйтем. — Если ты про заграждения и муштру, то это заслуга мистера Штойбена, очень толкового генерала. Его блистательная карьера при Иосифе Гогенцоллерн-Гехингеме трагически оборвалась, когда его военный гений начал соперничать с желанием укладывать в свою постель исключительно юных офицеров. Мистер Штойбен сделал вид, что после десяти лет службы его перестал устраивать католический уклад двора князя, и гордо удалился непобежденным, пока не получил обвинений в лицо. Здесь он тоже, говорят, неплохо прижился.

— А, это тот немец, — вспомнил Шэй. — А откуда такие подробности про его личную жизнь?

— От твоих друзей, — фыркнул Хэйтем. — Граф де ла Серр любезно уведомил меня, великого магистра американской ложи.

— А он-то откуда знает?! — изумился Шэй.

— От мсье Сен-Жермена, — Хэйтем явно подавил улыбку. — С которым ты тоже знаком. И который — стараниями графа де ла Серра, полагаю — занял пост военного министра Франции. Мистер Штойбен направлялся в Англию, подальше от Пруссии, и, остановившись в Париже, оказался в лапах военного министра, который, конечно, не мог его упустить. Граф де ла Серр, зная, что я ратую за независимость американских колоний, по моей просьбе направляет сюда людей, которые могут оказаться мне полезными. А для генерала Штойбена… Америка ведь довольно далеко от Пруссии.

Шэй надолго замолчал, переваривая новую информацию. Наблюдать воочию, как действия во Франции отразились на войне Америки и Британии, было… странно. Но едва уложив это в голове, он сразу почувствовал нечто сродни ревности.

— А какого черта де ла Серр пишет тебе?! — выпалил мистер Кормак. — Магистром парижской ложи его сделал я!

Хэйтем повернулся в седле и вздохнул, поглядев едва ли не с жалостью:

— Потому что он магистр, Шэй. Если бы вы с ним вели личную переписку, то он наверняка бы рассказал об этом, но если речь идет об официальном обмене сведениями между ложами тамплиеров, то, конечно, он пишет мне.

— Свинство, — вздохнул Шэй. — А граф Сен-Жермен вошел в Орден?

— Да, — Хэйтем кивнул. — По словам Франсуа, он был в восторге — коллекционирует тайные общества. Правда, в серьезные дела его не посвящают — чтобы не было соблазна вступить еще и в Братство.

— Ассасинов Сен-Жермен не любит, — рассеянно ляпнул Шэй. — Ему Этьенн де Шуазёль тоже достаточно крови попортил. Кстати, а этот там как поживает?

— Ведет пристойную жизнь аристократа, — просветил его Хэйтем. — Пьет, ухаживает за дамами — кроме собственной жены. Пишет мемуары.

— И ты молчал, — скорбно прикрыл веки мистер Кормак. — Когда ты это узнал?

— Недавно, — пояснил Хэйтем. — И я бы, может, рассказал тебе сразу, но ты предпочел два дня пить с мистером Куинном в порту, а потом меня уже другие вещи занимали. Сам виноват.

— Кто бы сомневался, кто виноват, — пробурчал Шэй. — Не ты же.

Но он не мог больше делать вид, что сердится. На душе становилось теплее от того, что его собственные действия принесли такие результаты. Парижский Орден полностью восстановился, ставленник Шэя оправдал ожидания, обрел вес… Неплохо было бы написать Женевьеве — последнее письмо от нее Шэй получил еще в прошлом году, из Санкт-Петербурга. Ее Светлость Евгения писала о сильнейшем наводнении*, мельком уточнив, что в ту пору была в Эрмитаже, русском королевском дворце, из чего можно было сделать вывод о неплохом «карьерном росте». Или…