Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 324

— Официально меня в городе нет. Капитан Кормак, владелец каперского патента, в Нью-Йорк легальным путем не прибывал.

— Но ты здесь, — возразил Коннор. — И, в общем-то, не скрываешь имени. Я не знаю, что может вызвать у лоялистов подозрения. Все мои товарищи, которые по моему совету убрались из города, здесь живут… только де-факто, так скажем. И если среди ваших друзей есть такие, которым есть что терять, если в их дом постучатся солдаты Короны, им тоже лучше покинуть Нью-Йорк. Завтра тут может начаться все что угодно.

Мистер Кенуэй не выдержал, поднялся и начал мерить шагами комнату — ему это помогало думать.

— Так… — протянул он вслух не слишком громко, словно размышляя вслух. — Вашингтон выбрал самый близкий к Нью-Йорку пост, разумеется, из-за расположения. Дурацкая бравада! Показать противнику, что у него под носом можно повытащить из-под его охраны все что угодно. В плане популярности это, конечно, поможет. Правда, не поможет в плане поставок по Гудзону и может сильно навредить каналам связи, но это такие мелочи, право…

— Может, это не так уж плохо, — бросил Шэй. — Показать противнику, что он уязвим, бывает полезно.

— Это только в том случае, когда есть уверенность, что ты владеешь ситуацией, — возразил Хэйтем. — А когда этим ты подставляешь своих же собственных агентов… Так себе решение. Но дело сделано, Вашингтон не отступится. Полагаю, Коннор вполне способен обеспечить успешное выполнение.

— Я постараюсь, — устало отозвался сын. — Но это трудно. Я даже не могу просчитать, что может пойти не так.

— Все всегда идет не так, — слегка улыбнулся ему мистер Кенуэй. — Рассчитывай на это. Шэй… Тебе действительно, пожалуй, стоит покинуть город.

— Не понял, — мистер Кормак свел брови и вынул изо рта трубку. — А ты останешься?

— Да, — кивнул Хэйтем. — Мне очень трудно что-либо предъявить. Общение с колонистами обвинением выступать не может. Со шпионами я напрямую не общаюсь, только с Тёрнером, но мистер Тёрнер прекрасно понимает, в чем сила и слабость его позиций, а потому я не сомневаюсь, что у него найдутся свидетели на любое время.

— Я тоже ни с кем не общаюсь, — нахмурился мистер Кормак. — Более того, последние десять дней я покидал Кенуэй-холл только для того, чтобы прогуляться с тобой и купить вина.

— Достаточно чуть глубже копнуть — и выяснится, кто ты и что, — фыркнул Хэйтем. — Но дело, в общем-то, даже не в этом, поскольку в заговоре тебя тоже действительно обвинить трудно. Дело в том, что тебе следует позаботиться, чтобы мистер Ли и мистер Блессингтон безопасно покинули Нью-Йорк. Объяснишь все Роберту… Его семья все равно не могла бы прибыть в Нью-Йорк, пусть дождется своих… к примеру, в Бостоне. А мистеру Ли давно бы неплохо занять свой пост, срок его отстранения от службы подошел к концу, пусть едет к Вашингтону и налаживает с ним отношения.

— О, он будет в восторге, — фыркнул Шэй. — А когда мне возвращаться? И как?

— Там видно будет, — пожал плечами Хэйтем.

— Если хочешь, Шэй, можешь отправиться в Паулус-Хук со мной, — подал голос Коннор. — Или ты не успеешь?

— Не уверен… — мистер Кормак задумался. — Откуда планируется наступление?

— С северо-запада, — откликнулся Коннор. — Больше неоткуда, потому что наступать со стороны Нью-Йорка… самоубийство.

— Логично, — так же задумчиво кивнул Шэй. — По Гудзону — не больше мили. Или немногим больше… А это мысль! Ворота, разумеется, под контролем британцев, а вот взять лодку… Вот только коней на лодке не перевезешь.

— Там чуть дальше по Гудзону есть деревня, — сообщил Коннор. — Я же разведывал, знаю. Лошадь и телегу можно будет купить, только учти, что британцы, когда расположились на пристани, неплохо в этой деревне пошуровали, так что обойдется дорого.

— Меня больше волнует, как я в лодке «пуговок» Чарльза повезу, — ляпнул Шэй. — Они же неуправляемы. Но это мои проблемы. Хорошо, Коннор, я приду к полуночи на северо-запад от лагеря. Если не появлюсь, можешь считать, что у меня что-то пошло не так.

— Там есть старый маяк, — сообщил Коннор. — Немного обрушился, и света на нем нет, но найти можно. Буду ждать тебя до полуночи. Если придешь, а меня там нет, значит, что-то не так пошло у Вашингтона.

2 сентября 1779, Нью-Йорк

Шэй расслабленно полулежал в кресле, вытянув ноги в домашних туфлях. Летняя жара наконец-то пошла на убыль, и вечера стали приятными и какими-то… ленивыми. Мисс Энни уже распорядилась хорошенько прочистить каминные трубы — готовилась к зиме, но пока трудно было представить, что скоро пойдут дожди, улицы размякнут, а к ночи захочется прикрыться пледом и устроиться у огня.

Хэйтем по-прежнему много работал, однако любовника к работе не припрягал. Разумеется, это только пока — пока мистер Кормак законно отдыхал от двух с блеском провернутых операций. Шэй даже прикрыл глаза, щурясь на темнеющий золотистый свет из-за занавески. Оба начинания закончились столь успешно, что приятно было вспомнить.

— Шэй, — окликнул его мистер Кенуэй.

— М? — вопросительно приоткрыл глаз мистер Кормак. — Помочь?

— Да нет, я уже заканчиваю, — Хэйтем даже слегка улыбнулся. — Просто ты так соблазнительно лежишь… Может, подать тебе вина?

В первый, наверное, раз в жизни Шэй испытал разочарование, когда ему предложили выпить! Но отказываться, когда Хэйтем сам предлагает, было слишком расточительно, так что Шэй кивнул:

— Давай.

Мистер Кенуэй поднялся, оставив незаконченное письмо, и достал из бюро бутылку и бокал. Долго со скрипом завинчивал штопор, а потом собственноручно наполнил бокал и протянул любовнику:

— Пей, герой.

— А ты? — Шэй подтянулся на локте и поднял голову.

— А я сейчас допишу и составлю тебе компанию.

Мистер Кормак стек по креслу обратно. Разумеется, шабли. Что же еще мог предложить Хэйтем, если предлагал составить компанию? Утешало то, что таких бутылок в бюро еще штук… несколько, так что можно расслабиться и наслаждаться уютным вечером. У Шэя еще оставалось около четверти часа, так что можно было со вкусом припомнить события минувших дней.

Ночь с восемнадцатого на девятнадцатое августа выдалась жаркой, несмотря на то, что было прохладно и очень темно. Поужинать Шэй тогда не успел, и это, может, было и к лучшему, потому что действовать пришлось быстро. После разговора в столовой Коннор растворился на нью-йоркских улицах, а сам Шэй немедленно отправился в дом к Чарльзу, где сразу после его прихода поднялась суматоха.

Надо отдать должное мистеру Ли, собрался он очень быстро, но с собаками, разумеется, расставаться не пожелал. «Куда же я без моих пуговок? — сурово сказал он тогда. — Я лучше без сорочек поеду».

Шэй предпочел бы сорочки, потому что они не будут лаять, скакать, выворачиваться из рук и устраивать диверсии, но спорить не стал. Мистер Блессингтон собрался еще быстрее — у него из вещей было только то, что одолжил и купил ему Чарльз, поскольку кроме рваной рубахи, частей гардероба охранника из Брайдуэлла и тамплиерского кольца у Блессингтона ничего не осталось.

Путешествие до пристани оказалось кошмарным, но это Шэй потому так думал, что не знал тогда, насколько кошмарной будет переправа в лодке. Генрих, Екатерина и Анна с восторгом восприняли долгую прогулку, а в лодке метались по дну и подвывали. Шэй сидел на веслах, подпираемый сзади дорожным сундуком, и мысленно молился всем святым, чтобы это поскорее закончилось.

В деревне пеструю компанию приняли довольно враждебно, но лошадь продали. Цена действительно оказалась круглой, за такие деньги можно было купить отличного рысака, а не меланхоличную кобылу средних лет. Нормальной телеги не нашлось (а те, что были, местные продавать отказались), поэтому пришлось купить тачку на двух колесах, в которую поместился сундук и притихшие от впечатлений шпицы. Бедная лошадь аж присела, когда на нее, груженую не слишком тяжелой тачкой, забрались двое мужчин, но послушно побрела… в никуда. Шэй не мог подсказать, куда отправиться, но у мистера Ли были деньги, хорошо подвешенный язык и героическая решимость устроить своих «пуговок» в приличных условиях, поэтому мистер Кормак не волновался.