Волчье (СИ) - "Happy demon". Страница 55

Судя по тому, как хмуро рассматривал нашего оппонента Боромир, у него на счет дружбы с Роханом имелись свои соображения, во взгляде серых глаз явно сквозило недовольство, причины которого я не знала, однако мужчина понимал, что сейчас конфликт — не самое лучшее решение, поэтому молчал, так крепко сжав челюсти, что на скулах играли желваки. Он по-прежнему не отпустил рукояти своего меча, исходящее от мужчины напряжение я чувствовала, как что-то материальное, и это всерьез обеспокоило меня.

Наше положение и так было слишком шатким, острые копья все еще скалились со всех сторон, и чтобы хоть как-то успокоить беснующуюся волчицу и не допустить совсем ненужного нам превращения, я спрятала лицо на широкой спине, будто бы пытаясь укрыться от всего мира. Боромир дрогнул, с тонких губ сорвался шумный вздох, разорвавший повисшую над степью тишину, и в тот же момент вдруг заговорил незнакомец, как-то мгновенно растеряв весь свой запал.

— Теоден уже не узнает ни друзей, ни врагов, — я слышала голос смертельно уставшего мужчины, и столь разителен был контраст, что я невольно вновь выглянула из-за спин друзей, чтобы убедиться, что с нами все еще говорит один и тот же человек. — Он не узнает даже собственных родных.

Ветер подхватил спутанные соломенные волосы, упавшие из-под снятого шлема, удивленные голубые глаза на мгновение пересеклись с равнодушными каре-зелеными, и я даже не заметила, как окружавшие нас воины, словно подчинившись безмолвной команде, опустили свое оружие. Даже дышать моментально стало легче, охватившее тело напряжение тут же схлынуло, сорвав с губ тихий вздох, и я позволила себе переступить по сухой траве дрожащими ногами, только осознав, что все это время даже дышала через раз, боясь сорваться.

Внимание зацепилось за произнесенную мужчиной фразу, и я мысленно похвалила себя за сообразительность. Значит, я была права, это действительно кто-то из монаршей семьи. Только вот сын или племянник?

— Саруман поработил разум короля и завладел этими землями, — потерев рукой серое от усталости лицо и отбросив лезущие в глаза волосы, рыцарь взглянул на Арагорна. — Мой отряд остался верен Рохану, и за это нас изгнали.

— Поэтому Рохан не пришел на зов, когда Гондору потребовалась ваша помощь, Эомер, сын Эомунда? — подал вдруг голос Боромир, и внимание незнакомца тут же обратилось к нам. — Вы нарушили клятву, принесенную вашим предком.

— Как и Гондор, решивший молча наблюдать за тем, как Белый колдун захватывает наши земли лига за лигой, Боромир, сын Дэнетора, будущий наместник-правитель Гондора, — титул Боромира племянник короля Теодена буквально выплюнул, взгляды схлестнулись, словно клинки, едва только искры не посыпались, и я, действуя больше рефлекторно, осторожно положила ладонь на предплечье гондорца, пытаясь его хоть как-то успокоить.

Мужчина отвлекся на меня, словно только сейчас осознав, что рядом с ним еще кто-то стоит, чуть сузил глаза, когда я едва заметно покачала головой, беззвучно умоляя его прекратить разгорающуюся ссору, однако не произнес больше ни слова, вновь хмуро уставившись на рыцаря, сверлящего его недовольным взглядом.

— Мы гонимся за урук-хаями по равнине на запад, — опасаясь, как бы с таким трудом подавленный конфликт не вспыхнул с новой силой, Арагорн привлек внимание королевского племянника к себе. — Они захватили двух наших друзей.

После этих слов Эомер удивленно приподнял брови, словно не ожидая подобного поворота событий, а после враз потемнел лицом, и как-то сразу стало понятно, что ничего хорошего мы сейчас не услышим.

— Урук-хаи убиты. Мы перебили всех этой ночью.

— Что? — впервые подала я голос, привлекая внимание королевского племянника к своей скромной персоне.

Мне показалось, будто я ослышалась, будто неправильно поняла слова мужчины, и желая убедиться в том, что все это чья-то глупая шутка, я легко проскользнула между Арагорном и Боромиром, оказавшись рядом с Эомером. Гондорец, оставшийся за спиной, что-то тихо пробормотал себе под нос, попытавшись оттянуть меня за руку обратно, однако я, легко уклонившись, пытливо заглянула в глаза статного рыцаря, надеясь на то, что он сейчас скажет, что солгал, и что…

— Там были хоббиты, — встревожено произнес Гимли, в сердцах сжав свою секиру так крепко, что побелели костяшки пальцев. На лице всегда храбрящегося гнома впервые на моей памяти промелькнул страх. — Вы видели хоббитов среди них?!

— Полурослики, — вклинился Арагорн, такой же взволнованный, как и остальные. — Вы могли бы принять их за…

— За детей, — воскликнула я, все больше распаляясь. Шагнула еще ближе к Эомеру, оказавшись к нему почти вплотную и рассеянно поводила рукой на уровне груди. — Вы могли принять их за обычных детей.

Во взгляде сквозила искренняя мольба, волчица, почуявшая неладное, тоненько выла где-то в груди, заставляя меня задыхаться, и от того, с каким сожалением смотрел на меня королевский племянник, мне становилось почти физически больно. Мужчина низко опустил голову, кажется, уже и сам не радуясь тому, что их угораздило наткнуться ночью вчера на отряд урук-хаев, а после, приложив руку к груди, покачал головой.

— Боюсь, никто не уцелел, — воин обвел взглядом нашу притихшую компанию, а после, развернувшись, указал рукой на далекий горизонт, где, если присмотреться, можно было заметить на фоне синего неба поднимающийся ввысь седой дымок. — Мы сложили трупы и подожгли их.

Внутри меня что-то словно оборвалось, рухнув куда-то в пятки, губы разомкнулись, будто бы пытаясь что-то произнести, но из сведенного судорогой горла не вырвалось ни слова. От громкого тоскливого воя собственного зверя перехватило дыхание, руки задрожали, и я, абсолютно растерявшись, уставилась в пространство перед собой, все еще не веря в то, что это происходит на самом деле.

Мы потратили столько сил, так отчаянно бежали за урук-хаями, твердо намереваясь дать им бой и спасти Мэри и Пиппина, озорных, беззаботных малышей, а теперь…

— Что, неужели всех? — голос Гимли доносился до меня, словно из-за плотной толщи воды.

— Да, — кивнул явно огорченный Эомер, а после, отметив, что я все не могу собраться с силами, склонился ко мне, протянув руку. — Мне очень жаль, леди…

Послышались тяжелые шаги, горячие ладони крепко сжали мои плечи, и прежде, чем воин Рохана успел коснуться моего предплечья в утешающем жесте, меня порывисто утянули в крепкие, надежные объятия, сомкнувшиеся на моем теле согревающим коконом. Лицо уткнулось в мягкую ткань рубахи, выглядывающей из распахнутого ворота, от чего та моментально намокла, и я только сейчас поняла, что из широко распахнутых глаз катятся горючие слезы. Тело колотила крупная дрожь, я буквально задыхалась, не в силах справиться с охватившими меня эмоциями, и даже не замечала, как Боромир, которого мне легко удалось узнать по запаху, все крепче сжимает меня в своих объятиях, пытаясь успокоить.

Когда погиб Гэндальф, я не успела узнать его достаточно хорошо, но была опечалена не меньше других, и прийти в себя после тех ужасных событий в Мории оказалось не так-то и легко, но сейчас все было намного хуже. Перед мысленным взором стояли озорные, освещенные радостными широкими улыбками лица Мэри и Пиппина, в ушах словно звучал их громкий, заливистый смех, с которым они пытались победить в шутливой борьбе виляющую хвостом Даэре, и я не понимала, отказывалась понимать, как могло произойти нечто подобное.

Нет, они живы, должны быть живы…

Громкий свист заставил вздрогнуть, послышалось недовольное лошадиное ржание, а с трудом заставив себя немного отстраниться от Боромира и повернуть голову, я увидела троих горячащихся лошадей, которых Эомер держал под уздцы. Легко похлопав мотнувшего головой черного жеребца по шее, мужчина передал поводья Арагорну, старательно пытаясь не смотреть никому из нас в глаза.

— Пусть эти лошади принесут вам больше пользы, чем своим предыдущим хозяевам, — негромко произнес он, а после, коротко кивнув в знак прощания, легко вскочил в свое седло, вновь надев на голову свой шлем и приняв из рук стоящего рядом всадника копье. — Ищите своих друзей, но не надейтесь слишком сильно. Надежда давно покинула эти края.