Колхозное строительство 7 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 41

Маленький Ветерок и более крупный и тёмный Уголёк прошли длительную подготовку. 22 февраля в полвторого ночи биоспутник «Космос-110» взлетел с космодрома Байконур и вышел на орбиту. Животные были зафиксированы в костюмчики, в которых можно свободно шевелить лапами.

Собакам отрезали хвосты, чтобы не мешали. Питание поступало через фистулу в желудке раз в сутки. Собачки первые дни проявляли беспокойство, потом смирились с неизбежностью. Кроме собак в кабине находились различные биологические объекты: хлорелла, дрожжи, образцы сывороток крови, препараты различных белков, лизогенные бактерии. 17 марта, через 22 дня, космическая капсула пошла на сближение с Землёй. Приземление прошло по плану.

Брякнулись где-то возле Саратова. Состояние Уголька и Ветерка было очень плохим — произошла атрофия мышц, шерсть местами выпала, обнаружились пролежни. Даже стоять на ногах пёсики не могли, падали. У обоих были сильное сердцебиение и постоянная жажда. Правда, потом поправились, и даже потомство принесли.

Так вот: орбита «Космоса-110» была рассчитана так, чтобы он на непродолжительное время нырял в «радиационный пояс Ван Аллена». И, видно, радиация и невесомость здоровью собачек серьёзно навредили.

Американцы не знали. Наши сняли и показали фильм, что собачки вернулись здоровые и весёлые. Потому все участники Лунной программы, сами, на своих ногах и с нормальными шевелюрами, бодро поднимались по трапу корабля после приводнения. Улыбались, ручками махали. Сплоховал Кубрик. А вот стоит ли рисковать здоровьем наших космонавтов?

И чего там опять в Москве с космосом случилось?

Инопланетяне?!!

Событие тридцать второе

Первое, что Армстронг увидел на Луне — следы Фёдора Конюхова.

Когда NASA опубликовала цветное фото Плутона, Роскосмос в ответ опубликовал цветное фото Рогозина.

— Пётр Миронович, вы там уснули? — Шелепин стукнул ладонью по столу.

Не уснул. Третий раз перечитывал протокол допроса (нет, опроса) мистера Уэбба, бывшего директора Национального Аэрокосмического Агентства. Воды полно — опрашивали не специалисты. А если вычленить зёрна, что получится?

Получится сказка.

Лунный модуль, созданный в октябре 1964 года корпорацией Bell Aircraft Corporation и принятый НАСА после неполноценных испытаний как «тренажёр», ни за какие коврижки не хотел летать над поверхностью Земли при направлении струи маршевого двигателя с любым вектором относительно поверхности Земли. В общем, до Карлсона далеко. А почему? Тупые! Это не Пётр, это Задорнов сказал. Ладно, шутка. На самом деле в США в 1969 г. ещё не имелось самолёта с вертикальным взлётом, потому надо было всё делать с нуля. И не смогли. Только через десятки лет американцы, наконец, создали такой, он полетел, и даже Шварценеггер чего-то там на нём крушил. Создали — скопировав наш, советский «Як-141». Не только в области балета мы впереди планеты всей. Самое приятное, что теперь это знают все.

А что с Лунными Модулями (ЛМ)? Три из пяти построенных ЛМ разбились при малейших попытках перейти к полёту с направлением газовой струи вдоль поверхности Земли. Ориентирующие двигатели малой тяги не успевали компенсировать критическое изменение положения корпуса ЛМ.

Полноценно тренировать отряд астронавтов НАСА на таких «тренажёрах» невозможно — не покатаешься. К тому же в США совершенно не представляли себе условий работы реальных астронавтов у Луны:

— перед лунной посадкой предстояло работать в условиях значительного пылевого облака, а пилот летал на тренажёре над чистыми плитами полигона;

— обоим астронавтам после отсоединения от КСМ пришлось бы лежать на панели управления или стоять на узком клочке жилого пространства ЛМ (сидений в ЛМ не имелось).

Получается, этот вариант не устраивал. Кроме того, он был слишком лёгок, ненадёжен, не обеспечивал полётов в любой проекции относительно поверхности и в более тяжёлых условиях прилунения. Когда в 1962 г. стало ясно, что проект «Белла» зашел в тупик, то проект по созданию другого ЛМ были заказан на фирме «Грумман». Работы над созданием этого тяжёлого ЛМ весом аж в пятнадцать тонн успешно провалились уже на стадии компоновки узлов и агрегатов. Запредельный по массе, он не мог стартовать из-за слишком слабого двигателя — всего 5/6 нужной тяги. К тому же он имел чрезвычайно маленький объем жилого отсека приблизительно в 4,6 м³, работать в котором двоим и даже пролезть в люк в накачанном скафандре с ранцем жизнеобеспечения за плечами, было невозможно.

Топливные баки, которые по проекту должны были нести в себе 10,5 тонн топлива при общем весе ЛМ в 15 тонн, оказались слишком малообъёмны, сопло основного двигателя взлётной платформы упиралось прямо в посадочную без необходимого зазора, а кожух его — практически прямо в зады астронавтов, находящихся в жилом отсеке.

Вот вывод опрашиватели мистера Джеймса Уэбба сделали правильный: американцы, судя по всему, не могут сесть на Луну. Не на чем. При этом потрачены миллиарды. Ну а дальше — про Лунную Аферу. Вот теперь нет ни Брежнева, ни Устинова, ни Джонсона, ни Кеннеди — кто не при делах, а кто и в могиле, или на краешке оной. С нашей стороны Келдыш Мстислав Всеволодович остался. Он в нынешних условиях — фигура ведомая. А вот с той стороны сейчас в кресле руководителя НАСА сидит доктор металлургических наук Томас Оттен Пейн, и он в курсе всех телодвижений бывшей администрации США и мистера Уэбба.

— Пётр Миронович, вы живы там?

— А чего я? Что я должен сделать, и при чём тут вообще я? — оторвался от протокола.

Почему все смотрят на него? Ну да, «философский самолёт» — его детище. И это он спрашивал Шелепина про попытки администрации США втянуть того в Лунную Аферу. Ну ведь есть Косыгин. Он что, не в курсе был?

— Всё же «озвучьте» своё мнение, как вы выражаетесь.

— Думаю, надо поговорить с товарищем Устиновым. Ну и с Келдышем.

— Поговорите. Вот вместе с Георгием Карповичем и поговорите, — Косыгин оторвался от бумаг. — Товарищи! Вопрос по космосу важен. Тут даже спорить не о чем. А что у нас с «Оплеухой»? Она ведь уже два часа как началась, — Предсовмина повернулся к маршалу Гречко. — Андрей Антонович, доложите нам.

Интерлюдия шестая

Офицер читает лекцию солдатам:

— Атомная бомба всегда взрывается в эпицентре.

Ядерная ракета «Сызрань» превратит любой город США в Сызрань.

С давних времён, при всех династиях и правителях, у Китая были две отличительные черты. Первая из них — раздолбайство. Практически всё, что делалось в Поднебесной, если не находилось на прямом и постоянном контроле из самого центра, делалось кое-как. Вторая черта — созвучная с первой: байство. Всякий чиновник, едва получив право носить на шапке шарик из драгоценного камня, считал, что теперь заслуживает жить если не как сам Император, то по крайней мере пропорционально своему положению на карьерной лестнице. А если учитывать, что наверху этой лестницы золотом разве что не подтирались, да и то, вероятно, лишь потому, что это некомфортно, то можно заключить, что даже начинающий крючкотвор уже был уверен в своём праве пребывать в пошлейшей роскоши и декадансе. Разумеется, меры к улучшению своего положения чиновники принимали все возможные. Как бы ни декларировал Мао в ходе своей Культурной революции борьбу с привилегиями как одну из главных целей, сколько бы ни выкидывали хунвэйбины облеченных властью товарищей из окон, проблема эта не была в полной мере решена и в двадцать первом веке. Вот так и ответственные партийные работники, отвечавшие за район Баотоу, совершенно классически считали солдат, приставленных охранять в том числе и завод по обогащению урана, своим персональным стройбатом, пажами и чуть ли не гаремом. Служивые занимались чем угодно, только не несением службы по уставу, офицеры закрывали на это глаза, и никто не заметил, как в одну из казарм прибыла колонна грузовиков, в которую погрузили роту и куда-то увезли.

В составе армейского соединения, которое в своё время дезертировало из НОАК и сбежало через границу в Казахстан, были не только уйгуры и ойраты. Имелись там и вполне себе ханьцы, в основном офицеры, которых сразу же и взяли в разработку советские армейские разведчики. Эти самые товарищи, заброшенные на родину, и действовали в тот день «в тылу врага». Они повели ни хрена не понимающих китайских солдатиков в оружейку, потом распихали по тентованным «Юцзиням», и через несколько часов выпихнули из кузовов где-то в пустыне, дав приказ провести разведку боем во-он в том направлении. Во-он там за холмом обнаружились монгольские пограничники, которые сперва тщательно задокументировали и зафиксировали на плёнку факт вторжения, а потом сделали ноги, позволив китайцам занять их импровизированную заставу.