Карнивора (СИ) - Лейпек Дин. Страница 38

Тогда же Мастер Леви объяснил им, что пьентажи, изготовленные специально для конкретного мага, обладают куда большей проводимостью, и магия с ними почти не отличается от той, что возможна в Кастинии. Конечно, они уже проходили пьентажи и их свойства на теории магии — но Марика никогда бы не подумала, что разница может быть настолько велика. В тот же день она спросила Мастера Леви, сколько может стоить индивидуальный пьентаж.

А после нескольких бессонных ночей, поняв, что никаким образом не сможет достать такую сумму, пошла к Магистру.

Разумеется, он не помог. Зато сказал в очередной раз что-то красивое и бессмысленное. Раньше Марика заходила к Ирги часто — почему-то ей казалось, что нужно построить хорошие отношения с отцом. Но в конце концов она поняла, что ей нечего делать в башне. Магистр никогда не выручал Марику, не приходил на помощь — хотя одно его слово могло бы спасти ее во многих сложных ситуациях. Но отец лишь выдавал очередную никому не нужную мудрую сентенцию — и в какой-то момент Марика поняла, что вполне может обойтись и без этого.

Потом, много лет спустя, она будет пытаться вспомнить все, что он ей говорил. Что-то забудется навсегда, но некоторые из его слов, несмотря ни на что, останутся с ней на всю жизнь.

Например, что «опыт учит только тому, что никого ничему не учит».

Она пришла в башню еще раз после того, как решила попытать счастья в библиотеке и, кажется, нашла решение своей проблемы. Однако древние трактаты, как обычно, рассуждали лишь в теории о гипотетических возможностях, да упоминали пару еще более древних легенд. А Марике надо было знать наверняка.

— Что-то ты зачистила, — улыбнулся Ирги, отворачиваясь от окна.

— Это правда, что сильный маг может научиться творить магию без помощи пьентажа и за пределами Круга?

Он повернулся на месте так быстро, что широкие рукава балахона взметнулись огромными черными крыльями.

— Где ты это взяла?! — резко спросил Ирги — голос вороньим карканьем отозвался в пустой комнате.

Марика невольно отшатнулась.

— В «Преданиях старой магии»…

— Забудь, — снова прокаркал он. — Выбрось из головы.

— Но…

— Забудь, Моар! — крикнул Ирги.

Он смог испугать ее настолько, что Марика уже собиралась уйти. Но в последний момент вспомнила, на что это было похоже. Точно так же Дора запрещала ей подходить к Кругу. Точно так же — ничего не объяснив. И ничем хорошим это не закончилось.

— Я хочу разобраться, — сказала Марика тихо, но твердо. — Если это возможно, но почему-то делать нельзя, я хочу понимать, почему.

Ирги внезапно усмехнулся.

— Все-таки ты очень похожа на свою мать.

— Ты тоже на нее похож, — заметила Марика.

— Серьезно? — приподнял черную бровь Ирги.

— Да. Она тоже не хотела объяснять мне, что не так с Кругом и почему мне нельзя в него заходить.

— Хм, — Магистр вновь отвернулся к окну, и Марика раздраженно вздохнула — обычно он так делал, когда собирался произнести что-то мудрое и бессмысленное. — Возможно, она, как и я, чувствовала себя виноватой.

— Виноватой? — удивленно переспросила Марика. Особого смысла в словах Ирги она не видела — но это не было похоже и на его обычное отвлеченное изречение.

— Ты — дочь мага и ведьмы. Твои способности — врожденные, и изначально не поддавались контролю. Если Дора еще могла отказаться от магии и остаться ведьмой, то у тебя просто не было такого выбора.

— И поэтому она не говорила мне про Круг?

— Думаю, да. Конечно, тебе лучше спросить у нее самой — но я предполагаю, что таким образом она хотела тебя уберечь как можно дольше.

— Ты сказал, что это потому, что она чувствовала себя виноватой.

— И это тоже. Наверное.

— Но в чем она может быть виновата?

— В том, что связалась со мной, — улыбнулся Ирги снисходительно, как бы поясняя очевидное. — Не оставив тебе выбора.

Марика задумалась.

— А почему ты чувствуешь себя виноватым? И от чего хочешь меня уберечь?

Вместо ответа Ирги поднял руку. Черная ладонь была почти невидимой на фоне его балахона.

— Я тоже посчитал, как и ты, что я — сильный маг, — усмехнулся Ирги. — И что могу обойтись без пьентажа. Правда, в отличие от тебя, я хорошо знал, как это работает. Знал, что маг без пьентажа связывается с аркависсом напрямуючерез свое хедийе. Я даже знал, что в этом случае хедийе может стать сильнее мага, и в этом и заключается главная опасность. Но я считал, что я — очень сильный маг. И смогу с ним справиться.

— И ты не справился, — догадалась Марика. — Из-за этого у тебя такие руки?

— Почти. Магия сама по себе никогда не сделает ладони черными. Точнее, не всякая магия.

Марика выжидающе молчала. Ирги вздохнул и опустил руку.

— Убийство, Моар. Осознанное убийство человека. Это то, что не смывается с рук никогда.

Она невольно вздрогнула.

— Я научился творить магию без пьентажа. Поначалу это было очень тяжело — но потом я получил даже большую свободу. Бесконечное творчество, без границ и рамок. Похоже на магию самых мощных Кругов, вроде Кастинии — но в десятки раз сильнее. В какой-то момент я, наверное, был самым могущественным магом из всех живущих.

Ирги грустно усмехнулся, замолчал и снова отвернулся к окну.

— И что случилось потом? — не выдержала Марика, когда молчание затянулось.

— Я поссорился с Титом. Когда я только начал свои попытки, мы были еще друзьями. И он пытался остановить меня. Говорил, что я иду против обоснованного научного знания, что порочу само звание мага, что сошел с ума. Я не слушал его, разумеется. Окончательно порвал со школой. Совершил множество прекрасных и некоторое количество довольно гнусных вещей — но моя магия всегда оставалась безупречной. Великой.

Ирги обернулся к ней, горько улыбаясь.

— Тит и Флавиус нашли меня, когда умер старый Магистр Тредей. Сказали, что совет Мастеров просит меня занять его место. Но я заподозрил — и не без оснований — что Тит просто хотел таким образом положить конец моему неортодоксальному образу жизни. Ведь здесь, в Кастинии, магия без пьентажа потеряла бы свое мистическое значение. Я разозлился. Тит вспылил. А Флавиус решил защитить лучшего в мире менталиста от самого могущественного мага из всех живущих.

Марика тихонько вздохнула.

— Когда ты сказал, что Дор шел на верную смерть…

Ирги кивнул.

— Магия хедийе — самая мощная из всех возможных. Она дает тебе страшную силу — но и толкает на страшные поступки.

— Почему тогда об этом не рассказывают в школе?

— Чтобы ученики сломя голову не побежали пробовать стать величайшими магами всех времен и народов? — усмехнулся Ирги. — До любого знания надо дорасти, Марика. Рано или поздно я говорю это каждому ученику, кто кажется мне достаточно талантливым для того, чтобы добиться хоть какого-то успеха с хедийе. К счастью, это дано очень и очень немногим. Большинство закончивших Кастинию выходят отсюда разве что хорошими магами, которые могут делать свою работу. И им совершенно не нужно знать о гипотетической возможности стать лучшими из лучших.

— Значит, меня ты считаешь лучшей из лучших? — радостно вскинула голову Марика.

— К сожалению, — грустно заметил Ирги.

После этого разговора она могла бы спать получше — если бы не осознала внезапно, что означает полученный Китом пьентаж. Марика даже подскочила в кровати от этой мысли, проскользнувшей в сознание на грани сна — к счастью, никого не разбудив.

Когда год назад сосед Кита покинул школу, он предложил Марике поменяться — а она, в свою очередь попросила Ирги, можно ли оставить ей комнату в личное пользование. Это был один из немногих случаев, когда Магистр не изрек очередное наставление, а просто согласился выполнить просьбу. С тех пор Марика могла просыпаться с громким криком хоть несколько раз за ночь, ходить кругами по комнате, заливаться слезами и страдать, никому при этом не мешая. Не то чтобы ей так уж было необходимо все это делать — но сама возможность грела душу.