Подари мне себя до боли (СИ) - Пачиновна Аля. Страница 108

Не дам!

Даже сама мысль о каком-нибудь смерде рядом с ней, как апперкот в корпус — воздух вышибала, заставляя складываться пополам от боли.

Королева. Вспышка. Идёт вперёд, смотрит всегда немного сверху вниз, будто люди все на голову ниже ее. Он видел, как она несёт себя. Он в курсе, как на неё смотрят все половозрелые яйценосцы. А она их не замечала никогда. Свободная. Ветер в волосах. А ночью под ним распластанная, со связанными руками так кончала, так сжималась…

Она мелкая ещё, не понимает. Ей ведь нравится подчиняться ему. Она ведь кайфовала, когда он трахал ее, как хотел. Плавилась, таяла. Она, может, и косячит специально, чтобы он ее наказывал!?

«Детка, ты б сказала, я б тебя каждую ночь наказывал, как ты хочешь!»

Красивая, покорная, невыносимо-сексуальная, полностью в его власти, на его территории и готовая играть по его правилам она и переиграла его, когда полностью и бескорыстно отдалась.

Яйца заныли. Макс тяжело выдохнул алкогольными парами и мучительно икнул.

Кобра. Укусила и в кусты. А у Моронского уже вся нервная система ядом поражена. Душу вскрыла! Да ладно бы аккуратно, ножичком, а то ведь бабахнула динамитом и теперь она зияла рваными краями наружу. Ушатала!

«Знал бы — мимо прошёл на той грёбаной выставке…»

Он ещё глотнул из стакана — надо завязывать, лучше уже не станет.

Да, кого он наебать хочет?! Не прошёл бы! Закинул бы на плечо и вынес без слов. Все! Увидел, секунда и пиздец. Он такую искал!

Да. А как ещё назвать весь этот марафон шлюх, как не бесконечным бегом с препятствиями на пути к ней?

А теперь что? Тёлка больше не его? Не его девочка?

Нет, он ещё не готов был отпустить ее! Не готов был остаться без источника живительной энергии. Нет! Он ещё не выпил ее до дна, до боли!

Макс осушил стакан и сильно размахнувшись запустил его в стену напротив. Тот разлетелся стеклянными искрами в стороны.

В дверь осторожно постучались и в проёме появилась седая укладка Антонины.

— Максим Андреевич, извините за вопрос… у вас все хорошо?

— Да! — пьяно заверил Макс. — А почему я должен извинять вас за ваш вопрос, Антонина Семёновна?

Она зашла в кабинет, сделала шаг и остановилась, глядя на Макса, согнувшегося на диване.

— У вас вид… в общем, не очень здоровый, — с тревогой призналась она. — Это из-за партии поддельного алкоголя, надеюсь, а не что-то серьёзное?

Он поднял на своего секретаря, ставшие тяжелыми, веки.

— Конечно из-за неё! — кивнул Макс. — Вот, видите, уничтожаю.

Он указал на почти пустую бутылку.

— Может, вам помощь какая нужна? Вы скажите, Максим Андреевич…

— Да. — дёрнул головой. — Вызовите клининг сюда, мне машину. И отмените все на сегодня.

Дверь за Антониной закрылась.

Макс потёр лицо ладонями, взъерошил себе шевелюру. Неужели он так хреново выглядел, что даже персонал разжалобил?

— Моронский-с, вы пьяны! — усмехнулся он и тяжело поднялся с дивана, подхватывая пиджак. — Выговор вам со взысканием.

Дома упал на диван. Наверх не пошёл, решил сэкономить конечности и время и умереть прямо здесь, не приходя в сознание часов на пять-шесть.

Ему снился тот день в Аргентине. Он летел в небе, ловя потоки воздуха, кайфуя от ощущения свободы, невесомости и власти! Небо покорялось ему. И он самонадеянно упивался этим чувством. Чересчур уверенный в том, что ему все подвластно, он решил что может устанавливать в небе свои правила. Слишком круто взял. И начал падать, как будто попал в воздушную воронку, с каждой секундой набирая скорость.

Его уже не просто несло, а засасывало вниз, как в чёрную дыру. А птицы все не было. В тот раз она появилась за мгновение до точки невозврата. А сейчас все точки уже пройдены, а ее все нет. Его повернуло в воздухе несколько раз. Далекая птица, почти точка на фоне солнечного диска — последнее, что увидели его глаза в этой жизни.

И Макс проснулся. На полу.

Открыл глаза. Ощупал себя, будто желая убедиться, что живой и не в лепешку. Во рту сухо. Голова трещит. Он сел на полу, спиной прислонился к нижней части дивана, взял со столика сигареты и зажигалку и закурил. Минуту втыкал в одну точку перед собой. Потом усмехнулся и покачал головой.

— Болван, бля. Все же просто! — пробубнил он дымом себе под нос.

Если она не понимает грубую мужскую силу, он попробует иначе…

Глава 46

Ты дышишь, а вода льет с небес.

Стеной…

Я слышу — ты находишься здесь, со мной.

Полумрак-полусон, по стеклу босиком.

Есть ли ты, или нет, тебя я уже не знаю.

Только ливень косой стеной.

Если нет никого, то придумай его.

Обними пустоту и поверь, как в мечту.

Если он оживет, следом от ножевой.

То до боли в висках…

Не отпускай…

Клава Кока «Не отпускай»

Соня, конечно, понимала, что это шаг обратно в пропасть, но ничего с собой поделать не могла. Она не могла заставить себя не смотреть эти фотки. Открывала и закрывала вкладку с Гуглом. Рассматривала. Изучала. Изводила себя. Не думала Соня, что их отношения вообще когда-нибудь достигнут стадии совместных фоток. И никак не предполагала, что ТАКИХ!

И ладно бы все ограничилось картинками, которыми сейчас мало кого удивишь в сети. Но история получила неожиданное развитие в виде абсолютно ядовитой статьи какой-то бешеной феминистки на «Светском Сплетнике».

«До каких пор российское общество будет закрывать глаза на этот беспредел, потакая преступным проявлениям мужского шовинизма и сексизма в отношении женщин? Харрасмент цветёт буйным цветом в то время, как женщины, наконец, получили равные права с мужчинами после стольких веков боли и унижений! Мужчины продолжают вести себя так, словно само наличие пениса даёт им право игнорировать наши личные границы, как что-то незначительное!

Сейчас, как никогда, набирают популярность абьюзивные отношения! Обратите внимание на современный кинематограф и так называемую современную женскую прозу. Все эти оттенки серого — жвачка для вагины, абсолютно разрушительным образом влияют на самодостаточность женской личности! И что прискорбно, авторы этих, с позволения сказать, произведений — сами женщины! Модный ныне жанр полупорнографических романов про сильных, богатых, властных шовинистов, делающих из женщин своих рабынь для сексуальных утех, сами женщины активно и популяризируют. Что будет через 5-10 лет? Общество скатится обратно в феодально-общинный строй, или и вовсе — к первобытной модели отношений между полами, когда в порядке вещей было тащить женщину за волосы в свою пещеру.»

Автор статьи Валерия Новодворская. Специально для ресурса «Светский сплетник». Соня надеялась, это псевдоним такой, а не сама великая девственница с того света опус накатала.

Господи, какой позор! Теперь ко всему прочему ужасу Софья Орлова и ее задница на плече у Моронского — ещё и информационный повод для междиванных конфликтов феминисток. В комментариях к статье они как только не резвились. Одни Соню жалели, возмущались и костерили на чем свет стоит отвратительное поведение «хамоватого красавчика» Макса. Другие собирали войска на «Стекло», грозясь закидать клуб камнями и своим презрением. Были и такие, кто не взвесив все существующие мнения, поспешил наградить Соню званием прирожденной жертвы. А негоже торговать собой, услаждая похотливые взгляды всяких бородатых андроцентристов! По старой русской традиции Соня оказалась «сама виновата»! Первые брались воевать с последними, доказывая, что женщина сейчас имеет право сама выбирать, чем ей заниматься: хоть на панели стоять, хоть порно-стримы вести, ежели у неё на то есть особое желание. Это в любом случае не даёт никому право трогать ее руками без ее разрешения! Да, Моронский, прежде чем хватать танцовщицу со сцены, надо было вежливо спросить разрешения. И потом только хватать.

Отдельное «удовольствие» доставляли в комментах залётные психологи, которые с энтузиазмом искали откуда у всей этой истории растут ноги. Оказалось, что непосредственно из того места, которое и было представлено на фотках во всей красе! И только один комментарий заставил Сонины губы сложиться в подобие улыбки. Судя по всему, мужик какой-то не выдержал и написал, что авторКА статьи — злая, недотраханая баба, как, впрочем и все остальные, поддержавшие ее основной посыл, и никто никогда, просто, хорошенько не таскал их за волосы. Естественно, все три фронта накинулись на одного этого бедного мужика и выдавили его из обсуждения. Не выдержав натиска эмансипированных отрядов, мужик свалил восвояси.