Подари мне себя до боли (СИ) - Пачиновна Аля. Страница 42

— Охуительная телка! — пробормотал Виталик, подбирая слюну.

Макс пошевелил челюстью. Стиснул зубы. Первым желанием было выйти из машины, схватить, перекинуть ее через плечо и сгрузить на заднее сидение. Но нет. Он уже всё просчитал и спланировал. Да, и не ко времени сейчас это. Пусть погуляет. Для кого только нарядилась так?! Туфли эти, а из них ноги длиннющие. Платьице это… а из него ноги. Бежит так легко, перед собой не смотрит и вокруг не смотрит. Прикольно, наверное, в чёрном Кайене смотрится! Едет в очёчках, губами своими пузыри надувает — сплошной секс. Сука, как бы засандалил сейчас…

— Интересно, сиськи свои? — не унимался Виталик, провожая Соню взглядом. — Так-то я пациентов в одежде не распознаю.

— Виталик, на дорогу смотри, зелёный! — процедил Моронский и снова скрипнул зубами.

Глава 22

In the car only you, in the car only me.

All I see it just true, babe using a dream.

When you give me the sun,

Show me what you feel,

I’ve drinking like a wine.

Babe, using a dream.

When I see you tomorrow,

Show me what you feel in me.

I will drink you like a wine,

Babe, isn’t your dream.

Kirma “See you tomorrow” (слушать обязательно!!!)

Соня стояла перед раскрытым шкафом и решала извечную женскую дилемму: что надеть, когда от вещей ломятся полки. Руки машинально потянулись к отделению с джинсами.

Нет, однозначно! Отныне, на деловые встречи только строгая офисная одежда, никаких маек, толстовок и джинсов с кроссовками. Она должна выглядеть, как профессионал, как специалист. Ее должны начать воспринимать всерьёз и доверять действительно серьёзные проекты. Хватит уже рисовать кухни и санузлы в хрущевках. Встречают, все-таки, по одёжке.

А если честно… Соне казалось, что ОН наблюдает за ней. Везде. А если совсем честно — ей хотелось, чтобы так было. Это для него она старалась, ворошила гардероб, тщательно продумывая образ… Но даже от самой себя держала это в секрете. Признать, что каждой клеточкой своего организма она думает о нём — значит, расписаться в полной капитуляции. А она ещё пока сопротивлялась.

Дней пять назад позвонила женщина-риэлтор и приятным голосом сообщила, что ее клиенты оплатили Сонину консультацию на объекте. Район очень престижный. Квартир там меньше двухсот квадратных метров просто нет. Вот её шанс произвести впечатление профессионала и получить хороший, денежный заказ.

Живот только некстати ноет.

Соня выбрала комплект белого кружевного белья из вчерашних приобретений. Вроде ничего особенного, а сидит на Соне великолепно. Лифчик без поролона. Только тонкое ажурное кружево. Трусики — стринги.

Достала из шкафа ультра-модную белую хлопковую сорочку с объемными рукавами. За счёт того, что она свободна, белье не просвечивает. Натянула чёрную зауженную к коленям юбку. На ноги чёрные простые минималистичные босоножки.

Ещё подумала: собрать волосы в гульку на затылке? Или распустить? Если собрать — училка. А если распустить — училка из порно. Покрутилась перед зеркалом, так-сяк. Распустила.

— Сонь, телефон! — позвала мама из коридора.

— Сейчас.

На ходу расстёгивая ремешки туфель, Соня попрыгала к телефону.

— Да.

— Привет.

— Привет.

— Не клади трубку, пожалуйста. Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Лёва, может не надо? — Соня понуро вздохнула. Этого ещё не хватало, да перед ответственной встречей.

— Надо. Мне надо.

Соня ещё раз вздохнула:

— Хорошо, Лёва, у тебя пять минут, — холодно разрешила она и сама удивилась, поскольку, раньше никогда не позволяла себе разговаривать с ним таким тоном!

— Я хотел извиниться за то, что сказал. Я совсем так не думаю. Я просто хотел сделать больно в ответ. — Парень сглотнул и замолчал.

— Лев, тебе не нужно извиняться. Сделать мне больно у тебя не получилось. Ты был абсолютно прав!

— В смысле?

— В прямом. — Она села на трюмо, прикрыла трубку ладошкой и шумно выдохнула: — Я сделала минет одному парню за новый Порш!

С той стороны что-то крякнуло и затихло.

— Так что, все нормально, — Соня стянула туфлю с ноги, — как корабль назовёшь, так он и поплывёт!

— Соня, я не…

— Ты не виноват ни в чём, — перебила она. — Извини, я спешу.

Да. Вот так. Жестко, даже жестоко, но это правда. Это жизнь. Когда-то же это должно было закончиться? Лев звонил каждый день всю последнюю неделю. Соня не отвечала на мобильный. Пусть лучше он ее ненавидит, пусть разозлится, наконец, выбросит ее из головы, чем продолжает унижаться. Пусть, наконец, поймёт, что она живая! Живая! Не фарфоровая кукла, которой место в серванте Клары Абрамовны, а живая, молодая, красивая, сексуальная женщина! Которая хочет жить, любить, совершать ошибки, страдать, радоваться и наслаждаться! Раньше, в доморонские времена, та, другая Соня, принялась бы утешать Лёву. В результате, к концу разговора именно Соня горячо извинялась бы, принимая очередной груз вины на свои плечи. Он бы, конечно же, так и быть, её простил и уже вечером они с Левой пошли бы в кино или театр. Там бы он два часа жамкал ее руку, заглядывая в глаза, бесконечно спрашивая, все ли у Сони хорошо… Замкнутый круг тяготивших ее отношений, который та — старая Соня, не смогла бы разорвать, если бы не новая!

Снова скрутило живот.

Чёрт. Как она забыла?! Месячные. Ну конечно!

Взяв из коробочки тампон, Соня ещё подумала секунду, нагребла горсть их и ссыпала в сумочку. На всякий случай.

Она вышла из ванной, ещё раз проверила, ничего ли не забыла. Слегка коснулась губ кисточкой блеска. Обулась. Поправила волосы. Взяла с трюмо ключи от Порша и папку с портфолио. Ну, с богом.

— Ма, я ушла!

Ехать до места без пробок сорок минут. Она добралась за тридцать пять. У неё ещё минут двадцать, чтобы найти нужное строение, свободное место на стоянке и припарковаться. И ещё останется время спокойно посидеть, настроиться на деловой лад.

Нужный дом она нашла сразу. Это четырёхэтажное здание, последний этаж которого мансардный, скорее всего двухуровневый с окнами от пола до потолка и французскими балкончиками. Квартира, которую Соня должна была посмотреть находилась как раз на четвёртом этаже. Она остановилась перед дверью, последний раз прочесала пятерней волосы, откинула их назад, пожалев, что не собрала, все-таки, в пучок. И нажала кнопку. Замок мгновенно ожил, щёлкнул несколько раз. И прежде чем Соня успела открыть рот, чтобы представиться, кто-то схватил ее за руку и втянул внутрь квартиры.

Она почти не удивилась и не испугалась. Даже не забрезжила мысль, что это может быть какой-нибудь маньяк. Потому что беспечная, с отключённым инстинктом самосохранения, она чего-то такого и ожидала. Ладно, точнее сказать — надеялась. Ну, потому что не верила в тишину последних двух дней. Нет, она, конечно, себя настраивала именно на такой финал истории, но глупое сердце ждало… Соня не выпускала телефон из рук и подолгу задумчиво залипала на его темный экран и вздыхала.

Моронский закрыл дверь на ключ, спрятал его в карман брюк и повернулся к ней. Облокотился спиной на входную дверь.

Взгляд тяжелый. Или грустный? Не разобрать из-за бликующий стёкол очков, тех самых, в которых он читал тогда.

Сегодня Макс был в белой приталенной сорочке. Ворот как всегда расстегнут до груди, за ним поблескивала золотая цепочка. Широкие манжеты под запонки, но запонок нет.

Соня смотрела на него и сердце бедной птицей билось за ключицами. Что говорить? И он молчит. Смотрит.

Первым ожил Моронский. Медленно вытащил руки из карманов, снял очки, аккуратно положил их на низкий столик в прихожей.

— Соня, — начал он и от голоса его по телу пробежала предательская дрожь, — я, кажется, тогда, ещё в машине давал тебе последний шанс остановить меня. Так?

Она нервно кивнула и выронила папку с портфолио из рук.

— Предупреждал, кажется, что если не остановишь там, то не остановишь уже никогда?