Проклятие Синей Розы (СИ) - Ерова Мария. Страница 43
- Я же не могу просто прийти к Марисоль (после всего того, что между нами было) и сказать: раздевайся! Боже, за кого ты меня принимаешь?
Старуха презрительно хмыкнула.
- Можешь. У тебя на это есть право – вы уже смешали свою кровь. Мне кажется, моя внучка только и ждёт, когда ты, наконец, созреешь. Хотя ты и не похож на нецелованного – ишь, морда какая смазливая. Справишься.
Хейден сморщился от сомнительного комплимента. А Шейла продолжила.
- К тому же ты должен быть готов к последствиям. Ты чужак, а потому тебе будет сложнее. Мы, волки, с рождения получаем все необходимые знания, это у нас в крови. К тебе же вернётся память всех прошлых жизней, и иногда это больно – не все готовы принять прошлое своих предыдущих воплощений. А ещё тебе откроется память наших предков, относись к ней бережно и осторожно, ты теперь один из нас, хоть мне это и неприятно.
- А когда можно будет идти штурмовать заслон?! Сразу же? – казалось, Хейдена сейчас волнует только одно.
- Сначала сделай это. – произнесла ведьма. – А там… сам поймёшь. Иди, возвращайся к ней, иначе она может всё понять и помешать нам. Ну же, проваливай!
Тяжёлая дверь захлопнулась перед его носом, а Хейд, тяжко вздохнув, повернул назад. Похоже, выбора у него и впрямь не осталось. Вот только гадко было на душе так, что и вправду пора было выть на луну. Но ради Лауры… Он просто обязан был сделать это. И, сжав зубы, решительно зашагал к своей цели.
Гаспар взглянул на свою внимательную слушательницу: на щеках Лауры блестели полоски слёз.
- А поутру явились слуги и забрали её у меня, чтобы подготовить к погребению. Я так надеялся, что не переживу эту ночь, но, как видишь, судьба распорядилась иначе.
- Гаспар. – Лаура всхлипнула. – Поверь, мне очень жаль, но… Почему ты думаешь, что оборотень это и есть Корвин? И зачем ему нужно было убивать девушку, которую он… любил?
- Откуда мне знать - зачем? А то, что это Дикарь из леса, сомнений не осталось. После того, как я выследил и убил его серебряной пулей, пущенной прямо в сердце, в следующую ночь полнолуния, он обернулся человеком. Корвином – тем самым, который так жестоко расправился с моей сводной сестрой. И кому она была готова подарить своё сердце.
- Но почему он тогда не убил тебя?
Месье Бертран пожал плечами.
- Возможно, это была своеобразная месть. Жить без неё, моей любимой, было хуже, чем умереть.
Лаура замолчала, не зная, что тут ещё можно было сказать. История, рассказанная французом, была слишком запутанной и явно имела какую-то тайную подоплёку. Слишком много вопросов возникало при её прослушивании… И всё же один вопрос так и вертелся на языке навязчивым любопытством.
- Ты говорил, вы были близки с Розабэль. То есть вы… делили постель? Она отдалась тебе… по собственному желанию, или…
Девушка не договорила, чувствуя, что краснеет, а Гаспар вспыхнул в один момент, показывая свою темпераментность:
- Лаура, да как ты могла обо мне такое подумать?! – воскликнул он, но тут же попытался усмирить свою горячность. – Я и коснуться-то её боялся, знаешь, в ту пору, я был не самым смелым покорителем сердец. Она сама пожелала быть моей…
Это произошло ещё до той страшной истории с наследством и Зверем. Миссис Розалин, щедрая душа, каждый год устраивала бал, на котором для всех присутствующих было единственное условие – маска. То есть это был настоящий бал-маскарад, который все очень любили и ждали. Мы с Розабэль тоже не были исключением.
Знаешь, сначала всё шло как обычно, мы веселились и дурачились, обстановка весьма к этому располагала! Нам было хорошо, даже слишком, весь вечер мы провели в компании друг друга, ни на танец не уступая себя другим партнёрам, и это понятно! Я хотел быть только с ней, а она – со мной, самое естественное желание, что могло возникнуть тогда, мы сближались со скоростью света, и всё же я не мог рассчитывать на то, что Розабэль сама придёт ко мне в спальню и исполнит самые сокровенные мои мечты…
Гаспара, похоже, этот разговор смущал не меньше Лауры, хотя он и был мужчиной. Но лёгкий румянец, окропивший его щёки, говорил о том, что французу в равной степени сладко и в то же время слегка неуютно делиться такими воспоминаниями.
- И ты не попытался её остановить? – девушка поймала себя на толике ревности. – Ведь в ваше время это считалось… непристойным…
- Милая моя, я… не хочу оправдываться. – Произнёс месье Бертран с переполняющим его голос вожделением. – В ту ночь сбылась моя мечта, и я ни о чём не жалею. Конечно, это было странно, Розабэль пришла посреди ночи, в своём бальном платье, маске, которую она отказалась снять даже в постели, и, не говоря ни слова, она нырнула ко мне под одеяло и принялась целовать меня так страстно, что я едва мог соображать, что между нами происходит. Нет, я не пытался отговорить её, зная, что у нас всё серьёзно и рано или поздно мы поженимся…
- Кто-нибудь ещё знал об этом?
Гаспар покачал головой.
- Нет. Ты первая, и лишь потому, что я уверен – её душа сейчас в тебе. И я вижу, как ты смотришь на меня, Лаура… Как смотрела когда-то она, моя Роза, моя Розабэль… И наш поцелуй, там, внизу, даровал мне ещё больше уверенности в нашем общем прошлом…
Он потянулся к ней, и Лаура сама не поняла, как вновь оказалась в крепких объятиях француза, а он уже целовал её, нежно, но страстно, и как же ей хотелось сейчас послать всё к чёрту и просто расслабиться!
И девушка закрыла глаза, наслаждаясь моментом.
Возможно, после она об этом пожалеет, но только не сейчас…
Дверь распахнулась так неожиданно, что Марисоль резко подняла голову, со страхом уставившись на появившегося за ней Хейдена. Что-то было не так, в его взгляде, манере поведения…
Несколько секунд парень словно впервые изучал её лицо, а после он пошёл прямо на неё и, не церемонясь, грубо захватил в объятия, и припал губами к губам. Девушка задрожала всем телом и послушно ответила на жадный поцелуй, обвив руками шею возлюбленного, а он уже действовал дальше. Всё внутри Марисоль возликовало, она боялась сейчас одного, что он остановится, и её желание обладать этим страстным телом так и останется мечтой.
Он был груб, даже слишком, и от его горячих прикосновений было временами больно, но это казалось сейчас таким пустяком, не стоящим никакого внимания… Он начал раздевать её, и ткань затрещала под нетерпеливыми руками мужчины, Хейд тяжело дышал, возбуждённо рыча и, кажется, совершенно обезумел от желания. А когда его пальцы задрали длинную юбку платья Марисоль, она удержала его, лишь на мгновение, чтобы прошептать:
- Прошу, будь осторожен, у меня это впервые…
И Хейд, замешкал, а после, пробормотав что-то нечленораздельное, лишь слегка сбавил обороты, продолжив то, зачем он сюда пришёл. Ведь как бы стыдно и мерзко от себя самого ему сейчас не было, он должен был довести дело до конца. Ради спасения Лауры. Ради её жизни…
… А когда всё закончилось, он быстро оделся, и, не говоря ни слова, вышел прочь, оставив новоиспечённую жену в полном одиночестве. И сидя на берегу реки, кусал губы до крови и клял себя последними словами, какие только приходили на ум. Мерзко. Гадко. Противно от самого себя.
И да, сейчас ему было очень стыдно. Он думал, побороть себя будет проще. Он шёл туда в полной уверенности, что сможет отключить все чувства и просто сделать это. Всего лишь раз.