Прометей: владыка моря (СИ) - Рави Ивар. Страница 20

— Понимаю, а нельзя уйти подальше от Зикура? — Алолихеп приподнялась и лежала опершись на локоть. Лунный свет, заливавший спальню через оконный проем, обтекал ее точеную фигуру. Телосложением египтянка превзошла обеих жен, словно всю жизнь занималась фитнессом. Но любовь к Нел, к моей первой жене, ничто не могло вытеснить: ни формы Мии, ни фигурка Алолихеп.

— Велика планета, а отступать некуда, — перефразировал я известное выражение и специально для нее пояснил: — нельзя, потому что везде, куда бы мы не ушли, будет опасность и будут враги. И как сказал один умный человек «войну лучше вести на территории противника». Мы заберем Священное ложе, и ты вернешь под контроль племена Амонахес. А потом вы станете Русами, и начнется мирная жизнь, а я стану управлять всем. А наш сын, погладил ее по плоскому животику, — станет управлять Ондоном и окрестностями.

— Я боюсь, — просто призналась египтянка, садясь на шкуре. Ее небольшая упругая грудь, словно изваянная великим скульптором, манила меня, сбивая с серьезных мыслей.

— Бояться не нужно, не забывай, что я Великий Дух Макс Са Дарб Канг-У Ра, и нет никого, кто сильнее меня. Иди сюда, Алоли, — притянул к себе девушку, погружаясь в сладостную негу обладания красивым телом юной девушки.

Утром хотел отплыть пораньше, но утомленный любовными играми, проснулся поздно. Завтрак уже стоял на столе, а предупрежденная Алолихеп была готова к плаванию. Нел и Мию вместе с детьми решил оставить на Кипрусе. Здесь безопасней, потому что ни у кого кроме племени Амонахес, что располагалось на территории Египта, плавательных средств в этом мире еще нет. Неизвестно, чем закончится моя экспедиция в случае неудачи, но мои жены, дети и их потомки смогут прожить на Кипре в безопасности не одну сотню лет.

Плаж, несмотря на Ров и горный хребет, уязвим. И мое обученное войско, если не станет меня, со временем потеряет выучку, ветераны умрут, а новобранцы снова превратятся в кучку вооруженных дикарей. Проживи я еще лет сорок, закрепляя достигнутые успехи, дисциплина и цивилизационные навыки закрепятся среди Русов. А при системе хранения данных в летописях и хрониках, возможно, что Русы сами начнут развиваться, прогрессируя с каждым поколением. Но для этого желательно постараться не умереть, что с моим безобразным отношением к вопросам безопасности, довольно проблематично. Мне уже тридцать пять, лет двадцать пять я еще могу сохранить приличную физическую форму, значит основные вопросы требуется решить за этот промежуток времени.

Тиландер ждал на палубе, матросы сидели на веслах, ожидая команды. Когда мы с Алолихеп взошли на корабль, я громко объявил, хотя все уже знали:

— Это моя жена, ее слова — мои слова. — Все, больше ничего говорить не нужно, потому что слово Макса Са — это и приказ, и закон.

— Отплываем? — Тиландер поднял молоточек и, получив подтверждающий кивок, дважды ударил по гонгу. Парень кинул швартов на борт, и весла опустились на воду: медленно и величаво «Варяг» начал сдавать задним ходом, отдаляясь от пристани. Произведя разворот левым бортом, судно стало двигаться к выходу из гавани, образованной двумя песчано-каменистыми косами. «Если разместить здесь баллисты, ни одно судно не пройдет в гавань», — мысль дельная, об этом стоит подумать тщательнее после возвращения.

В этот раз едва выйдя из гавани мы поймали сильный попутный ветер. Матросы забегали, поднимая паруса под английскую ругань Тиландера, и через десять минут «Варяг» очень бодро побежал на восток. Дважды замерив скорость лагом, американец подошел к нам, удобно расположившимся на носу корабля.

— Скорость чуть выше одиннадцати узлов, если до вечера ветер не переменится, до ночи будем в Плаже.

— Хорошо, это оказалось бы весьма кстати. Герман, давай проработаем вариант флага, который будем нести на кораблях и поднимать в поселениях. Гербом я решил выбрать оскаленную морду медведя, чтобы враги знали, что мы не прощаем агрессии. А вот с флагом пока у меня нет нормальных идей.

— Хорошо, я подумаю над этим, — коротко козырнув нам, американец вернулся за штурвал. «Акулу» я решил оставить на Кипрусе, чтобы, если Нел или Миа вздумают навестить Плаж, они могли воспользоваться судном, но предупредил, что такие вояжи в мое отсутствие нежелательны. Каа пока не настолько опытный капитан, чтобы доверить ему самостоятельное плавание. На обоих кораблях имелись компасы, снятые с самолетов, и курс с Плажа на Кипрус и обратно Тиландер отметил отдельно. Знай себе, совмещай стрелку компаса с риской Тиландера и плыви.

Вопреки опасениям Тиландера, ветер не стих, а спустя пару часов даже усилился. На море стало заметно волнение, и «Варяг» иной раз зарывался носом в волну, окатывая нас солеными брызгами.

— Двенадцать узлов, сэр, — доложил в очередной раз Тиландер после замера скорости, — боюсь, ветер перейдет в ураган, и тогда нам придется несладко.

— Сколько нам плыть до Плажа при такой скорости?

— Часа четыре, — американцу пришлось повысить голос, потому что ветер уже реально ухудшал слышимость. Периодически, когда американец менял курс, парус громко хлопал.

На небе ни облачка: теплое осеннее солнце согревало, но не опаляло. Сентябрь в этом году выдался немного прохладней, без изнуряющей жары, и даже дважды пролил небольшой дождь, которому радовались все: травка стала зеленее, а деревья снова заиграли сочными красками, радуя глаз.

Еще около двух часов продолжался устойчивый ветер, мне даже показалось, что мы плывем еще быстрее, но он стих так неожиданно, что наступившая тишина просто оглушила. Тиландер с мрачным лицом стоял у штурвала, сверяясь с компасом и разглядывая барометр.

— Вот видишь, никакого урагана нет, несколько часов и мы в родной бухте, — я пробрался к корме, где озадаченный капитан скреб пятерней в затылке.

— Боюсь, это плохая новость, барометр падает так быстро, что я даже сомневаюсь, исправен ли он?

— Сильно упал?

— С 720 до 690 мм за последние четыре часа и останавливаться не собирается.

— Однако ветер стих, если бы приближался ураган, разве не должен ветер усилиться?

— Да, сейчас практически штиль, где-то идет циклон, а навстречу ему формируется антициклон. И все это выльется в серьезный шторм, если мы не поспешим убраться отсюда. — Американец дважды ударил в гонг, и отдыхавшие все время гребцы взялись за весла. Тиландер наращивал темп, заставляя гребцов выкладываться по полной. Но «Варяг» не «Акула», достичь скорости меньшего судна не удавалось несмотря на большее количество весел. «Акула» — чистокровный драккар, строился как скоростное судно разведки, узкое и хищное. «Варяг» же по типу ближе к карви, куда больше и шире, сопротивление воды значительно сильнее. Максимальная скорость, которую удалось развить гребцам, составляла восемь узлов.

Когда гребцы уставали, Тиландер сажал новую смену, используя всех свободных мужчин. Через два часа после начала гребли небо на северо-западе стало темнеть, предвещая приближение шторма.

— Раз, раз, раз, — отбивал ритм американец, сопровождая удары гонга словами. Очень трудно грести на пределе сил, и по лицам гребцов видно, как это им трудно дается. Одно дело грести размеренно, успевая отдыхать, и совершенно другое дело — грести на скорость, выкладываясь из последних сил. Около часа продолжалась гонка со штормом, которую мы проиграли. Небо над нами потемнело, ветер со свистом ворвался на корабль.

— Поднять кливер, — сквозь шум ветра, услышал я команду капитана. Косой парус, поднятый матросами, сразу рванул суденышко вперед. Прозвучал гонг, давая команду сушить весла. Это еще не ураган, а только предвестник, но пока он дул в нужную сторону. Основные порывы ветра были в южном направлении, но косым парусом Тиландеру удавалось маневрировать, идя под прямым углом к ветру.

Берег показался через час, еще через полчаса даже я понял, что нас снесло немного к юго-востоку. Когда очертания берега стали видны отчетливо, американец убрал парус, и гребцы сели за весла. «Варяг» отвернул от ветра и пошел наперерез, забирая влево, чтобы выйти к бухте Плажа. Последние два километра пути выдались самыми ужасными в моей жизни: судно поднимало на высокие волны и швыряло вниз. Потоки воды гуляли по палубе, переливаясь через фальшборт, часть воды попадала в трюм. К чести матросов ни один не бросил весла, не покинул своего места. Полуослепший от соленой воды, я потерял ориентацию, крепко держась одной рукой за мачту, другой прижимал к себе Алолихеп. Несколько раз «Варяг» опасно накренился, я даже подумал, что пришел конец, когда качка практически прекратилась.