Проклятые (СИ) - Сербинова Марина. Страница 83

Когда Джек вошел в комнату, собираясь скрасить ее одиночество и тоже поглазеть в экран, девушка спала, уронив голову на мягкий подлокотник. Бесшумно подойдя к ней, Джек наклонился и, осторожно приподняв ее ноги, уложил на диван. Положив ей под голову подушку, он укрыл девушку пледом.

Убрав звук телевизора, он опустился на пол, на ковер, прислонившись плечом к дивану. Подперев голову ладонью, он устремил взгляд на девушку. Потом вдруг откинул плед и, осторожно положив руку ей на ногу, приподнял юбку и погладил стройное бедро. Кэрол никак не отреагировала, продолжая спать. Не почувствовала она и то, как горячие губы коснулись ее коленки. Ей даже сны не снились, так она утомилась и физически, и морально.

Когда Джек разбудил ее, она чувствовала себя еще хуже. Голова раскалывалась, тело неприятно ломало.

С трудом она приподнялась и села, пытаясь разлепить тяжелые веки.

— Тебе нехорошо? — спросил Джек, присаживаясь рядом. — Выглядишь ужасно.

— Спасибо. Устала просто. Сейчас умоюсь и взбодрюсь, — Кэрол спустила ноги на пол и только сейчас заметила, что на ней плед. — Ой, это ты меня укрыл? И подушку положил… Спасибо.

— Это не усталость. У тебя жар. Ты вся горишь.

— Откуда ты знаешь? — удивилась девушка. Когда он ее будил, он к ней не прикасался. Не мог же он почувствовать это на расстоянии!

— У тебя щеки покраснели, и глаза блестят. Так бывает при высокой температуре. Вчерашний ливень, под который мы с тобой попали, дает о себе знать. Там опять дождь. Я быстро смотаюсь в больницу, а ты полежи.

— Нет, я тоже поеду, — Кэрол откинула плед и решительно встала.

— Кэрол, так нельзя. Тебе станет еще хуже. Я объясню Мэтту, что ты заболела. Уверен, он бы сам запретил тебе ехать, если бы знал.

— Джек, со мной все в порядке. Говорю же, я просто устала. И никакого жара у меня нет. Поехали, он, наверное, уже проснулся.

— Я сказал, что ты никуда не поедешь, — отрезал Джек резко. — Ты ведешь себя, как капризная безрассудная девчонка! Твои подвиги во имя любви никому не нужны, это обыкновенная глупость, только воспаление легких заработаешь. Я запру дверь и заберу ключи с собой, чтобы ты не побежала следом. И не спорь со мной, сама знаешь, что бесполезно.

— Джек, не бросай меня здесь одну, — взмолилась Кэрол. — Мне страшно.

— Ладно, одевайся, — вдруг передумал он.

Радостно улыбнувшись, Кэрол с удовольствием подчинилась его приказу. Заскочив в ванную, она умылась теплой водой и быстро нанесла легкий макияж. Причесав волосы, собрала их на затылке и закрепила шпильками.

Джек, нахмурившись, наблюдал, как она, изящно присев на стульчик, стала обуваться.

— Не удивительно, что ты заболела! Погода такая ужасная, а ты так легко одета.

— Так весна же, почти лето! — весело отозвалась девушка, застегивая сапожки.

— Ага, лето! Ветер до костей пробирает, дождь, а ты даже зонт не взяла!

— Забыла. Не до зонта вчера было. И мне совсем не холодно.

— Разве мама… или Куртни не учили тебя, что, щеголяя в такую погоду в короткой юбке, ты рискуешь заработать не только насморк? Тебе детей еще рожать, поэтому надо поберечь свое здоровье.

Бросив на него удивленный взгляд, Кэрол засмеялась.

— А тебя кто этому учил? Мама? Или папа?

Джек фыркнул.

— Я не шучу, Кэрол! Я, конечно, понимаю, что грех прятать такие ноги, но не в такую погоду! Здоровье важнее!

Девушка выпрямилась и пораженно посмотрела на него.

— А какие «такие» у меня ноги?

Джек сердито сдвинул брови, напустив на себя грозный вид.

— Сама не знаешь, что ли?

— Ты считаешь, что у меня красивые ноги?

— Да, считаю. Красивые. А то ты не знаешь!

— Представь себе, не знаю! Ноги, как ноги, обыкновенные. Ты первый и единственный, кто сказал, что они у меня красивые.

— Ну да, конечно! Не знала она… Женщина, не уверенная в красоте своих ног, никогда не наденет короткую юбку… по крайней мере, женщина со вкусом, такая, как ты. А тем более — в такую мерзкую погоду! — добавил он сварливо.

— Послушай, Джек, не такая уж у меня короткая юбка, и я в колготках, так что моему здоровью ничего не угрожает.

— Колготки! Из чего они, эти ваши колготки — из крохотных дырочек! Паутина и то толще! А ночи еще холодные, не забывай, да еще когда такой ветер и эти ливни, будь они не ладны.

— Джек, ты ворчишь, как Мадлен, — Кэрол захихикала, окончательно развеселившись, и даже почувствовала себя лучше.

— Какая еще Мадлен?

— Старушка одна. Когда я была маленькая, она все время меня ругала, если я не хотела тепло одеваться. И, мне кажется, что я даже помню, как она мне говорила что-то о рождении детей, как ты сейчас.

— Ты, наверное, была очень непослушной девочкой. И такой и осталась! Управы на тебя нет. Будь ты моей женой, я бы вправил тебе мозги.

— Запретил бы носить юбки?

— Не только.

— Кошмар какой! Слава Богу, что я не твоя жена! Ой… я что-то не то сказала, да? Ты обиделся?

— Нет, я с тобой полностью согласен. Слава Богу, что ты не моя жена. Слава Богу, что у меня вообще нет жены.

— Ты женоненавистник, что ли?

— Ужасный!

— Ну, и зря. Все равно придется когда-нибудь жениться. Могу тебя утешить — хороших женщин больше, чем ты думаешь. Только тебе нужно выбирать не хорошую, а ту, у которой будут стальные нервы и железное терпение — то, чего нет у тебя. Тогда вы уживетесь.

— Намекаешь на то, что я такой невыносимый?

— Нет, Джек, что ты! Я о том, что твоей жене придется постоянно сражаться с соперницами за такого привлекательного мужа. Ты совсем не невыносимый, ты — просто Божий одуванчик.

Джек рассмеялся.

— Я не понял, ты смеешься надо мной и хочешь поддеть, или подлизываешься?

— Почему же смеюсь? Разве ты не согласен с тем, что ты — Божий одуванчик?

— Ну, надо над этим подумать, — он почесал затылок. — Наверное, ты права. Я — Божий одуванчик, беленький, пушистенький, и только притворяюсь ядовитой колючкой. Поэтому, я отдаю тебе свой пиджак. Накинь.

— Не надо. Говорю же, мне не холодно.

Он набросил ей на плечи пиджак и плотно запахнул на груди так, что она не могла пошевелить руками.

Наклонившись к ее лицу, он улыбнулся.

— Ага, попалась!

Кэрол улыбнулась в ответ, почувствовав, как вскинулось сердце оттого, что он оказался так близко. Она опустила голову, завозившись с замком на сумочке, и залилась румянцем, устыдившись собственных мыслей — она подумала о том, что еще чуть-чуть приблизиться, и их губы бы соприкоснулись. Зачем он наклонился к ней так низко?

— Ну, ладно, если ты так настаиваешь. Сам-то не замерзнешь?

— Конечно, замерзну. Будем болеть вместе.

— Ну, Джек!

Открыв дверь, он вывел ее из квартиры.

— Такси ждет, я уже вызвал.

— Постой! Моя сумочка!

— Боже, самое важное забыли! Сейчас вернусь, ведь без этой вещицы ни шага не сделать!

— Захвати свой зонт… который ты забыл! — парировала ехидно Кэрол. — Без этой вещицы ни шага не сделать!

Она неторопливо стала спускаться по лестнице.

Через минуту Джек ее догнал и вручил сумочку.

— Держи свое сокровище.

— Спасибо.

Спустившись вниз, они вышли на улицу. Закутавшись в пиджак, Кэрол сжалась и опустила лицо, пряча от холодных струй дождя. Раскрыв зонт, Джек притянул ее за руку к себе.

— Не стой под дождем.

— Хороший у тебя зонт, большой. Бр-р, и, правда, мерзкая погодка!

Сев в машину, Кэрол расслабилась. Тело била мелкая дрожь. Нахохлившись, как воробушек, девушка слушала, как бьет по машине дождь, наблюдала за разбивающимися о стекло каплями. Да, похоже, она, правда, заболела. Как не вовремя! Ей захотелось вдруг оказаться в своей квартирке, в постели, под теплым одеялом, с кружкой горячего чая. В такую погоду она любила сидеть дома и не высовываться. Она чувствовала себя очень уютно дома, в тепле, прислушиваясь к ветру и ливню за окном и находясь вне их досягаемости.

В машине тоже было тепло, и ее вдруг снова стало клонить в сон.