Змееборец - Игнатова Наталья Владимировна. Страница 39

К тому времени Эльрик еще не настолько замерз и разозлился, чтобы ставить на себя, а не на Червя.

– Так, – сказал он, – не хотите по-хорошему, будет… как обычно.

Вынул из ножен меч, собираясь вонзить его в камень под ногами, и в этот миг, как будто бы сам Голый Камень ухнул низко и страшно:

– Постой!

Голос был такой, что в голову Эльрика закралась мыслишка, а не зря ли он все это затеял. Но, она настолько запоздала, что не удостоилась даже беглого рассмотрения.

– Кто меня искал? – спросил шефанго, изо всех сил настраиваясь на то, чтобы говорить грозно, а не сердито.

– Я-и-Мы, – ответил голос.

Эльрик обнаружил, что стоит в центре треснутой каменной плиты, под ногами у него лужей растекаются оба родника, а вокруг – бесконечная, со всех сторон сливающаяся с горизонтом, серая равнина. Тоскливый пейзаж, в котором, как ни старайся, не найти ничего красивого. Даже небо было слепым и выцветшим.

А, может, его и не было совсем. Ни неба, ни этой земли, ничего. Эльрик не удивился бы, узнав, что такую форму принимает смерть, там, где умирать уже нечему.

– Ну, так, может, покажетесь? – угрюмо спросил он, – Ты-и-Вы, кем бы вы ни были.

Конечно, они были демонами. И они показались, насколько смогли. Здесь им не во что было воплотиться, поэтому шефанго оказался в окружении возносящихся к небесам дымно-пламенных вихрей.

– Мы ожидали смертного, без души, – произнес голос, общий голос, демоны заговорили все вместе, и камень под ногами Эльрика задрожал, пойдя новыми трещинами, – а ты подобен нам, Разрушитель. Смертному мы предложили бы сделку, договор… – от раскатившегося под небом смеха вздрогнула земля, – тебе мы предлагаем свою честную службу.

– Мит перз, – только и смог сказать Эльрик, ожидавший чего угодно, но никак не такого предложения. – А от меня-то вам что нужно?

Им нужно было, чтобы он уничтожил Червя. Ни больше, ни меньше. Им нужно было еще много чего, но уничтожение Червя стало первоочередной задачей, как только Он-и-Они обнаружили, что в мир явился Разрушитель.

Это были истинные демоны, не духи, которых принимают за демонов, и не богоподобные существа, спутники или противники Творцов, а демоны в чистом виде. Сгустки вечно голодной силы, единственная цель существования которых – разрушать и жрать, жрать и разрушать. Без надежды когда-нибудь насытиться.

Такие есть в любом мире, без них нельзя. Но в нормальных условиях разрушение и созидание сосуществуют, прекрасно дополняя друг друга, а вот если условия становятся ненормальными, рано или поздно наступает момент, когда есть демонам становится нечего. Потому что нечего становится разрушать. Тогда они либо иссякают со временем, и, утратив все связи с любой реальностью, попадают на просторы Безликого океана, окружающего все существующие миры, либо пытаются что-то предпринять, чтобы не иссякнуть. В Безликий океан никому не хочется. Туда только шефанго по своей воле ходят. И, кстати, истинных демонов шефанго люто ненавидят, потому что из-за них путешествия через Безликий океан полны опасностей.

Он-и-Они не хотели в Безликий океан, а их родной мир иссякал, переставал быть, и тогда, в попытках найти выход, найти новую пищу, новое место для жизни Он-и-Они создали Червя. Безмозглую тварь, а, может, даже и не тварь, а устройство для поиска еды и прокладывания дороги к ней. На создание Червя ушел остаток мира и души тех демонов, которым не повезло оказаться слабее, чем Он-и-Они, но идея себя оправдала. Оказавшись в Безликом океане, тварь взбодрилась и устремилась не хуже черного дарка – эти дарки истинные демоны ненавидели с той же силой, с какой шефанго ненавидели истинных демонов – в совершенно определенном направлении. Сам факт того, что в Безликом океане обнаружилось какое-то направление, доказывал, со всей очевидностью, что задумка удалась.

Так и вышло. Червь привел Его-и-Их в мир, до которого богам не было дела. В мир, который никто не защищал. И в ткани которого, к тому же, зияла медленно затягивающаяся прореха, откуда все еще сочились эманации силы.

– Это был лопнувший поэк, – пояснили Он-и-Они, – пузырь, мир в мире. В этом поэке силы было больше, чем он мог вместить, в нем было пятеро богоподобных демонов, два истинных бога, и Благодать Закона, неудивительно, что он взорвался. Мы опоздали, и большая часть вырвавшейся силы развеялась над Безликим океаном, но остался разрыв в мировой ткани, Червь расширил его и мы пришли. Сюда.

Эльрик сжал зубы и велел себе запомнить на будущее, что если перед ним снова встанет выбор: убить красивую эльфийку, или разбить непонятную взрывоопасную хреновину, без раздумий убивать эльфийку.

Итак, Червь нужен был, чтобы найти в Безликом океане берега подходящего мира, Червь нужен был, чтобы прорвать мировую ткань, и Червь нужен был, чтобы добраться до сердца мира и высосать его досуха. Отличная программа, буквально не к чему придраться. И зачем же уничтожать такого замечательного Червя? А, кроме того, зачем, в таком случае, нужен Разрушитель, или как там Он-и-Они назвали одинокого, бесприютного шефанго?

– После Червя, – объяснили Он-и-Они, – многое остается. Слишком многое.

Пламенные столпы в мгновение ока разлетелись по серой равнине, на несколько вдохов земля из серой превратилась в огненную, и вновь стала серой, и вновь вокруг Эльрика заплясали колонны, свитые из черных и алых лент.

Эльрик понял, что такая пантомима заменяет невоплощенным демонам жестикуляцию. Он-и-Они словно бы обвели местность вокруг широким жестом, вот, мол, сколько всего остается после Червя. А ведь все это тоже можно было бы разрушить. Уничтожить. И сожрать.

Вывод о том, что с точки зрения демонов ему, Эльрику, такое под силу, напрашивался сам собой, и ничуть не радовал. Потому что как это сделать, Эльрик не знал, а, следовательно, мог учинить что-то подобное по чистой случайности. Нет, он не склонен был переоценивать свои возможности, но… воспоминания о взрыве на Острове были слишком свежи.

А дело было, конечно, не в нем. Дело было в мече, найденном в чертогах Дэйлэ, и так неосторожно взятом в руки.

– Должен сказать, – начал он аккуратно, тщательно обдумывая каждое слово, – что я не собирался ничего разрушать.

– Но ведь ты здесь! – взревели Он-и-Они, – значит, гибель мира неизбежна. Нам достаточно этого знания, Разрушитель. Как и тебе, нам некуда спешить. И, когда Червь будет уничтожен, мы станем, как обещали, служить тебе честно и послушно, и пойдем за тобой в каждый новый мир. Тебе нужна свита, – теперь гулкие голоса – у Эльрика от них уже заложило уши, так что слушал он, кажется, только костями, зато сразу всеми – звучали со смесью заботливости и мольбы, – ты всегда один, самое одинокое оружие во вселенной. Мы будем с тобой вечно, мы не оставим тебя, если только ты сам не прикажешь.

«В каждый новый мир» – это звучало заманчиво. Это звучало, как возможность уйти отсюда, из-за которой Эльрик и совершил путешествие к Голому Камню. Но не нужно было особой прозорливости, чтобы понять, дорога в «новый мир» откроется лишь после гибели «старого». И только так.

Эльрик не настолько хотел домой. Тарсграе! На таких условиях он предпочел бы вообще не возвращаться на родину. И дело было не в милосердии, не в совестливости или любви к этому миру, а исключительно в нежелании хоть в чем-то уподобиться истинным демонам.

Совершенно не вовремя он подумал о том, что схожие чувства шефанго испытывают к акулам, от которых, якобы, произошли. Люто ненавидят, и убивают без всякой жалости. А акулы, в свою очередь, ненавидят и пытаются убивать шефанго. Вот и с истинными демонами то же самое. И неизвестно, кого благодарить за то, что его до сих пор не опознали. То ли меч, сбивающий Его-и-Их с толку, то ли кустарно созданную личину.

А, может, с ним и в самом деле что-то не так, а?