Ибворк. Книга 2 (СИ) - Гущина Яна. Страница 52

Глава 2

Оглушающая тишина обрушилась на присутствующих. Видя такое перевоплощение, колдуны и колдуньи, вытягивали шеи, вставали со своих мест, чтобы получше рассмотреть представшую перед ними девушку. Никто не решался даже шептаться. Бывшие товарки Элизабет с завистью и испугом глядели на совершенно незнакомую и очень красивую девушку. Немая сцена грозила затянуться.

Глаза Дайнера округлились до такой степени, что казалось, будто, они сейчас просто выкатятся из глазниц. Элизабет, глядя на него, заметила в глазах не только удивление, но и страх. Гоблин, до этого безучастно сидевший у ног Дайнера, изумленно глядел на девушку. Его уродливое лицо было полно страдания и непонимания.

Инстинктивно, сам того не понимая что делает, он поднялся и сделал шаг к ней, протягивая руку, но вдруг остановился. Тут же он резко отвернулся, обхватив голову, и вопль отчаяния огласил своды Тронного Зала. Он тяжело опустился на ступени перед троном, не спуская глаз с девушки. Никто из присутствующих так и не понял, что вызвало такую реакцию безобразного Гоблина.

Грэкхэм настороженно смотрел на незнакомку. Видно даже он растерялся. Однако он все же решил нарушить молчание.

— Кто ты? — произнес он леденящим душу голосом.

Лиз смерила его взглядом, не желая отвечать.

— Что, ты и, правда, немая? — не поверил Грэкхэм.

— Да какая же она немая? — решил внести ясность в ситуацию Дайнер. — Это Элизабет Лоуренс, девчонка из Обычного Мира, которая прочла шесть твоих Книг!

По Залу прокатился удивленный гул. Все замерли в ожидании. Казалось, что даже воздух застыл в напряжении.

— Так вот ты какая, мерзавка, — взревел Грэкхэм. — Что, пыталась прочесть седьмую Книгу? Ха-ха-ха! Ну что, не удалось?

Грэкхэм резко поднялся с трона и подошел к девушке. Злобно ухмыляясь, он крепко ухватил её за подбородок, заглядывая в глаза. Резким движением головы она освободилась от его гадких рук и сверкнула глазами.

— Ой-ой-ой какие мы грозные! — засмеялся Грэкхэм. — Ну-ну. Очень мило! Птичка попалась в клетку! Ни сбежать, ни спрятаться ты не сможешь! Ха-ха-ха!

Смех Грэкхэма раскатился по Залу и замер под сводами.

— Ну что ж, я, конечно же, в твоей власти, злой гений, — тихо проговорила Лиз. — Но на твоем месте я бы так ни радовалась. Меня ты, конечно, уничтожишь. Но только после меня придет кто-то другой, возможно более удачливый, и тебе все равно придет конец. Зло всегда наказуемо.

— А! Заговорила! Что ж, в одном ты права — я тебя действительно убью.

— Да, только на это ты и способен, ничтожный Злой волшебник. Ты просто жалок и убог, гордясь своей властью. Ты неудачник и сам себе в этом боишься признаться.

В глаза Грэкхэма страшно было смотреть. Он был настолько зол, что таким его никто и никогда не видел. Он просто весь сгорал от нетерпения поскорее покончить с проходимкой, которая мало того, что принесла ему столько неприятностей, так она еще и вздумала угрожать ему и прилюдно смеяться над ним! В нетерпении покончить с ней, он даже не стал переносить время казни и велеть это выполнить третьим лицам, он решил сам и сейчас же разделаться с надоевшей девчонкой!

Он сделал резкий бросок руки в сторону Лиз, с раскрытой кверху ладонью и разведенными пальцами.

— Товепукос! — прогремел его голос.

В тот же миг из раскрытой ладони вырвалось черное облако и стало подниматься, увеличиваясь в размерах. Оно клубилось, приобретая более насыщенный черный цвет.

Все замерли в ужасе, зная какой ужасной магической силой обладает это заклинание Грэкхэма. Казалось, что даже воздух был напуган происходящим. Даже свечи затрепетали в порыве страха. Пара впечатлительных колдуний даже потеряли сознание от жути перед тем, какая участь ожидала девушку. Элизабет ждала ужаснейшая и очень мучительная смерть. Но она стояла, гордо вскинув голову, и мужественно ожидала неизбежной смерти.

— Товепукос! — повторил Грэкхэм и зловещее облако, шипя и бурля, медленно поплыло навстречу своей жертве.

— Не-е-е-ет!!! — прорезал тишину душераздирающий вопль, заставивший вздрогнуть всех присутствующих.

Грэкхэм вздрогнул и потерял контроль над облаком. Оно тут же сжалось до размеров бусинки и взорвалось, разбросав по полу капли крови.

Все недоуменно глядели на Гоблина, который посмел противостоять Господину. Именно он и нарушил колдовское действо своим криком. Помимо этого он осмелился встать между Повелителем и его жертвой, закрыв Элизабет собой от злодея, преграждая ему доступ к девушке.

— Да как ты смеешь? — взбесился Грэкхэм.

Предчувствуя неладное, присутствующие в Зале стали поглядывать в сторону выхода, а те, кто был к нему поближе, так и вовсе, прижались спинами к самим дверям, готовые в любой момент обратиться в бегство. Ужас обуял свидетелей этой сцены, так как никто и никогда не видел Господина в большем гневе.

Затем раздался спокойный уверенный голос Гоблина. Хоть он и говорил довольно тихо, но даже в отдаленных уголках Зала всем было слышно:

— Нет, отец! Оставь её!

Тишина стала еще более гнетущей. Все были в шоке.

— Джек??! — еле слышно вскрикнула Элизабет.

Гоблин вздрогнул и медленно обернулся на голос.

Глаза его были полны нежностью и страстью. Губы шептали слова любви. Он протянул к ней руки, пытаясь заключить в объятья, но тут произошло то, чего никто не ожидал. Прогремел гром, в углах Тронного Зала засверкали молнии, стены и дверь Зала внезапно покрыли непроходимые заросли колючего кустарника и посреди помещения вспыхнул огонь. Присутствующие колдуны и ведьмы заметались, ища выход и, не находя его, забились в истерике от испуга. Все оказались пленниками огромного Зала.

Однако паника прекратилась благодаря тому, что гром, молнии и огонь утихли. Взгляды присутствующих остановились на Гоблине, так как теперь что-то странное стало происходить именно с ним.

Его тело стало раздуваться и синеть, превращаясь прямо на глазах в бесформенную массу. Внезапный толчок подбросил его вверх. Затем тело замерло и стало трескаться с оглушительным звуком. Это было похоже на выстрелы. Раздались чьи-то визги. Но тут бесформенная синяя масса лопнула с ошеломляющим треском и развалилась на несколько частей.

Каково же было удивление всех, когда посреди останков синего вещества они увидели младшего сына Грэкхэма, которого все давно уже считали умершим.

— Джек! — сквозь слезы радости произнесла Элизабет и потеряла сознание.

Молодой человек бросился перед девушкой на колени и нежно прижал к груди.

— Элизабет, любимая! Как мне было тяжело без тебя!

Но девушка не слышала его слов. Она пришла в себя лишь через несколько мгновений от ощущения любимых губ на своем лице, осыпающих его поцелуями.

— Как такое может быть? — еле слышно прошептала она, не веря в происходящее.

Неожиданно ясность внес сам Грэкхэм.

— Проклятье, — прогремел он. — Все же чары разрушились! Я не думал, что это когда-нибудь случится! Это просто было невозможно, чтоб кто-то узнал тебя в этом безобразном обличии, которым я наказал тебя за твое неповиновение отцу! Этого недолжно было случиться! Я не могу жить с сознанием того, что мой родной сын пошел против меня! Ты не имеешь право на существование! Будь моя воля, я бы и вовсе убил тебя!

— Да уж, действительно! — не выдержал Джек. — Хорошо еще, что тебе нельзя было убить меня, а то бы ты, не задумываясь, сделал бы это. Мама предвидела, что ты можешь когда-либо предпринять подобное, и своим заклятием оберегла меня с братом от твоих посягательств на нашу жизнь, ведь теперь если ты убьешь одного из нас, то погибнешь и сам! Твои чары рухнули, и ты не сможешь вновь превратить меня в чудище. Элизабет была права — ты жалок и смешон!

Зря он, конечно, решил все это сказать, и без того взбешенному, отцу. Лицо Грэкхэма побелело. Казалось, что он сейчас просто умрет от гнева. В порыве негодования, он направил удар молнии на сына, но тот увернулся от него. В мраморном полу образовалась внушительная выемка.