Ибворк. Книга 2 (СИ) - Гущина Яна. Страница 53

Грэкхэм ругнулся и вновь попытался убить Джека. Но ему помешал Дайнер. Он повис на руке отца, не давая возможности двигать ею.

— Отец, не смей, заклинаю тебя! Если ты убьешь его, то умрешь сам! Не делай этого! Одумайся! Лучше засади его в темницу, где он сгниет как последняя мразь, но только не убивай его сам!

Грэкхэм стряхнул Дайнера, как надоедливую муху и вновь приготовился к атаке. Однако тут же остановился, проявляя верх самообладания. Да, Дайнер прав.

— Ах ты маленький слизняк, — прорычал он Джеку. — Твой брат прав. Жизнь Гоблина тебе еще покажется сказкой!

Грэкхэм обвел усталым взглядом очень видоизменившийся Зал Торжеств, и, раскинув руки, запрокинул голову кверху лицом. Потолок замка разверзся, открыв клубящиеся сгустки дыма темно-синего цвета с довольно неприятным запахом. Дым стал медленно вращаться, закручиваясь в воронку. Вращаясь все быстрее и быстрее, он спустился к Грэкхэму и проник в его тело через грудь.

Мощный толчок сотряс тело колдуна. Грэкхэм закрыл глаза от наслаждения, питаясь энергией Зла. Так он восстановил душевное равновесие, после чего расслабился, сев на трон.

Потолок вновь приобрел свой прежний вид и после этого сам Зал стол вновь перевоплощаться в тот самый вид, который он имел до всех происшествий. Привычный вид Тронного Зала Норемэта внес спокойствие в ряды присутствующих в нем колдунов и ведьм. Хотя надо заметить, что после всех перипетий, у некоторых особо чувствительных натур появились седые прядки в прическах.

— В темницу этих обоих. По разным камерам. Ждать дальнейших указаний, — металлическим голосом без капли сострадания был отдан приказ в отношении Джека и Элизабет.

Не успел голос Грэкхэма стихнуть под сводами Зала, как к молодым людям подоспели привидения и с улюлюканьем подхватили и потащили их к выходу. Собравшийся народ испуганно расступался перед этой процессий, сопровождая их настороженными взглядами. Но ни в одном взоре не было сострадания.

Глава 3

Преодолеть весь обратный путь для Элизабет было просто мучением. Стопы кровоточили, и сильная слабость заставляла путаться не только ноги, но и мысли. Все происшедшее казалось девушке сном. Она до сих пор не могла поверить в то, что Джек жив.

Все прежние обиды были моментально забыты девушкой. Ей уже было неважно, почему Джек так и не попрощался перед уходом, что он не предупредил её ни о чем. Ей многое пришлось узнавать от чужих людей. Главное что сейчас он рядом, что он жив и любит её!

Приведя своих пленников в подземелье, привидения бросили Лиз в ту же самую камеру, где она была до этого.

По поводу Джека они, видимо, получили особые указания. В центре зала из-под потолка, грохоча цепями, опустилась большая клетка, но, так и не достигнув пола, она замерла в воздухе, покачиваясь на массивных цепях.

В неё бесцеремонно и втолкнули Джека, а затем опечатали решетку заклятием. Не особо беспокоясь о пленниках, привидения тут же улетели сквозь стену.

Джек жадно припал к прутьям решетки, вглядываясь в такое знакомое и родное лицо Элизабет. Девушка протянула руки в безмолвном порыве и залилась слезами.

— Джек, родной мой, ты жив! — всхлипывая, лепетала Элизабет, не веря своим глазам. Ей казалось, что сейчас образ любимого растает, как дым, и все окажется сном.

— Элизабет, любимая, не плачь, — утешал её Джек, протягивая к девушке руки. — Мы больше никогда не расстанемся!

Парень многое бы отдал за возможность обнять любимую и оградить от всех злоключений.

— Джек, ты даже не представляешь, как мне было тяжело, когда ты ушел! Но еще больнее стало, когда я узнала, что ты умер!

— Я жив, и я с тобой. Никакие силы не смогут нас разлучить и забыть друг о друге! — заверил он девушку.

— Я не могу поверить, что Грэкхэм заколдовал родного сына, заставив всех поверить в твою смерть! Это так жестоко!

Джек потупил взгляд и тяжело вздохнул. «Родителей не выбирают» — с горечью подумал он. Обида и злость на отца переросли в ненависть от понимания того, что Грэкхэм в своей злобе достиг высшей степени коварства, подвергая мучениям всех, кто стоит на его пути к безраздельному правлению миром. Молодой человек вздохнул и в изнеможении откинулся на холодную решетку.

Клетка, висящая на цепях, жалобно скрипнула, и наклонилась из-за смещения центра тяжести. Парень медленно заскользил спиной по прутьям, сползая вниз. Согнутые в коленях ноги послужили опорой для рук, а те, в свою очередь, для головы. Пропустив волосы сквозь пальцы, Джек замер на полу клетки, обхватив голову ладонями. Тяжелые мысли завладели им. Как сквозь сон, до него долетели слова Лиз:

— Как же Грэкхэм мог поступить так с тобой? — не могла понять она. — Ведь он же твой отец! Неужели ему тебя совсем не жаль?

Джек вздрогнул и посмотрел на любимую. Он понимал, что пришел момент все объяснить ей.

— В тот момент, когда я отказался становиться на его сторону, он сказал, что до тех пор, пока я не образумлюсь, он будет держать меня в облике Гоблина.

— Милый, я думала, что ты погиб, а ты жив! Я даже не верю своему счастью!

— А я никогда бы не подумал, что ты попытаешься пробраться в Ибворк, да еще и проникнуть в Норемэт! Это так опасно! Ты могла погибнуть! — в его голосе послышался упрек.

— Честно говоря, я думаю, что у меня все еще впереди и погибнуть мне придется в самое ближайшее время.

— Нет! Пока я жив, этого не произойдет! — решительно вскричал молодой человек, вскакивая на ноги и сотрясая прутья клетки в порыве беспредельной ярости.

— Что-то я сомневаюсь, что твой папа будет считаться с чьим-то мнением! — вздохнула Элизабет.

Джек печально опустил голову. Лиз была права — отец не прислушается к нему. Но одно он знал наверняка — если умрет она, то и он покончит с собой.

Попробовав клетку на прочность несколькими сильными ударами, и убедившись в её несокрушимости, парень обреченно вздохнул и свесил запястья, просунув их сквозь решетку. Его взгляд был прикован к милому хрупкому силуэту девушки, которая была ему дороже жизни.

— Почему ты мне ещё на Рождественском балу в Тэмероне не рассказал о себе? — поинтересовалась Лиз.

— Я не мог, — печально произнес юноша. — Если бы я рассказал тебе обо всем, то тут же мы бы умерли. И только если кто узнал бы меня в обличии Гоблина, чары бы отступили, как и случилось только что.

— Но зачем ты вообще пришел к Грэкхэму и позволил сделать с собой такое? — удивилась девушка.

— У меня не было выбора. И вообще это длинная история. Все началось с того, когда я увидел, что делают с тобой Книги. Не прочесть ты их не могла, а они забирали всю твою энергию, высасывая жизнь. Я не мог допустить этого. Слишком тяжело было видеть то, как твой любимый человек страдает из-за дурацких Книг моего отца. Когда Ковгэнс рассказал мне, что Грэкхэм мой отец, я просто не мог поверить в это.

Он сглотнул застрявший в горле ком и продолжил:

— Однако я увидел в этом выход из создавшегося положения. Я решил что отец, узнав о том, я тебя люблю, снимет заклятие с Книг и тебе не придется больше страдать из-за них. Попасть в Ремэт для меня не составило труда, так как любой член семьи Повелителя Ибворка с помощью мысли может попасть домой. Вот я так и поступил — просто подумал о Норемэте и тут же оказался в нем. Конечно, никто меня здесь не ждал, и вначале чуть было не убили. Ведь стража не знала обо мне решительно ничего. Однако отец очень обрадовался, решив, что его младшенький одумался и встал на тропу Зла на радость папе. Каково же было его негодование, когда он узнал что я пришел просить за тебя.

Джек судорожно втянул воздух. Исповедь давалась ему нелегко, но он заговорил вновь.

— А когда он узнал что я еще и жениться на тебе собрался, то в гневе превратил меня в Гоблина. Он, смеясь, заявил что теперь, если ты меня полюбишь в этом облике или хотя бы узнаешь, то чары спадут. А до тех пор я буду в этом жалком обличии. Ни мольбы, ни уговоры не подействовали на него. Он заявил, что только мое желание пойти по его стопам и стать Господином Зла заставят его расколдовать меня.