Сторож Академии ведьм (СИ) - Ивановская Тоня. Страница 7
— Глупость какая, — возмутилась Юнни.
— Не глупость, — покачала головой бабушка. — Цветы говорят, смятений в нем много. Разногласия в сердце. А от чего? Молчат. Ох, сложный мудрец попался. Хотя, с такими всегда нелегко, — бабушка коварно улыбнулась. — Тащи мой сундук из Цветочного храма. Колдовать буду.
Юнни вначале растерялась, а потом помчалась в долину Цветов, надеясь, что бабушка не передумает.
Добралась она быстро, обратно с трудом. Уж больно тяжелым оказался бабушкин сундук, потому кобыла волоклась со скоростью улитки. Вообще, Юнни прикасаться к сундуку никогда не разрешали. Там бабуля хранила редкие и порой опасные ингредиенты, собранные за много лет своего продвижения по ведьмовской иерархической лестнице. Великой не стала, но магией растений овладела на высший бал. Уж что-что, а если дело касается гадания по былинкам, все разберет, все скрытое вытянет. Единственное, что смущало Юнни, так это слово “колдовать”, которым бабушка план обозначила. Ведь погадать должна была. Разве можно колдовство, имея такой скудный материал, применить?
— О, вернулась наконец, — встретила бабушка в полном обмундировании.
Юнни прежде не видела ее в ведьмовской форме и остроконечной шляпе, поэтому остановилась на пороге и стала пристально рассматривать старушку.
— Что ты задумала? — спросила Юнни.
Бабушка только рассмеялась. Вылетел из кладовой котел и занял свое место над очагом.
— Оказывается, так приятно вспомнить молодость, — с азартом сказала бабуля.
Ее игривое настроение передалось и Юнни, отчего та заулыбалась и, потирая руки, спросила:
— Так, что мы будем делать?
— Выводить его на чистую воду, — подмигнула бабушка и сняла защитное заклинание с сундука. — У меня тут кое-что припрятано. Думала, век не пригодится. А вот оно как, — бабушка достала вытянутые алые грибы. — Знаешь, что это?
— Пальцы мертвеца, — ответила Юнни.
— А почему цвет такой, знаешь?
Юнни пожала плечами.
— В минуты затмения Кровавой луны, когда все живые существа нос не кажут из своих нор, эти грибы поглощают всплеск силы. Это происходит совсем быстро. Потому нужно добраться до грибов, иначе они отдадут все земле. А тут и лесные твари по души собирателей приходят. В общем, собирают только ведьмы, хорошо пикирующие на метле.
— То есть как?
— То есть надо подлететь к месту, где грибница. Такие легко найти на картах. Потом спикировать и на лету, минуты за две, собрать грибы. Иначе сожрут, — бабушка посмотрела на свое сокровище. — Давай, я тебе лучше про их свойство расскажу.
Юнни кивнула.
— В них силы много. В том числе лунной. Потому в любой состав малость добавишь, он в сотни раз действенней становится. Я зелье поиска сварю. Это когда по предмету человека вычисляют. И потом добавлю кое-чего. Посмотрим на твоего отшельника со всех сторон.
— Как это со всех сторон?
— Я в помрачнении буду. Понаблюдаю. Путь души изведаю.
Юнни еще плохо понимала, как входить в помрачнение. Так назвали время, когда ведьма или маг плутают по границе миров, наблюдая за темным и насущным одновременно. Дело сложное и требует сильной привязки к миру живых. Да и потерянные души там бродят. Юнни забеспокоилась.
— Может, не надо?
Бабушка смерила ее горделивым взглядом, и на том Юнни поняла, что (пусть и старая, но ведьма) все для себя решила.
Когда бурого цвета жидкость в котле стала напоминать клейстер, бабушка бросила в него гриб и через минуту погасила очаг.
— Теперь сиди и не мешай, — строго сказала бабушка. — Я сейчас не я буду. Ты, если что, меня вот этой жидкостью окати.
Она передала Юнни бутыль с поглотителем магии и налила в кружку клейстер. Залпом выпила и села в кресло.
— Что дальше? — шепотом спросила Юнни.
— Шшш…
Они посидели немного. Бабушка закрыла глаза и молчала. Юнни даже решила, что отвар не сработал, как вдруг старушку затрясло, и она упала на пол. Хрипела, закатывала глаза и кричала на непонятном Юнни языке, отчего та не выдержала и плеснула ей в лицо поглотителем. Тело старушки обмякло. Она стала ровно дышать, но все еще не открывала глаза.
— Бабушка, — позвала шокированная Юнни.
— Не пустил. Говорит, не тебе цветы дарил, ты не можешь, — едва слышно начала бормотать бабушка.
Юнни помогла ей подняться в кресло и прийти в чувства. Когда бабуля оклемалась и бодро попросила бренди, Юнни расплакалась:
— Прости, что заставила тебя пройти через это.
— Великий ты подарок мне принесла, девочка, — прошептала, улыбаясь, бабушка. — Никогда в таких местах не бродила.
— Что? Что ты в нем видела?
— Бездну…
По возвращении, вместо того чтобы зайти к сторожу, Юнни ушла в низины графства. Она не стала заходить к людям, сразу пошла в рощу, чтобы найти поселение калипсо. Просили предать земле на родине — пожалуйста. Искала она недолго, карта академии очень точно указывает источники роста всех растений региона.
Когда Юнни закопала сухие цветы, то почувствовала, что за ней наблюдают. Сосредоточилась и ощутила, что человек прячется, но ей знаком. Конечно, это ведь сторож. Юнни ухмыльнулась. Подумала позвать его, но тут же вспомнила бабушку.
“Держись-ка ты от него подальше, — ворчала та, — общение с настолько сильными магами не сулит ничего хорошего. Видела, как меня от крупицы вывернуло? Непредсказуемые они. И врагами разживаются с той же легкостью, что переспелый фрукт плесенью”.
После этого случая Юнни всерьез решила больше не пытаться подружиться с таинственным сторожем. Не потому ли, что он оказался старым? Юнни гнала от себя примитивные, скорее даже низкие мысли. Какая ей разница?
Так прошла очередная неделя, а после лекций ее поджидал профессор Стольфрис.
— Вы ведь составите мне сегодня компанию? — спросил он, беря ее под руку.
От неожиданности Юнни не смогла ответить ничего внятного. Только кивнула и пробормотала, что ей пора.
— Замечательно, — обрадовался профессор. — Тогда жду вас в сторожке. Можете спрашивать о чем угодно.
Юнни поспешила от него скрыться, но вдруг осознала, что сам профессор Стольфрис предложил ей весь свой опыт и знания. Заманчиво все-таки. Оставшееся до момента встречи время она потратила на составление вопросов. Если уж эксплуатировать мужика, то по полной.
Когда она пришла, глинтвейна не было, радио не журчало, а вазы с цветами куда-то запропастились. Сторож сидел за своим столом и гладил Септу. Юнни передернуло от такой перемены. Предчувствовала беду. Хотя профессор Стольфрис, напротив, был весел, к ее удивлению, принес корзинку для пикника. Достал оттуда розовое вино и торжественно произнес:
— За мою милую и одаренную старосту!
Пробка хлопнула, и игривый напиток полился по стенкам бокалов.
— Я решил, что негоже такой очаровательнице пить какую-то неумелую бурду, — продолжил профессор, а Юнни покосилась на сторожа.
Тот молчал, хотя глаза его выглядели пугающе. Юнни хлебнула вина и решила, что лучше сосредоточить профессора на чем-нибудь более профессиональном. Но тот вконец разбушевался.
— Вы так прелестны, — расплылся он в улыбке и как бы случайно уронил руку на ее колено. — Давно у меня не было таких талантливых учениц.
— Кстати, об этом, — поспешила отсесть на другой угол дивана Юнни. — Я тут пыталась разобраться с созданием заклятий. Но не вполне сориентировалась в логике построения формул. Может, поясните?
Юнни сделала самую невинную мордашку из тех, что были в ее арсенале. А ведь никогда прежде подобными уловками не пользовалась. Еще раз скосила глаза на сторожа и послала мысленно: “Все ради тебя”.
Ух, как профессор распушил хвост.
Следующие полчаса Стольфрис рассказывал понятную ему одному теорию, прихлебывал вино и чертил корявости. К слову, ради последних он даже добыл из недр сторожки небольшую меловую доску и с ажиотажем резвился возле нее с мелом. Выглядело все малость нелепо. Немного напоминало неказистый брачный танец тюленя, но Юнни изображала почтение. Сторож молчал. Кошки ретировались.