Фитин - Бондаренко Александр Юльевич. Страница 13

Вот так! Не просто пришли на службу — а прибыли, так сказать, «с высочайшего разрешения»...

Поэтому, без всякой натяжки, генерал Павлов с огромным волнением вспоминал о первом своём посещении известного здания на Лубянской площади:

«Мы впервые оказались в главном здании, где размещался центральный аппарат. Не скрою, мы испытывали внутренний трепет, когда входили в тяжёлые двери с большими, надраенными до ослепительного блеска медными ручками и поднимались по широкой лестнице на четвёртый этаж» [80].

В это здание получил назначение и герой нашей книги. Вот что писал Павел Михайлович Фитин про это своё назначение:

«В октябре 1938 года я пришёл на работу в Иностранный отдел оперативным уполномоченным отделения по разработке троцкистов и “правых” за кордоном, однако вскоре меня назначили начальником этого отделения. В январе 1939 года я стал заместителем начальника 5-го отдела, а в мае 1939 года возглавил 5-й отдел НКВД...

Влившиеся в разведку новые кадры вместе с оставшимися на работе чекистами-разведчиками образовали монолитный сплав опыта и молодого задора. Их задача состояла в том, чтобы улучшить разведывательную работу за кордоном» [81].

Но всё это будет ещё впереди. А пока — несколько слов про, что называется, расстановку кадров, про тогдашнюю «вертикаль», существовавшую в НКВД СССР.

К сожалению или к счастью, как раз в то время происходило очередное реформирование наркомата — и, соответственно, осуществлялись кадровые перестановки.

Но, прежде чем о том рассказывать, уточним, что же это такое НКВД.

В любимом нами «Политическом словаре» разъясняется:

«Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) — орган государственной безопасности Советского Союза, главное орудие советского народа в борьбе с иностранными разведками, с их агентами — шпионами, вредителями, диверсантами, террористами...» [82]

Далее следует исторический экскурс относительно ВЧК — ГПУ-ОГПУ.

«Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. ОГПУ было реорганизовано в Народный комиссариат внутренних дел (НКВД). С помощью своей разведки советский народ под руководством партии большевиков разоблачил и разгромил троцкистско-бухаринские и буржуазно-националистические контрреволюционные гнёзда, (см. “Процесс антисоветского правотроцкистского блока”)» [83].

Статья завершается уже известным нам пассажем о всенародной любви к разведке.

Информация, реально, нулевая, и получается так, что вся многогранная деятельность НКВД сведена к работе одной структуры, официально именуемой 5-м отделом ГУГБ НКВД СССР. Это, конечно, приятно, однако в данном случае необходимо внести некоторые уточнения.

На момент прихода Фитина, то есть в октябре 1938 года, ведомством руководил «железный сталинский нарком» (у него было ещё немало подобных хвалебных прозвищ) товарищ Николай Иванович Ежов. Но очень скоро, 25 ноября, он был освобождён от должности, а в апреле 1939 года вообще выяснилось, что он-то и был самым главным «врагом народа»! Но это уже никого не удивило, потому как постепенно входило в традицию: предыдущий главный борец с «врагами народа» Генрих Григорьевич Ягода, руководивший НКВД с 1934 по 1937 год, также оказался главным «врагом народа»! Снятого «железного сталинского наркома» тут же перекрестили в «кровавого карлика» — за его уж слишком малый рост.

Пока Ежов ещё сидел в своём кресле, но его уже «подпирал» энергичный Лаврентий Берия, первый заместитель наркома и начальник ГУГБ. А также — что гораздо более важно — «один из виднейших руководителей ВКП(б) и ближайших учеников и соратников Сталина, член ЦК ВКП(б)», который вскоре, но это уже после нового своего назначения, станет и кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б).

Очевидно, что это специально «под Берию» было вновь образовано Главное управление государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР, ликвидированное Решением Политбюро от 28 марта того же 1938 года.

В состав ГУГБ вошли оперативные, а точнее, важнейшие отделы Наркомата внутренних дел: 1-й отдел — охрана руководителей партии и правительства, 2-й отдел — секретно-политический, 3-й — контрразведка, 4-й — Особый отдел, военная контрразведка, 5-й — разведка и ещё ряд других. Непосредственно в составе НКВД СССР оставались приснопамятный ГУЛАГ — Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений; Главное управление рабоче-крестьянской милиции; Главное управление пограничной и внутренней охраны (ГУПВО) НКВД СССР, которое через полгода будет разделено на целых шесть главков; Главное управление пожарной охраны; Главное управление шоссейных дорог; Главное управление строительства на Дальнем Севере и так далее...

Когда Лаврентий Павлович пересядет в кресло наркома, ГУГБ возглавит комиссар госбезопасности 3-го ранга [84] Всеволод Николаевич Меркулов, пользовавшийся особым покровительством Берии, у которого он работал помощником в начале 1930-х годов. Очень скоро, в декабре, Меркулов станет первым заместителем наркома...

Интересную характеристику дал ему известный историк спецслужб Теодор Кириллович Гладков:

«...Всеволод Меркулов — личность, безусловно, неординарная. Меркулов много лет — почти четверть века — работал вместе с Берией на Кавказе в чекистских и партийных органах. Берии он был обязан своей карьерой и переводом в Москву.

Несомненно, на его совести тоже, как у большинства видных чекистов той поры, много тёмного. Он должен был приспосабливаться к системе, поднявшей его столь высоко. Но в отличие от многих сослуживцев делал это не только для того, чтобы уцелеть в безжалостной сталинской мясорубке, но и чтобы иметь возможность добросовестно выполнять свой профессиональный долг. Не будучи жестоким по природе, он, увы, безропотно выполнял все бесчеловечные приказы, которые получал “сверху”, но собственной инициативы при этом никогда не проявлял. Будучи военным человеком <в 1917году, во время Первой мировой войны, он окончил Оренбургскую школу прапорщиков, но принять участия в боевых действиях не успел. — А. Б.> и дисциплинированным коммунистом, Меркулов даже и не помышлял о том, что волей-неволей порой творит беззаконие... Возможно, Меркулов успокаивал свою совесть тем, что старался как можно лучше бороться с реальными врагами советского государства.

В отличие от других фигур бериевской команды Меркулов был хорошо образован, обладал манерами воспитанного человека. Он прекрасно фотографировал и снимал любительские фильмы на узкоплёночную камеру. Тяготел к сочинительству и даже писал пьесы...

У Меркулова было одно ценное качество: <хотя> он никогда не спорил с высшим начальством — Сталиным (перед Берией он мог защищать свою точку зрения по конкретным вопросам), но, получив приказ, относящийся к чистой сфере разведки или контрразведки, позволял намёком её руководителям поступать так, как они считают нужным в интересах дела. Более того, никогда не подставлял под удар своих подчинённых, хотя, если нажим был уж очень силён, открыто и не брал, вроде бы, под свою защиту. Во всяком случае, за все годы пребывания его на посту начальника ГУГБ НКВД и наркома НКГБ вплоть до 1946 года никто из его сотрудников не был им репрессирован. <...>

Меркулов уважительно относился к подчинённым, считался с их интересами...» [85]

Гораздо позже, в 1953 году, давая показания по пресловутому «делу Берии», Всеволод Николаевич безрезультатно пытался дистанцироваться от своего «патрона»:

«Не был я также никогда ни подлизой, ни подхалимом или выскочкой, но держал себя всегда скромно и, думаю, с чувством собственного достоинства.

Таким я и предстал перед Берия, когда он меня тогда вызвал. Не надо было быть особо проницательным, чтобы понять всё это, и мне думается, что Берия с первого взгляда разгадал мой характер. Он увидел возможность использования моих способностей в своих целях без риска иметь соперника или что-либо в этом роде. <...>