Сияние жизни (СИ) - Дормиенс Сергей Анатольевич. Страница 17
— Два…
Ангел прыгнул.
Огромный крест, вздымая в воздух глыбы камня и бетонное крошево, ринулся к нему. Икари вскрикнул, понимая, что не успеет никто, и с грохотом обрушился в бездну сознания ЕВЫ.
Оглушительный рев сердца — могучего, яростного — взвился, беря тончайшую ноту. В легкие словно впрыснули хлора. Турбины гулко ахнули, больно впиваясь в почки, а запястья просто взорвались болью, когда из них вырвались напитанные энергией стержни.
Ангел всей массой обрушился на Синдзи, сшибая его на землю и падая сверху, и тут грянул ад. Штурмовики и ракеты одновременно превратили предыдущую диспозицию Ангела в сплошной шар пламени, и Икари всем телом ощутил тупой толчок взрывной волны.
«Больно-то… Как…»
Синдзи орал, извиваясь в креплениях механизма управления. В падении «хвост» придавил ногу, быстро прожигая броню «Типа-01», а сдвоенный разум послушно передавал часть этого огня крохотному человечку внутри колосса.
Сквозь ослепительную боль прорвалось осознание того, что Ангел не использует свои «щупальца». Синдзи с трудом поднял голову и увидел, что противник тоже получил повреждения.
Ангел висел над ЕВОЙ, поддерживаемый выдвинутыми из манипуляторов высоковольтными стержнями, которые удачно проткнули щупальца, ослабив их. Синдзи отставил было для замаха неповрежденную ногу, когда в мониторе кругового обзора обратил внимание на полураздавленный им в падении танк. Из искореженной башни, подволакивая ноги, выползал Тодзи Судзухара. Синдзи, не помня себя, включил режим увеличения картинки. От жара, излучаемого Ангелом, дымился комбинезон раненного, съеживались волосы. Рядом с ним упала огромная капля расплавленного вольфрама, разбрасывая искры, и Тодзи поднял голову вверх. Синдзи содрогнулся, видя животный ужас на лице лейтенанта.
Скрипя зубами от боли, Икари потянулся к кнопке громкой связи. Ангел с ощутимым усилием дрогнул, пытаясь снять себя с энергоклинков. Посыпался новый дождь смертоносных капель. Синдзи хрипло застонал: бронелисты на груди «Типа-01» тоже начали истончаться.
— Судзухара! Это Икари… Быстрее, прячься в контейнер на моей спине… Ахрррр…
В ноге остро стрельнуло, и боль на секунду затмила мир, а потом стала тупой и ноющей.
«Прощай, нога…», — подумал Синдзи, наблюдая, как Тодзи быстро сполз по броне танка и скрылся из виду у него за спиной.
«Теперь еще одно…»
— … Икари! ИКАРИ!!! ИКАРИ!!!
Он поморщился, включив приемник штаба. Надрывалось три голоса: майор, доктор Акаги и… «Аянами?» — Синдзи вслушался в звонкий почти-что-крик, но сразу же опомнился:
— Мисато-сан…
— Слава Аматерасу!.. Синдзи, доложи…
— Огонь на меня.
— ЧТО?!
— Я сказал, огонь на меня. Я ослабил защиту Ангела, но мне нечем стрелять… Я на спине, так что мне не уйти. Шлите штурмовики на второй заход.
— Икари, доложи о повреждениях, — сорванный голос. «Доктор Акаги. За ЕВУ волнуется, стерва».
— Смотрите, — Икари щелкнул кнопкой пакетного передатчика.
Секунду ничего не происходило, только гулким градом осыпался расплавленный вольфрам, да шипела боль в груди.
— Взрыв Ангела уничтожит ЕВУ и гарантированно убьет пилота, — ледяным тоном произнесла Акаги. — Пат.
— Какой, в жопу, пат?! — взорвался Синдзи. — Если вы его не уничтожите на этих вертелах, его ничем не возьмешь… Стержням еще…
Игнорируя вопли о том, что есть еще Аянами, он поднял звенящие глаза на свои руки, по которым густо тек расплав. Висящий над «Типом-01» Ангел вновь дернулся, и металл полился быстрее.
— Секунд двадцать-двадцать пять.
Молчание.
— Двадцать… Девятнадцать… — сказал Синдзи, ощущая пустоту в груди. Боль потихоньку уходила, а на ее место рвалась решимость.
— Я выстрелю с G6.
Тихий голос, в котором только он смог различить трещинку.
— ЧТО?!
— Старший сержант Аянами, вы забываетесь!
— Давай, Аянами.
— Старш…
Тишина. Синдзи прислушался. Невозможный, нереальный пульс ушел почти в стаккато.
— Аянами?
— Я отключила радио. Как и ты. Оно… Повреждено.
— Молодчина.
«Теперь только надо отдать приказ. Младшему по званию».
— Аянами, огонь по моей метке.
— Слушаюсь.
— Аянами. Если что-то останется от меня и не рванет реактор, то в спинном контейнере Судзухара.
— Поняла.
Синдзи напрягся, выжимая последние капли из турбин, выдавая все на энергоклинки. Чтобы наверняка. Чтобы Рей точно свалила его. Чтобы сдох, тварь.
— Стреляю, — сказала девушка тихим голосом, который был так странно не похож на ее сумасшедший пульс.
Икари кивнул — и ей, и себе. «Прощай, Рей».
В телефонах гулко ударило с металлическим звоном — сдвоенный залп тяжелых ручных орудий «Типа-00».
«Хоть бы Судзухара выжил», — подумал Синдзи, перед тем, как мир полыхнул.
Никакого света в конце тоннеля.
Синдзи понял, что лежит, завозился и охнул: левая сторона тела болела, на руке, похоже был не то гипс, не то очень массивная перевязка. «Какой, однако, резкий ад», — подумал он и втянул странно пахнущий воздух. Горло отозвалось сиплым хрипом.
«Секундочку… Больница?»
— С возвращением, Икари.
Хрипловатый голос. Надменные металлические нотки, будто лязгают гусеницы танка…
— Судзухара?
— Так точно, — металл треснул улыбкой. — Ну, здравствуй, спаситель.
— Акаги, сука… — попытался рассмеяться Икари и захрипел. — Облажалась…
— Икари, ты бредишь?
— Да так… Она кхха… Сказала, что ЕВА и я подохнем, если рванет Ангел. А Аянами — молодчина…
Судзухара пошевелился и чем-то стукнул о металл прикроватного столика «Палка или костыль», — с сомнением определил Синдзи.
— О да, Икари, — сказал Судзухара. — Аянами нарушила все, что только можно, но она… Молодчина. Это были великолепные выстрелы.
Синдзи замер, ожидая продолжения. Тьма ровным слоем висела перед глазами, привычно отсекая мир, но ощущение какого-то чуда прочно проникало даже под нее.
— Видишь ли… Аянами выстрелила замечательными бетонобойными снарядами, а потом послала две «Тип-10-Чи». Утяжеленные чушки просто снесли этот крест с тебя. А ракеты легли точно туда, куда слетел сброшенный Ангел.
— Так он…
В голове висела звенящая пустота. «Аянами…»
— Да, Икари. Ангел рванул в сотне метров от тебя. От нас, в смысле. ЕВЕ оторвало то, что осталось от ног, но ни реактор, ни кабина не пострадали. Ну и контейнер на спине уцелел.
Они помолчали. Потом Тодзи, судя по звукам, поднялся. «Палка», — окончательно уверился Синдзи.
— В общем, мы с тобой живы, благодаря ей. Здорово?
— Еще как, — сказал Синдзи. — Еще как. А где, собственно…
— Аянами?
— Да.
— Ушла. Честно говоря, я ее выгнал из палаты… почти час назад. В приказном порядке. Она сутки не спала.
Синдзи вздохнул: «Ну что за медная бестолочь… Впрочем, откуда ему…»
— Судзухара… А ты выходил за дверь, после того, как якобы отправил ее спать?
— Э, Икари?..
— Да, Судзухара. Выгляни в коридор и позови ее, будь так добр.
Глава 7
— Ну, что там?
Синдзи опустил бинокль и недовольно оглянулся, вывернув шею:
— Айда, заткнись.
Они лежали на горелом пригорке, усыпанном мелким каменным крошевом. Сразу за холмом расстилались отравленные солончаки, а далеко впереди, на пределе видимости, опаленными спичками торчали редкие стволы деревьев. Низкое кисельное небо шло тугими задумчивыми волнами, словно недоумевая, почему так мало тумана стелется по многострадальным Атомным землям. Отступившее извечное покрывало обнажило всю сероватую рыжину, каждую кочку и воронку, каждую матово блестящую соляную плешь, и Синдзи, замершему на последнем дозволенном рубеже открывалось все жуткое уныние уничтоженной равнины.
Убедившись, что тяжелые силуэты разведгруппы возвращаются, он развернулся и пополз, цепляясь за острые камешки маскировочным плащом. У пригорка стояли два бронетранспортера, и, заметив обращенные к нему лица солдат, Икари поднял руку в успокаивающем жесте. Поравнявшись с Кенске, Синдзи сказал: