Ящик Пандоры (СИ) - Райс Луанн. Страница 24

Том кивнул, представив, что осталось от катера, следы взрыва. Он задавался вопросом, как много Гвен видела после взрыва. Видела ли она тело своей матери, знала ли, что поиски Чарли были прекращены?

— Кроме ее отца, ее единственным посетителем была тетя, — сообщила Марианна. — Сестра ее матери, Лидия.

— А сколько раз ее отец был здесь?

— Дважды. Оба раза она очень сильно расстраивалась, и ее лечащий врач посчитал, что не стоит торопиться. — Пару мгновений она смотрела на Тома. — Я пропущу вас на несколько минут. Но вам придется немедленно уйти, если появятся хоть какие-то признаки беспокойства. Когда ее отец был тут, девочка издавала очень высокий звук.

— Я его слышал, — сказал Том. — Когда мы обнаружили ее. Она пищала, как маленькая птичка. Без остановки, даже когда мы привезли ее в отделение скорой помощи.

— Тогда вы понимаете.

— Да, — сказал Том, крепко сжимая в руках спортивную сумку.

Они зашли в палату прямо напротив медсестринского поста. Занавеска была задернута, чтобы защитить Гвен от посторонних глаз. Марианна кивнула Тому следовать за ней.

Гвен лежала на кровати совершенно неподвижно. Красные пятна ожогов на ее щеках, подбородке, лбу и на месте бровей выглядели болезненными и были покрыты мазью — ее раны походили на сильный солнечный ожог. Обугленные кончики серебристых волос были сострижены. В глазах стояла почти невообразимая печаль. Она проводила взглядом Тома и Марианну, когда они вошли.

— Гвен, у тебя посетитель, — сказала Марианна.

— Привет, Гвен, — поздоровался Том. — Ты меня помнишь?

Хотя она ничего не сказала и не кивнула, Том увидел по ее взгляду, что она его узнала. Она казалась очень спокойной. Не произнесла ни звука.

— Я очень рад тебя видеть, — признался Том. И это было правдой. Эмоции нахлынули на него. Он вспомнил, как взял ее на руки, поднял в спасательную люльку и держал за руку во время полета на вертолете. Марианна была права — то, что Гвен вообще нашли, стало настоящим чудом.

Марианна показала ему на стул возле кровати Гвен, и Том сел. Он молча сидел и смотрел на Гвен, а она смотрела на него: своего рода общение. В коридоре раздался звонок, какой-то пациент вызывал медсестру. Марианна задержалась в палате еще на минуту. Затем, казалось, удовлетворившись, что с Гвен все хорошо, тихо вышла.

— Ты такая смелая девочка, — сказал Том. Гвен пристально смотрела ему в глаза.

— Найти тебя было одним из самых важных моментов за все время моей работы в береговой охране, — признался он. — Это так много значило для всех нас, Гвен. Для всех, кто тебя искал. А теперь, навестив тебя и узнав, что ты идешь на поправку, могу сказать смело — это самая лучшая для нас новость.

Она закрыла глаза. Две большие слезы скатились по ее щекам. Том понимал, что она далеко не в порядке.

— Я хотел тебе что-нибудь принести, — сказал он. — Книгу, игру, мягкую игрушку… я просто не знал точно, что тебе может понравиться. Я спросил свою жену и падчериц, и у них появилось несколько хороших идей. Но я начал думать, а потом понял.

Она открыла глаза и ждала, что он скажет.

Том расстегнул сумку и увидел, что девочка внимательно наблюдает за каждым его движением. Он сунул руку внутрь и вытащил крошечную собачку. Она была такой маленькой, чуть больше его ладони. Том поднес собачку к Гвен, которая ахнула, вытянула руки и восторженно воскликнула: «Мэгги!»

Том положил йоркширского терьера на руки Гвен, наблюдая, как она уткнулась лицом в шерсть Мэгги и поцеловала ее в голову, а Мэгги извивалась от радости.

Марианна вошла в палату и строго посмотрела на Тома.

— В самом деле? — спросила она.

— Я забрал ее из ветеринарной клиники, — сказал он.

— С собаками сюда нельзя.

— Я так и подумал, — ухмыльнулся Том. Глядя, как Гвен гладит и целует Мэгги, Марианна тоже улыбнулась.

Том знал, что, когда Марианна скажет, что ему пора уходить, он заберет Мэгги домой и оставит у себя до тех пор, пока Дэн и Гвен не выпишутся из больницы. Но сейчас он просто сидел рядом с кроватью Гвен, наблюдая за воссоединением девочки и ее собаки, и пытался проглотить образовавшийся в горле ком.

За три дня до нападения

Глава 18

Клэр

Сегодня я собиралась привезти в галерею свои последние работы и помочь Джеки подготовиться к пятнице. Я наконец-то закончила «Костяшку». Я стояла в своей студии, двери которой были открыты для морского бриза и шума разбивающихся волн, и склонилась над созданным мною панно-витриной, которая была похожа на приливной водоем.

Я окинула взглядом расположение раковин моллюсков, ракушек, снятых с гранитных камней во время отлива, клешней крабов, фрагментов их панцирей и выбеленных солнцем и морем веток — каждая маленькая деталь образовывала суставы и кости пальцев, а сложенные вместе они выглядели как цепляющаяся за что-то рука скелета.

Люди, которые ничего не знали о смерти Эллен, не поймут, но я понимала, и ещё один человек тоже поймет, а в этом и заключалась моя цель. Существовали разные способы развестись, но я не собиралась забирать у Гриффина что-либо материальное — ни дом, ни алименты, ни какие-либо другие материальные ценности. Я лишь хотела, чтобы он понял, что я, вне всякого сомнения, знаю, кем он является и что он совершил.

Я собиралась позаботиться о том, чтобы он снял свою кандидатуру с выборов. Прежде чем навсегда уйти, намеревалась сорвать с него маску. Сейчас самое время сделать это: на следующей неделе должно состояться крупное предвыборное мероприятие, на котором сенатор Стивен Хоббс должен публично поддержать кандидатуру Гриффина на пост губернатора.

— Ну приветики!

Я была так сильно погружена в свои мысли, что подпрыгнула, услышав голос Нейта. Он остановился в дверях, затем подошёл и обнял меня. Выглядел он как обычно взъерошенным и заросшим, и мне было так уютно в его объятиях. Мы не смогли сохранить наш брак, но Нейт был идеальным бывшим мужем, и я всегда буду его любить.

— Ты вернулся! — воскликнула я. — Как там киты?

— Горбачи передают привет, — ответил он. — Тяжело было с ними расставаться. Не знаю, что мне понравилось больше: наблюдать, как они кормятся в Беринговом море или как телятся в Бахе. Тебе стоит поехать со мной в следующий раз. Я все время думал о тебе, о том, какое вдохновение ты получишь.

— Давай так и сделаем, — улыбнулась я, глядя в его сияющие голубые глаза.

— Не дразни меня, — сказал он. Его загорелое и обветренное лицо тут же расплылось в улыбке. — Гриффин ни за что не отпустит тебя со мной в путешествие. Я бы никогда не вернул тебя обратно.

— Я так рада, что ты снова дома, — призналась я. — Почему ты мне не позвонил?

— Я подумал, что заеду и сделаю тебе сюрприз, пораньше взгляну на твои новые работы, — снова улыбнулся Нейт. — К тому же сейчас середина дня, и я знаю, что Гриффин в суде или кого-нибудь допрашивает, или очаровывает свою аудиторию, или любезничает со спонсорами, чем бы он там ни занимался.

— Ты прав, — ответила я. — Сегодня он снимает показания.

— Значит, ты не против, если я взгляну на твои работы?

— Конечно. — Мне было интересно, что он думает. Нейт всегда был для меня любимым ранним зрителем моих работ. Он больше других понимал, как я пыталась изобразить человеческую жизнь и эмоции через объекты природы. Он приглашал меня выступить на его занятиях в Йеле, где преподавал о вымирании видов, психологии и о том, как сокращение видов влияет на существование человека. Его девятимесячный отпуск для научной работы казался вечностью, я на самом деле скучала по нему.

— Они прекрасны, Клэр, — произнес Нейт, обойдя мою студию. — Но они мрачные.

— Ты это видишь? — удивилась я.

— Конечно, — ответил он. — Я тебя знаю. Ты уловила боль и тревогу. Что тебя к этому привело?

— То, как устроен мир, — ответила я. И не стала уточнять, позволила ему самому истолковать: политическая обстановка, растущий фашизм, страдания беженцев, неспособность решить проблему изменения климата. Если кто-то и мог заглянуть мне в душу и увидеть мою личную тьму, так это Нейт, но в тот момент я хотела скрыть ее от него.