Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения. Страница 62

— Я… желаю… — попыталась произнести она, когда почувствовала, что задыхается.

— Не хочу, чтобы вы приняли неверное решение, мадмуазель. Уже поздно. Мы непременно встретимся завтра.

— Что? — разочарованно переспросила она, приходя в чувства и восстанавливая дыхание.

— В иной раз запирайте двери. И не подглядывайте за мужчинами, иначе они могут неправильно истолковать ваши намерения. Доброй ночи.

Утро 17 декабря. Впервые в жизни, Клэр проснулась в этот день без единой капли радости. Её день рождения был для неё особенным и ярким праздником ещё с детства. Открыв глаза, она долгое время не вставала с постели, уткнувшись взглядом в потолок. Балдахины с пышными золотыми кистями и нитями неподвижно свисали над её головой. Размышления о жизни здесь, в очередной раз пленили её мысли. Клэр несколько раз воображала о том, как могли развиться события прошлой ночи, если бы она была немного смелее. М. был, безусловно, тем мужчиной, кто занял её мысли, вопреки скорби по Мишелю. Чувство вины постепенно отходило на второй план, каждый раз, когда она вспоминала глаза, смотрящие на неё из-под маски.

Клэр стояла у окна, от которого всё время тянуло холодом. С появлением мурашек на плечах она с усердием стала заворачиваться в шерстяной платок. С дымно-серого неба срывался снег. От её дыхания на стекле образовался запотевший кружок, на котором Клэр написала пальцами дату своего девятнадцатилетний. 17.12.1811.

Раздался тихий стук в дверь, и Клэр решив, что это пришла Жюли, тут же поспешила открыть. Однако за ней никого не было. Оглядевшись по сторонам, она опустила глаза и увидела записку, на которой лежала белая роза. В этот момент на её лице невольно растянулась улыбка. Глаза по-девичьи засияли, а руки тут же потянулись вниз. Сомкнув веки, Клэр поднесла розу к лицу и полной грудью вдохнула в себя её лёгкий аромат.

Улыбка ещё длительное время не сходила с её лица. В прилагаемом к розе письме была всего одна фраза.

Tout sera comme a voulu le destin. Recevez le destin.

(Всё будет так, как распорядится судьба. Прими судьбу.)

Клэр пыталась понять от кого была эта записка, и что именно означали эти слова. Первым делом она подумала про М. Конечно же, в душе ей хотелось, чтобы посланником был именно он.

Вскоре в комнату пришла Жюли. За сборами Клэр плавно выясняла ту информацию, которая была ей необходима для предстоящего вечера. Жюли немного рассказала ей о званых гостях, о платье, которое император распорядился купить для Клэр в качестве подарка и о музыкальной программе. Из всего перечисленного Клэр больше всего волновали сведения о приглашённых. Она услышала несколько знакомых фамилий и уже тогда стала обдумывать момент их знакомства и свои слова.

— Во сколько ты говоришь, начнётся приём, Жюли?

— Гости начнут съезжаться к девятнадцати часам, мадмуазель. Ваше платье доставят через час.

— Императору не следовало уделять столько вниманию моему рождению.

— Мадмуазель, примете ли вы совет?

— Эмм. Какой же? — от неожиданности Клэр заинтриговано подняла брови.

— Если Его Величество окажет вам знаки внимания, примите их. Он всё равно добивается того, чего хочет и любыми способами. После их развода с императрицей Жозефиной, он чаще и уже без каких-либо стеснений принялся приглашать в свою спальню молодых женщин разных сословий. Но в основном его любви подвержены благородные дамы. Ходил слух, что однажды он пригласил в свой кабинет девушку и без прелюдий приказал ей раздеться. Бедняжка несколько минут простояла совсем нагая, после чего император приказал ей одеться и уйти.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Его Величество знает о моей помолвке.

— Уверяю вас, что это не служит препятствием.

— Вместо того, чтобы верить различным слухам, лучше бы занялась делом. — Жюли обиженно скривила лицо и отошла в сторону, убирая со стола шпильки для волос.

Время незаметно приближалось к семи, но за длительными сборами Клэр этого не чувствовала. За целый день никто больше не приходил в её комнату, поэтому все поздравления были оставлены на вечер. Жюли очень долго намывала ей волосы и только после полного высыхания принялась закручивать их на нагретые щипцы. За время пребывания при французском дворе для Клэр произошли некоторые изменения в моде. Светские дамы крайне редко прибегали к ношению корсета ввиду новой моды, которая ещё не успела дойти до Петербурга. Она заключалась в том, что тело не должно быть скованным. Женщины Парижа были легки и невесомы словно греческие нимфы. И, также как в Древней Греции или Риме приветствовалась обнажённость. Муслиновые тонкие платья отныне модно было надевать без нижнего платья. На вопрос Жюли будет ли она надевать под низ бельё, Клэр с глубоким возмущением ответила да.

Она, словно прекрасная греческая статуя сидела на стуле перед зеркалом, вслушиваясь, как Жюли собирает всё ненужное после сборов. Молочное муслиновое платье складками стекало по её телу на пол. Прозрачные рукава были сделаны скорее для красоты, нежели для того, чтобы согреться. Она грустно смотрела на своё отражение в пыльном зеркале, и видела перед собой совершенно чужого человека. С этой печалью в глазах Клэр ещё больше была похожа на дам этого времени, у которых, как могло показаться, не было ничего кроме бесконечной тоски и хрупкости. На её белой и тонкой руке красовался браслет с изумрудами, подаренный императором Александром в качестве извинения за случившееся с ней в подвале. После этого он ещё несколько раз одаривал её украшениями, чтобы как можно скорее расположить к себе.

Рыжие локоны были элегантно заколоты и украшены жемчужной подвеской. Клэр стала различать звук, приближающихся шагов, который становился всё более и более шумным. Между дверью и полом скользнула чья то-тень. Раздался стук.

— Можете войти.

— Я так и думал, что ты будешь ждать меня. — Сказал вошедший в комнату Франсуа в белом как снег фраке.

— Я ужасно боюсь, Франс. Уже около получаса пытаюсь найти в себе смелость выйти в зал.

— Не о чем беспокоиться. Я буду рядом. — Он ненавязчиво протянув свою руку и преданно стал ждать пока Клэр ее примет.

— Благодарю…Франсуа!

— Да Клэр?

— Прости меня.

— Впору мне просить перед тобой прощение. Я решил, что любовь возможно навязать… Но я ошибался.

— И всё же…

— Тебе не за что извиняться, Клэр. — перебил её Франсуа.

Клэр приняла его вытянутую руку, и они вместе направились в зал, где полным ходом начиналось торжество.

Музыка была легка и непринуждённа, оттого сильнее было слышно разговоры гостей. Франсуа привёл Клэр в небольшой зал, которую она приняла за уменьшенную копию Зимнего дворца. На высоких окнах висели ярко-красные массивные шторы. Всюду можно было увидеть зелёные растения, по форме напоминающие пальмы. В центре зала находился стол, над которым свисала хрустальная люстра большого размера. По соседству был зал для танцев, в котором как раз сидели несколько музыкантов.

Когда Клэр и Франсуа переступили порог зала, то вмиг раздался жуткий запах. Клэр с трудом старалась не обращать внимания, принюхиваясь к ароматам духов проходящих дам.

— Ты чувствуешь это? — Сдерживая своё лицо, спросила она Франсуа.

— Советую не думать об этих запахах.

Приглашённых было не много. В общей сложности Клэр насчитала человек пятнадцать без императора, его супруги и её с Франсуа. Проходя мимо гостей, Клэр невольно сравнивала высшее общество Парижа и Петербурга, замечая разницу во всём. В манерах, в речи, в одежде. Гости двора Наполеона были не такими сдержанными, как при дворе Александра. Они громко хохотали, пытаясь превзойти в этом деле друг друга. Сильно выделялись дамы. Глядя наполовину из них, было ясно, что им незнакомы нормы приличия. Они глубоко охали, демонстративно размахивая руками. Вырез декольте на платьях некоторых женщин был настолько глубокий, что грудь в буквальном смысле выпадала за край платья. По части украшений, напротив, они не знали меры. Руки были увенчаны широкими золотыми браслетами, а на шее красовались ожерелья с массивными камнями.