Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения. Страница 78

Прежде Клэр была в Петропавловской крепости в 7 классе. В школе им организовывали экскурсию по истории, когда они проходили тему декабрьского восстания. Забавно до слез, но она никогда не могла подумать, что окажется здесь в качестве заключенной. «Абсурд!»

Ее подвели к последней открытой камере, но остановившись у ее дверей заместитель министра подозвал к себе дежурного.

— Эта камера пуста? — сказал он сухим голосом, указывая на камеру рядом, которая в отличии от предыдущей была с деревянной наглухо закрытой дверью.

— Никак нет, ваше милость! Сюда временно определен только что прибывший заключенный.

— Превосходно! — после этого мужчина приказал дежурному открыть дверь. — Государь полагает, что приятная компания быстрее навеет нужные мысли, и поможет принять правильное решение. — обратился он к Клэр лениво повернув свое морщинистое, обвисшее лицо.

— Ваша милость, прикажете барышню к заключенному поместить? — переспросил дежурный в спешке подбирая нужный ключ в массивной звонкой связке.

— Именно.

После обыска Клэр силой впихнули внутрь камеры. Слегка запутавшись в подоле своего платья, она споткнулась о кривой порог и с грохотом приземлилась на колени, закрывая руками лицо. Тут же к ней кинулись чьи-то руки и бережно помогли встать.

— Нелюди! Разве можно так с дамой. Не сильно ушиблись?

— А? Нет, нет. Все в порядке, я сама виновата, что оступилась. — Клэр подняла глаза с пола на человека, пытавшегося ей помочь и узнала в нем мужчину, которого несколько часов назад вел конвой. — Оууу… это вы?

— Да. А это вы, барышня, которая спускает свои деньги на ветер. — сказал он с грустной улыбкой на лице.

— Отчего же?

— Не уж то вы и вправду думали, что эти солдафоны, получив ваши деньги станут ко мне более снисходительнее? Если да, то вы невероятно доверчивы и чисты.

— Я хотя бы попыталась. От бездействия в мире гибнет куда больше людей.

— Не имел намерения обидеть Вас! Наоборот, я оценил ваше рвение помочь первому встречному. Это черта человека с большим сердцем. Жаль правда, что эдакая черта многих людей сводит в могилу. Что ж, раз уж нам довелось находиться водной камере, что само по себе абсурд, разрешите мне представиться, Соловьев Степан Аркадьевич.

Клэр слушала его настолько внимательно насколько могла, между этим оглядывая небольшую камеру с крохотным решетчатым окном под потолком и одной кроватью у стены. На полу была раскидана солома, на которой в тот момент и лежал Степан Аркадьевич. Вокруг практически не было света, лишь пара свечей боролись с темнотой. От стен исходил теплый и влажный воздух. Клэр осталась сидеть на полу, как это делал ее новый знакомый. Она со стеснением убрала с лица растрепанные волосы и подвинулась спиной к стене.

— А как ваше имя?

— Клэр. — печально ответила она, словно устав от себя самой.

— Не расскажите, как такая юная особа попала в эдакую немилость? — Степан Аркадьевич произносил каждое слово с легкой улыбкой. Из-за этого создавалось ощущение, что в его голосе присутствует свет, который помогает тем двум свечам на столе не погрузиться в полный мрак.

— Я не такая уж и юная, как может показаться на первый взгляд.

— О, прошу простить мое любопытство, но сколько вам лет?

— Совсем недавно исполнилось девятнадцать.

— Ах-хах… извините сударыня, но в мои сорок два года девятнадцать — это слишком юный возраст.

— Возможно. — через силу хихикнула она в ответ. — Что до моего ареста, скажем так я разгневала государя. — Степан Аркадьевич демонстративно скривился и увел взгляд на дверь.

— Вы были?.. — с такой осторожностью люди говорят только в тех случаях, когда изо всех сил не хотят обидеть своего собеседника.

— Нет, я не была его любовницей. Скорее должна была выполнить одно поручение и не справилась. — тут же ответила Клэр, догадавшись, о чем он хотел сказать.

— Оно было настолько важным?

— От него по-прежнему зависит судьба многих людей.

— М-да-а-а. Выходит, я здесь совершенно за пустяковое дело прибываю. — с сожалением отозвался он.

— Расскажете? — Клэр с интересом разглядывала своего собеседника. Воздушные каштановые волосы спадали на лоб и виски. На лице виднелись неглубокие морщины вокруг глаз и губ. Короткие закрученные усы свидетельствовали о том, что он имеет отношение к военной службе.

— Что тут рассказывать. Из всех человеческих пороков мне не удалось овладеть лишь одним. Не умею врать. Ложь никогда не принималась моим нутром и в отместку за это я никогда не мог умела ей владеть.

— Минутку. То есть вы хотите сказать, что вам досадно от того, что вы никогда не врете?

— Именно, сударыня.

В Клэр зародилось небольшое подозрение к этому человеку. Она удивленно свела брови и извинившись за прерванный рассказ, тут же принялась выискивать очередной подвох.

— Если кратко, то до сих пор был у меня один товарищ, мы с ним в разных полках служим. Сейчас то солдаты на квартирах своих не весь чего творят. С вашего позволения я пропущу подробности, которые могут быть неприятны вашим ушам. Кутеж, одним словом. Так вот попытался этот товарищ пару недель тому назад в карты бесчестно выиграть. У парнишки того, что в карты якобы проиграл за душой ни гроша. Разыгрался он и с дуру на кон все поставил, а сумма то большая, двадцать тысяч рублей будет, или того больше. Я веселился с остальными сослуживцами и на свою беду заметил, как этот самый товарищ мой несколько раз сжульничал. Ну я и сказал ему по-хорошему долг простить. И ведь не захотел. Пришлось Мне прилюдно об этом сказать. Он за сие действо на дуэль меня вызвать вздумал. Как не пытались миром решить, ничего не вышло. Пришел я в место назначенное, а там то меня уже ждали. Оказалось, что у друга моего давнего по линии жены связи имеются, до самого князя Багратиона доходят. Под предлогом того, что дуэли нынче запрещены меня и арестовали. Интересно то, что никто кроме нескольких человек и этой охраны не знает, что я здесь, ибо все доказательства основаны лишь на словах одного бесчестного человека.

— Сожалею… я тоже на себе испытала всю силу человеческой лжи. Посредствам одной такой лжи я чуть не лишилась жизни.

— Вы какая-то другая. — Вдруг сказал Степан Аркадьевич, поправив усы.

— Что?

— Нет, эм… в хорошем смысле! Вы так молоды, но ваши слова и взгляд, говорят совершенно об обратном.

— Спасибо.

— Никак в толк не возьму хорошо это или плохо. Ну да ладно! Вижу, что устали, да и напуганы поди страсть как. Я лягу здесь, а вы на ту кровать.

— Но ведь это я вас стесняю, а не наоборот.

— Глупости. В такой компании куда веселее. Я лишь могу догадываться какие неудобства доставляю вам своим присутствием. И прошу меня извинить, знаю, что звучит непристойно, но ежели вам по нужде отойти нужно, только скажите! Забьюсь в угол закрою уши и глаза только бы не смущались.

— Почему вы так добры? — Этот вопрос показался Степану Аркадьевичу слишком странным. Он развел руками и выдержав паузу ответил.

— В первую очередь мы люди.

Глава 21

Клэр видела сон. Тот же сон, что и месяцами ранее. Поле, кругом дым. На земле куда ни глянь, лежат убитые солдаты. Крики, стенания и вопли постепенно сменяются тишиной. Затем снова раздаётся свист пуль и грохот долетающих снарядов. Клэр идёт по этому полю, с боязнью присматриваясь к лежащим трупам. К её сапогам рваными лохмотьями цепляется, пропитанная кровью грязь. Она ищет Мишеля. На её пути возникает засвеченный образ бабушки, который суровым видом указывает на место, где его искать. Когда Клэр попыталась заговорить с Элжирой, она тут же растворилась в воздухе. Пытаясь обходить мягкие стонущие тела, она наконец находит своего любимого. Ни её крик, ни попытки привести его в чувства не могут разбудить лежащего с раной в груди Мишеля. В следующее мгновение она сама падает на землю, под жгучей болью, парализовавшей её тело.

Клэр застряла где-то между сном и пробуждением. Она слышала шорох вокруг, образовавшийся вакуум душил её, сдавливая грудь. Когда она осознала, что не может проснуться начались приступы паники. Через несколько длительных минут ей всё же удалось вытолкнуть себя из этого состояния и первое, что она сделала, когда открыла глаза — это закричала.