Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения. Страница 77

На утро она с трудом открыла глаза, разрывая слипшиеся во сне ресницы. Первое, что ощутила Клэр, когда проснулась — это тупую боль по всему телу. Она пыталась шевелиться, превозмогая неприятное чувство в спине и ногах напрочь забыв про голод, про бесконечную качку и тошноту, которые меркли на фоне ноющих мышц. Клэр провела в каюте всю дорогу и вышла лишь после того, как услышала ободряющие крики пассажиров и экипажа, свидетельствующие о прибытии.

— Я дома! — Сказала она в слух от отчаяния и радости, в момент, когда увидела покрытые снегом крыши домов и золотой адмиралтейский шпиль.

Клэр была не в силах выразить свое счастье. Она и представить не могла, что возможно так тосковать по родине, как она тосковала все это время. От радости у Клэр тряслись ноги, пока взглядом она цеплялась за знакомые, милые сердцу образы. Шумный матрос принялся что-то говорить возле ее уха на немецком, указывая ей, что пора сходить на берег.

Из всех вещей, что она брала с собой, обратно вернулись лишь небольшой кожаный мешочек с драгоценностями и те деньги, что ей дал Мишель. Она достала большую монету номиналом 10 копеек, и принялась ловить извозчика, который бы смог доставить ее к Зимнему дворцу. В порту стояло множество повозок, поэтому в первой же из них Клэр услышала любезное русское «Милости просим барышня! Куда изволите?». Повозка была открытого типа, что позволяло как нельзя лучше рассматривать красоту скверов и парков по заснеженной дороге, но вместе с тем замерзать от пронизывающего до костей Петербуржского ветра.

Экипаж Клэр находился в каких-то десяти минутах от дворца, когда они проезжали мимо Петропавловской крепости. Рядом с ней она заметила, как конвой из трех солдат ведет невысокого мужчину средних лет в кандалах. Возможно Клэр не обратила бы на это особого внимания и проехала мимо, однако, когда заключенный слегка оступился на скользкой мостовой, от одного солдата последовали жестокие удары прикладом по спине. Несмотря на побои мужчина гордо выправился и не издав ничего кроме кряхтения пошел дальше, оправив серую шинель.

Клэр опешила. Вздрогнула от происходящей несправедливости и попросила извозчика остановить лошадей.

— Офицер, зачем вы сделали это? Ведь этот господин не предпринял ничего, что могло бы спровоцировать такую жестокость! — Солдаты и идущий в кандалах мужчина растерянно обернулись на выкрик Клэр из кареты.

— Барышня езжайте далее, мы тут как-нибудь сами управимся. Какое вам дело о нем беспокоиться? — сказал наконец один из солдат.

— Разве для справедливости нужен повод или личное знакомство?! Я приближенная к его Императорскому Величеству и именно сейчас я направляюсь к нему. Быть может мне стоит рассказать о том, как вы избиваете людей по чем зря?

— Сомневаюсь, что его Императорскому Величеству будет дело до простого офицера. — Клэр поняла, что одними угрозами здесь не обойтись. Тогда она вытащила из кошелька пять рублей и молниеносно протянула их солдату.

— Что это? — презрительно спросил он, точно зная ответ.

— Я думаю, что так мы быстрее добьемся согласия.

Солдат принял из рук Клэр монету, а заключенный мужчина со стыдливой благодарностью поднял на нее карие глаза и под легкими пинками своего конвоя пошел дальше.

Экипаж остановился в аккурат на против, песочных стен дворца. В ту минуту внутри Клэр присутствовали и сражались между собой так много чувств: сомнение, сила, страх, храбрость, обида… Она не знала правильность своих действий, не знала, что сказать императору, но при этом явно понимала, что другого выхода у нее нет. Стража у ворот долгое время не хотела пускать ее во дворец, решив, что она преувеличивает свою значимость для императора Александра. Лишь после длительных упрашиваний они распорядились сообщить о ней управляющему дворца. Тот в свою очередь, услышав редкое и знакомое имя, приказал встретить и проводить ее к кабинету императора.

Александру Павловичу в то же время сообщили о возвращении Клэр. Сидя, как и раньше напротив дверей в его кабинет, она слышала, как активно принялись шуршать и стучать каблуками его министры, торопливо покидая комнату. Они выходили друг за другом, бросая на Клэр недовольный и временами вызывающий взгляд. Наконец ее пригласили к государю.

Царь не стоял вдумчиво у окна, как это было практически каждый ее визит к нему. Он прибывал в кресле ровно положив руки на стол перед собой. Любой оказавшись там, почувствовал бы сильное напряжение, возникшее между императором и измученной дорогой девушкой.

— Ваше Императорское Величество, — осторожно начала она после минуты молчания, четко и медленно выговаривая каждое слово. — я бесконечно рада, что могу снова Вас видеть.

— Мадам, поведайте мне причину, по которой вы сейчас стоите здесь?

— Я знаю, что вы думаете, но поверьте, я не могла оставаться во Франции.

— Кольцо по-прежнему у вас! — Александр в миг покраснел, поджал губы и с ненавистью вцепился в нее глазами. — Вам было поручено лишь одно единственное задание! Не уж то вы лишь создавали вид умной женщины? — он громко кричал, от чего у Клэр от обиды и страха стало сжиматься небо. — Скажите мне! Вам было не ясно ваше задание?!

— Я бы отдала его! Если бы Франсуа не попытался убить меня. Мне пришлось бежать!

— Где он сейчас?

— Мертв. — холодно и жестко ответила она, не сводя взгляда с разгневанного лица монарха.

— Не вы ли обошлись с ним столь чудовищным образом, мадам?

— Нет! Но я знаю, что вы отдали этот приказ.

— Вздор! Я никогда не стану марать руки кровью отдавая подобные приказы. Я не палач! — Он поднялся и вышел к ней из-за стола угрожающе всматриваясь в ее лицо.

На его последних словах Клэр, не скрывая своего ехидства засмеялась, тихо проговорив в слух «не палач».

— Я могу отдать кольцо Вам, если на то будет Ваша воля.

— Принять кольцо и потерпеть неудачу в грядущей войне? Вы принимаете меня за дурака, Клэр?

— Но, не вы же стоите за развязыванием этой войны. Ведь так? — Император ничего на это не ответил, лишь вызвал к себе исполняющего обязанности министра полиции и дожидаясь его сказал следующее:

— Совсем скоро Вы вернетесь в Тюильри. Расскажете Первому Консулу, что Франсуа обманом пытался вывезти вас из страны. Вы отдадите ему кольцо, Клэр! Поверьте, у меня всегда будут рычаги давления на таких как вы. — В кабинет постучались и Александр тут же дал разрешение войти.

Позади Клэр стоял пожилой мужчина в темно-зеленой форме с блестящими бантами и шинелью на плечах. Увидев его Клэр ощутила накатывающийся приступ страха у себя под ребрами.

— Я не желаю видеть эту женщину в пределах дворца. Будьте любезны сопроводить ее в крепость. Надеюсь, что Вы, мадам обдумаете ваши действия за последние недели. — Император окинул бровь и в тот же миг мужская рука взяла Клэр и поволокла прочь из кабинета.

Все тело трясло от страха, когда суровый и старый мужчина вел ее по хорошо знакомым коридорам дворца. В то время, пока в глазах отражалась красота и роскошь, в голове уже выстраивались ужасные картины тюремной камеры, к которой она с каждым шагом становилась ближе.

На выходе она увидела идущего в их сторону Андре, все также миловидно-ехидного и тощего. Оказавшись совсем близко к ней на мгновение показалось, что он пройдет мимо ничего не сказав, но вместо этого из его рта ядовито вылилось:

— Прощайте, мадам. — Его широкие губы растеклись по лицу, придав ему еще больше омерзения чем уже имелось.

В тот момент Клэр почувствовала себя раздавленной, никчемной и униженной. Если ее заключению обрадовался даже такой человек, как Андре, то что говорить о тех, кому она действительно мешала.

В крепость ее привезли более деликатным образом, нежели того мужчину в кандалах. Всю дорогу заместитель министра молчал и лишь украдкой поглядывал на нее, отвлекаясь от пейзажа за окном. В крепости ее тут же отвели в корпус, который между собой заместитель министра и стража называли «комендантский дом». Они спустились в подвал, в котором не было солнечного света. Факела и свечи оставляли на каменных стенах черные пятна. Постепенно стал ощущаться сырой, но теплый запах стоящий в коридорах. По пути она видела разные камеры, стараясь не заострять внимание на людях, сидящих в них. В какой-то момент от переполненного страха Клэр перестала дышать. Ей казалось, что двери в камеры проносятся слишком быстро, но вместе с тем никак не заканчиваются. Стояла полная тишина, и только легкие шорохи за решетками нарушали ее.