Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ) - Холодова Ксения. Страница 79

— А-а-а-а! Господи! — голос Степана Аркадьевича тут же оказался рядом с её головой и изо всех сил пытался успокоить. Его дрожащие руки обвили её и прижали к себе, как ребёнка.

— Т-с-с-с! Тихо, ты чего голубушка! Всё хорошо! Ну будет, будет! Всё хорошо, хорошо! Т-с-с. — повторял он снова и снова слегка покачивая её взад-вперёд.

— Я… я… Умерла! Я умерла!

— Что? Нет! Ты живее всех живых, голуба! Это сон был! — С лица Клэр стекали капли пота. Пробудившись ото сна, она по-прежнему всё ещё чувствовала жгучую боль в области груди.

— Это место! Оно наводит на меня страх и панику. Нам нужно выбраться.

— Что ты такое говоришь? Как ты предлагаешь выбраться?

— Не знаю!

— Прежде у меня был приятель, который находился на службе в этом месте. Если ему кто доложил о новых заключённых, вероятно, он что-нибудь придумает. Но шансы крайне малы.

Проснувшись ночью от своего кошмара Клэр больше не смогла уснуть. День тянулся, превращая минуты в часы. Общество Степана Аркадьевича придавало ей смелости, но вместе с тем создавало напряжение, которое она, как женщина переносила с трудом. Быть может, если камера позволяла хоть на время скрыться из его глаз, тогда было бы гораздо проще. Вместо этого, Клэр чувствовала, как замкнутое пространство оказывает на неё то самое действие, под давлением которого в голове появляются дурные и необъяснимые мысли. Ею постепенно одолевали кратковременные приступы паники, депрессия и потеря ориентации.

Следующей ночью Клэр раздражённо перебирала своими пальцами, раскиданную на полу солому ломая её на короткие кусочки. Эти манипуляции производили на неё какой-то необъяснимый и гипнотический эффект. Вдруг она резко встала, слегка напугав Степана Аркадьевича и, размахивая руками, принялась ходить в маленьком пространстве.

— Нет! Это невыносимо! Император собрался держать меня здесь вечно?! Или в его планы входит, чтобы я на коленях умоляла о его прощении?

— Ты чересчур вспыльчива. В то время как нужно просто подождать.

— Как долго ждать?! Вы же сами не знаете. Мы здесь уже целую вечность!

— Если сдашься сейчас и не возьмёшь себя в руки, значит, ты слаба и в дальнейшем не сможешь перенести испытания, уготованные судьбой. Жизнь наша складывается не только из балов, банкетов и празднеств. Если ты зачастую будешь спокойна, то сможешь думать чистой головой. А с чистой головой человек может замечать вещи, заметить которые в гневе неспособен, а жаль, ведь иногда они могут даже спасти ему жизнь. Если бы ты перестала нервничать и успокоилась, то верно заметила, что караул уже, как несколько часов не проходил мимо нашей камеры.

— И что же с того? — Степан Аркадьевич расстроено вздохнул, указав Клэр на её несообразительность.

— Караул обязан в течение часа или двух обходить камеры. Если их нет, то, вероятнее всего, они чем-то другим заняты, или?

— Или ваш старый знакомый знает, что вы здесь и пытается вам помочь?

— Вот видишь, голуба, нет худа без добра. — улыбнулся он и, откинув ногу в сторону, задёргал от радости кадыком.

— Я действительно за своим страхом этого не заметила.

— Человек на то и человек, что с какой стороны ни подойди натура слабая и хрупкая. Нам вон у зверя поучиться бы следовало. Взять волка, к примеру. Пусть он от охотников бежит, но в момент, когда охотник уже загнал его, волк никогда не сдастся и при хорошем для него раскладе ещё и выйдет победителем. А всё потому, что в нужный момент усмиряет свой страх. Все боятся, а люди без страха либо блаженны, либо жестоки и очень опасны.

— Спасибо вам, Степан Аркадьевич. — Клэр чувствовала исходящую от незнакомого человека поддержку, но, к своему стыду, не переставала искать в этом какой-то подвох. Каждое его приободряющее слово было уютным и тёплым. Однако скользкая подозрительность во всём, переданная Клэр от императора Александра уже очень глубоко засела внутри.

— За что, голубушка?

— Ну как? За мудрые советы, конечно же.

— Ха-ха-ха, — его кадык задрожал от смеха — с мудрецами меня прежде ещё никто не сравнивал. Но то верно, что ничего, кроме жизненного опыта я дать не могу.

Их разговор прервался, как только оба услышали шорох за дверью. По полу скользнула чёрная тень и они одновременно приковали к ней свои взгляды. Несколько ловких и практически бесшумных поворота ключом и в двери показался кругловатый мужчина младше Степана Аркадьевича на пару лет.

— Степан?

— Павел, ты ли?

— Истина я! Вот узнал про то, что тебя сюда без приказа заточили. Дай думаю, что коли приказа не было, тогда и спроса за твой побег не будет. Дозорных и прочих служивых в нашем крыле я с вечера напоил вином, потому сейчас они спят как малые дети. Дело за малый, незаметно прошмыгнуть к Головкиному бастиону, а там уж вам товарищ мой верёвку скинет. Вот твой мундир и оружие, с которым тебя доставили сюда.

— Разве возможно с крепости-то сбежать? — спросила Клэр так тихо, что её вопрос остался без ответа.

— Братец, а ты как же? Всё равно за побег мой тебе достанется. — Мужчина в дверях лишь на долю секунды увёл взгляд в пол и после ответил.

— Не беспокойся! Ничего дурного мне не сделают. Скажу, что под утро ты стал кричать, а когда я попытался открыть камеру, то сбежал. Ведь ты не за дело здесь!

— Чёрт их разберёт за дело аль нет. Да вот раз уж освобождаешь, то и голубка эта со мной пойдёт. Нечего ей здесь делать.

— Она по другой причине тут. Её выпустить не могу! — Клэр жалобно взглянула на Степана Аркадьевича, встав у него за спиной.

— Нет, без неё не пойду, Паша.

— Вечно кого-то вытаскиваешь, Степан. Хорошо, хорошо! Идите оба! Только умоляю скорее! — согласился мужчина, стиснув от сомнения тяжёлую челюсть.

— Ну же, ты всё слышала, быстрее! — поторопил Клэр Степан Аркадьевич, пропуская вперёд себя.

— Степан… ударь меня пару раз не жалея! Иначе не смогу объяснить ваш побег начальству, а занять эту камеру вместо вас не дюже охота.

— Понимаю… — угрюмо ответил Степан Аркадьевич и с сожалением ударил его по лицу кулаком. От тяжёлого удара мужчина отклонился назад, еле удержавшись за каменную стену. Последовало ещё пара ударов, за которыми Клэр сокрушаясь наблюдала со стороны.

— Я рад помочь тебе, Степан! Не думай обо мне боле! Ступайте же.

— Не серчай на меня браток! Прости и спасибо тебе за помощь! Пойдём Клэр, нам через парадную выход запрещён.

Было раннее утро. В это время суток в Петербурге стояла кромешная темнота. От страха быть пойманной при побеге сердце Клэр с сумасшедшей скоростью колотилось, пытаясь выпрыгнуть из груди. Степан Аркадьевич всё время оглядывался на неё, убеждаясь в том, что она не отстала. Жестами рук он приободрял её и торопил, каждый раз наблюдая её растерянные мышьи глазки. Как и говорил его приятель, подойдя к стене крепости, они увидели скинутую верёвку, по которой нужно было перелезть на противоположную сторону. Клэр сразу поняла, что в своём платье она никогда не сможет вскарабкаться на такую высокую стену.

— Слушай, я взберусь наверх, а после вытащу тебя. Тебе, голуба лишь надобно будет крепко держаться. Всё поняла? Сдюжишь?

— Да. — неуверенно сказала она, наблюдая, как одной ногой Степан Аркадьевич уже отталкивался от камней.

Пока Клэр бездействовала, оглядываясь от волнения по сторонам, в её голове родилась прекрасная и в то же время безумная идея. Она без особого труда оторвала подол своего платья, так как ткань была лёгкой. Прекрасной эта идея была потому, что теперь она могла помогать себе ногами при подъёме наверх. Но главное безумие заключалось в том, что на улице стоял жуткий мороз. За то недолгое время, что они со Степаном Аркадьевичем были на холоде Клэр, уже успела замёрзнуть, ведь никакой верхней одежды у неё не было. Теперь и платье было коротким, от этого её ноги в считаные секунды покрылись гусиной кожей.

Степан Аркадьевич очень быстро вытащил её на другую сторону и, оставив тонкий канат качаться вдоль стены, они оба пошли на окраину города через высокие сугробы.