Байки Верхнего Моря и другие страшные истории (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 9
— Ого! — изумилась Марианна. — Так значит Петр Аркадьевич местный… из Лопухово.
— Да, местный, — Валентина надела очки, показывая, что племянника обсуждать не собирается.
Ну и ладно, ну и не надо.
— А привидение? Вы его видели?
— Я — нет. Но девчонки, научные сотрудницы, болтали что-то такое, — принялась охотно выкладывать Катерина, которая оказалась слабым звеном и находкой для шпиона. — Одна девочка уверяла, что видела кровавые письмена на стене. Слово «убивецъ» — вот прям так, с ером на конце. Но когда прибежал директор, ничего уже не было!
— Господи, да это сторож пошутил в нее влюбленный! Эти аспирантки-практикантки были такие суеверные, как бабы сельские, — возмутилась Валентина. — Все наговоры, заговоры собирали, к знахаркам, к гадалкам бегали! В конце восьмидесятых это модно было.
— А в другой раз люстра хрустальная упала, чуть экскурсоводшу молоденькую и красивую не прибила, да-да!
— Ох, бывает же такое! — Олечка заморгала и приложила к румяным щекам ладоши.
— Завхоза потом чуть не засудили. Он деньги, выделенные на ремонт, прикарманил, — ехидно пояснила Валентина. — Вы, Марианна, только Дашке эти сказки не рассказывайте. Она любит ужастики всякие… спит потом плохо. Вы кукол ее видели? Нет? Жуть какая-то. Что у ребенка в голове творится…
«Да все нормально у нее в голове», — подумала Марианна с раздражением. Какой ребенок не любит страшных сказок!
— А я вот видела что-то такое, — вдруг слабеньким голосом сообщила Олечка. — Тень какую-то… там, на втором этаже, где та комната… ну, Петра Аркадьевича кабинет за старой дверью, куда он меня даже прибираться не пускает…
— Дура ты, Олечка, а не лечишься, — отрезала Валентина, — Иди давай, в столовой накрывай! А то расселась тут… Скоро урок закончится, Петр Аркадьевич с Дашей есть захотят. Бегом марш!
Олечка с сожалением вздохнула, встала и покорно ушла. Марианна задумчиво побарабанила пальцами по столу. Вот и привидение нарисовалось. Прелесть какая! Куда ж в старинном особняке без привидения!
Рассказ публиковался как первоапрельское приложение к книге "Ассистентка антиквара и город механических диковин". Сейчас много фэнтези пишут в западном антураже, а вот фэнтези в российском антураже эпохи развитого социализма — совсем нету. В специальной первоапрельской проде герои “Ассистентки антиквара” носят русские имена, а события происходят в совхозе “Красный механизатор”.
— А сейчас я покажу вам самое удивительное сооружение нашего совхоза “Красный механизатор” — заброшенное зернохранилище! — объявил Карл Людвигович, зловеще стукнув костылем. Анюта удивилась, а Максим Максимович поинтересовался:
— Бункерного или силосного типа?
— Силосного! — отозвался Карл Людвигович. — Видите вон ту башню? Это элеватор. С ним связана удивительная легенда об алчном агрономе… рассказать?
Максим Максимович одернул гимнастерку, вытащил пачку “Беломора”, вытряхнул папиросу, размял, не спеша раскурил и кивнул, прищурив от едкого дыма разноцветные глаза:
— Валяйте, товарищ Ангренажиков.
— Угощайтесь, Анна Викторовна, и слушайте, — Карл Людвигович зачерпнул в кармане телогрейки и высыпал Анюте в ладонь жменю семечек — отборных, обжаренных, — сам с удовольствием кинул одну в рот, раскусил, ловко сплюнул шелуху и приступил к рассказу:
— Был в нашем совхозе агроном один… товарищ Жакемаркин. Была у него мечта: добиться таких сборов зерновых, как ни в одном колхозе области. И выклянчил он, значит, у председателя, чтобы построили элеватор по последнему слову техники — полностью металлический, с силосами диаметром семь метров, высотой пятьдесят метров, производства Укропьевского машзавода…. А внутри и того шикарнее картина: транспортеры, зерносушилки, система активной вентиляции… короче, не зернохранилище, а дворец царский. Но грызуны поганые ему всю картину портили. Жрали, значит, урожай как не в себя, и ничего он с ними поделать не мог.
Анюта завороженно слушала. Ей, городской жительнице, рассказ Карла Людвиговича казался непонятной, но любопытной абракадаброй.
— Приехал в наш совхоз студентик-механизатор по распределению. Ученый — страсть. Вот к нему агроном и обратился: помоги, мол, придумай, как грызунов проклятых извести. А я тебе за это премию выпишу и характеристику хорошую накатаю. Студентик согласился. “Вот, — говорит, — товарищ агроном, выполнил я твой заказ чин-чином, сделал дудочку ультразвуковую. Сможешь ты теперь крыс прогнать, как Кутузов оккупантов французских. Только смотри, осторожнее. Модель экспериментальная, не проверенная, кто знает, чего выйдет. Давай теперь мою премию, да распрощаемся подобру-поздорову”. А агронома тут жадность взяла. “Ишь ты, — говорит, — премию захотел. А вот хрен тебе, обойдешься. Тебе и так государство стипендию платит, да образование бесплатное дает, и работой обеспечивает. Катись-ка ты, дружок, подальше, и вякалку свою завали”.
Студентик вздохнул — что поделать! “Ладно, — говорит, — оставляю на твоей совести. Дай-ка на прощание кое-что подхимичу в дудочке, и пользуйся ты ей на здоровье, чтобы план выполнить и приход светлого будущего подстегнуть. А за жадность свою ты поплатишься, помяни мое слово. Крысы — не люди, и чего захотят, всегда получат”.
На следующий же день забрался агроном на верхушку башни элеваторной, нажал кнопочку — и заработала дудочка ультразвуковая! Да вот только не так она сработала, как жадина-агроном рассчитывал. Крысы-то, вместо того чтобы убежать, со всех полей, со всех складов к башне кинулись. Смотрит агроном: волна серая по полю катится. Бабы визжат, во все стороны прыскают, мужики матерятся, а сделать ничего не могут. Облепили крысы элеватор со всех сторон, и лезут, лезут наверх, поганые! Жмет агроном на кнопку — не дуди, дудочка, не дуди! Ан нет, заклинило! Вспомнил тут агроном слова студентика, завопил, как система оповещения. Поздно! Крысы уж тут как тут, впиваются зубами, ватник рвут, уж и до груди агрономовой добрались, где портрет вождя наколот!
И бросился тут агроном с элеваторной вышки башкой вниз, не в силах этой муки снести. Бабы сказывают, так и бродит его призрак с изорванной грудью по совхозу ночами, девок пугает, студентика своего все ищет. Кого встретит — протягивает конверт с премией зажуленной, и говорит: “Возьми все, возьми, только отключи ты дудочку свою поганую”. Коли примешь из его рук конверт — найдешь там богатства несметные, и сберкнижку со вкладом на предъявителя, и талоны на спецпаек, но в ту же ночь явятся к тебе крысы, чтобы кости твои глодать. Вот такой сказ.
— Милая история, — усмехнулся Максим Максимович, перекинув беломорину из одного угла рта в другой и почесав под гимнастеркой обтянутую тельняшкой широкую грудь. — Едрён-макарон, теперь на танцы в клуб вечером страшно идти — а ну как встретим жилу-агронома, когда домой возвращаться будем!
Конец