Монгрелова Соната. Прелюдия к циклу (СИ) - Кохен Лия. Страница 33

Аделаида стояла, глядя на маленькое крылатое существо, что порхало перед ее глазами, и боялась дохнуть. Алойвию сразу же было решено оставить у входа в долину, после чего путешественница, уверенная в том, что уж сама она как-нибудь удержится от уничтожения прекрасных созданий, направилась дальше по тропе. За очередным поворотом дорога уходила в низину — расщелину между холмами, и то тут, то там начали появляться сначала диковинные растения, похожие на кораллы, а потом и бестелесные, прозрачные, еле различимые силуэты духов стихий. Та, что помедленнее и поспокойнее, — дух воды, а шустренькая — воздуха.

Хотя многие обитатели Элмордена считали, что раса фей была полностью истреблена еще во времена правления императора Калхиона более века назад, на самом деле некоторым ее представителям все же удалось выжить, скрываясь в уединенной долине, куда редко наведывались охотники, и лишь с прилегающих к Орену земель. Во времена первых императоров даже существовала мода делать сувениры и амулеты из мертвых фей. Эта причуда аристократии достигла таких размахов, что практически все эти безобидные волшебные создания были уничтожены. Тогда король фей привел выживших своих подданных в окруженную холмами безлюдную местность, известную теперь как Зачарованная Долина, где они мирно жили, не тревожимые внешним миром, пока в эти места не пришли охотники за уже новыми трофеями: камнями жизни, придающими особые свойства оружию, шкурами единорогов, из которых шилась превосходная броня, их же рогами и другими удивительными вещами. Боясь быть замеченными людьми, волшебные создания долины не отваживались выходить за границы своего места обитания, но в силу договора все же страдали, хоть не все, но отдельные сущности.

По каньону были разбросаны растущие прямо из скал энергетические кристаллы. Феи и духи испокон веку питались их энергиями, так как грубая физическая пища была им чужда. Осматривая красоты края, Аделаида преодолела пелену водопада, скрывающего долину внутри цепи холмов, и попала в волшебный мир. Осторожно она ступала по камням по щиколотку в ледяной воде текущей по низине речушки, наслаждаясь ее мирным журчанием. Склоны ущелья, окружавшие путницу, были покрыты сплошным ковром из диковинных растений и невысоких кустарников с изумрудно-золотистой листвой, а сама долина представляла собой лабиринт из просторных ходов внутри холмистого ущелья. Путешественница лишь немного не успела достигнуть максимальной точки блаженства и покоя, потому что без всякого предупреждения из куста выскочила и наставила на нее острие своего деревянного копья лохматая фигура незнакомого Аделаиде гуманоида. Голову его украшали два закругленных рога, а сзади неистово из стороны в сторону ходил толстый, заплетенный наподобие косы хвост. Аделаида с трудом уклонилась от внезапной атаки враждебно настроенного существа, не имея никакой возможности нанести ответный удар. Пробежав назад до самого водопада, она кое-как сбила с толку атаковавшего ее гуманоида, и далее незваная гостья долины стала вести себя менее беспечно и более осмотрительно.

Чтобы не заблудиться в лабиринтах ущелья, Аделаида решила двигаться по ходу движения солнца. Речная дорога вела на вершину холма, и путница решила подняться, чтобы осмотреть долину сверху. На полпути к вершине, помимо мелодичных звуков кристаллов и журчащей на дне ущелья воды, Аделаида внезапно различила странный топот. И чем ближе была вершина, тем топот становился громче и напористее, а когда путница добралась до самого верха, то в нескольких шагах от себя, к своему изумлению, она заметила дерево, но не обычное дерево, а ходячее, живое древо, чуть поменьше того, что она видела в лагере Кристины, когда навещала лес темных эльфов. А потом она заметила еще одно подобное живое дерево, и еще, и, присмотревшись, увидела, что многие деревья перемещались по лесу на могучих ногах-стволах, и их шаги наполняли долину устрашающими раскатами. Аделаида решила обойти их стороной, не зная, воспримут ли они появление незнакомки равнодушно, как духи, или воинственно, как рогатые гуманоиды.

Пройдя одну из полян, располагающуюся на верхнем ярусе долины, Аделаида заметила мостик, а подбежав к нему, изумилась, так как он был сплетен из гигантских листьев и лиан. Несмотря на кажущуюся ненадежность, мост выдержал путешественницу, а с него открылся просто потрясающий, захватывающий дух вид на низины с водопадами, кристаллами, бесцельно блуждающими духами, и вдалеке у небольшого озера Аделаида даже заметила одиноко пасущегося единорога. Не переставая изумляться, она забралась на ближайший пригорок. Холм в каждой из четырех сторон, куда ни глянь, был изрезан каньонами с перекинутыми через них зелеными мостками, по лугам и лесам бродили древни и паслись целые стада белоснежных единорогов. Вся долина была усыпана грибовидными деревьями и утопала в зарослях растений, которые, словно кружево, оплетали окружающую территорию своими витиеватыми узорами разных цветов: голубого, розового, золотистого.

Восторженную прогулку Аделаиды прервали дикие крики, доносившиеся откуда-то сверху. Задрав голову, она с трудом рассмотрела несколько стрел, нацеленных на нее из листвы высоченного дерева. Не успела она сообразить, охотники то были или какие-то местные задиры, ответ пришел сам: с дерева спрыгнули три внушительного размера ящера и, раскрыв воротники-капюшоны, угрожающе зашипели на странницу. Люди-ящеры явно не были обитателями долины фей, и Аделаида выставила вперед руки с зажатым в них магическим мечом, готовясь дать тем отпор, но тут дерево за ними покачнулось, и громкий рев, сотрясающий землю, заставил волшебницу снова посмотреть вверх: дерево, живое, в разы больше любого, которое попадалось ей ранее, смотрело на нее взглядом, исполненным гнева и презрения.

— Не… трожь! — рявкнул древень, и Аделаиде потребовалось время, чтобы понять, что он имеет в виду ящеров.

Она быстрым движением убрала меч обратно за спину и раскрыла пустые ладони, показывая, что больше не представляет угрозы. Зеленокожие стрелки переглянулись и тоже опустили оружие.

— Так-то лучше, — прошептала Аделаида, стараясь улыбаться, но от страха, что ее сейчас раздавят, улыбка получилась натянутой. — Я-то думала, спасу лес от шайки разбойников — феи меня похвалят.

— Они… не… разбойники… — древень грозно шагнул навстречу чужачке. — Они… со… мной.

— Теперь я знаю, — кивнула Аделаида и попятилась. — Можно мне идти? Я не охотник. Берун пропустил меня посмотреть на лес, я простая путешественница, — она говорила быстро, боковым зрением высматривая, в какую бы сторону рвануть, но позади был обрыв, а с других сторон, не отставая от исполинского дерева, на нее наступали ящеры.

Аделаида решила попробовать заболтать гиганта и начала рассказывать о похожих деревьях, что видела в лесах темных и светлых эльфов, радуясь, что великому древню и его младшим собратьям удалось найти приют в столь живописном месте. Что-то из ее потока слов показалось древню любопытным, так как он встал как вкопанный и то ли уснул, то ли призадумался, а потом сказал:

— Я… из Глудио… Ты… знаешь… Глудио?

Аделаида поблагодарила небеса — теперь она точно знала, что выберется из этой передряги.

— Конечно, я знаю Глудио. Мой друг родом из Глудио… Я была там недавно, в Пустоши…

Древень громко вздохнул и закачал могучей кроной-головой.

Аделаида вопросительно посмотрела на него, и тот, еще раз глубоко вздохнув, начал свой неторопливый рассказ.

Оказалось, что во времена, когда арахны[1] и феи охраняли эльфийские земли, а сами эльфы жили одной дружной общиной, этот древень по имени Фильс, а он был любопытен и юн, очень захотел посмотреть мир. Долго блуждал он по свету, когда время гигантов уже прошло, а время людей еще не наступило, и мир был наполнен нетронутой природой, и земля уже успела зажить от разрушений, нанесенных уничтожившей гигантов стихией. И после многолетних скитаний по свету он достиг южного леса: огромного, густого, дикого. И в том лесу, помимо многочисленных обитателей, жило племя ящеров Лэнгк. Те сразу признали в могучем ходячем дереве сильного покровителя — ничего подобного они до этого не видели, — и Фильс с радостью принял на себя роль божества для разумных и миролюбивых созданий. Проходили века. В клане эльфов совершился раздор, разделивший их на две воюющие стороны. Люди захватили власть на континенте, а затем и в мире. Но жизнь южного леса текла по своим неизменным столетиями законам. Порой ящеры, выбиравшиеся к морю, возвращались с рассказами о деревянных китах, проплывающих вдоль берега, но Фильс успокаивал их, и жизнь леса продолжалась как ни в чем не бывало. Пока… Однажды пламя магического пожара озарило небо на севере от леса. Оно быстро приближалось со стороны равнины, потом охватило и сам лес. Блуждая по выжженной темной магией земле, Фильс оплакивал каждую зверушку и каждую травинку, похороненную под метрами золы и пепла. Немногочисленные ящеры, выжившие после катастрофы, попрятались по оврагам и пещерам. Лишь несколько верных Фильсу охотников остались рядом с ним, принося ему воду и пряча от палящего солнца. А когда со стороны выжженной равнины появились гигантские муравьи, грозясь уничтожить все, что попадется им на пути, Фильс решил, что настало время покинуть гиблую пустыню, в которую превратился его дом. Он послал четыре группы гонцов в разные части мира, чтобы найти подходящее для жизни место. Группы с востока и запада вернулись через неделю. Они доложили о людях, захвативших все близлежащие территории. Через две возвратились несколько ящеров с севера с рассказом о том, что эльфы давно уже враждуют между собой, а земли, где Фильс появился на свет, стали местом границы двух племен. Фильс разочарованно покачал головой и подумал уже, что миру пришел конец, когда вдруг вернулся один охотник с северо-запада, восторженно описывая чудную долину, населенную дружными феями и утопающую в гармонии и зелени, предупредив, что путь далек и труден. Тогда Фильс решил использовать этот последний шанс. Он созвал все племя ящеров, призывая их идти за ним навстречу лучшей жизни, а возможно, и спасению от полного истребления муравьями. Но нелегко было убедить напуганных и отчаявшихся гуманоидов пойти на риск и уйти с разоренных, но родных земель. Лишь малая часть племени решилась отправиться с древнем в далекий и опасный путь, и еще меньше ящеров достигли Зачарованной Долины: многие из них погибли при переходе через Болота Крумы и Ущелье Мертвых. Но и большинство из тех, что дошли, предпочли присоединиться к своим зеленокожим собратьям, населяющим луга Орена и леса Адена. Лишь трое остались верны своему покровителю. Феи долины встретили древня с радостью и наделили его преданных слуг-ящеров долголетием. Но не долго продолжалась спокойная жизнь. Не так давно охотники и браконьеры повадились в зачарованный лес и начали истреблять живущих здесь существ.