Млечный путь - Меретуков Вионор. Страница 20

— Как ты понимаешь, цена картины заоблачная, — со значением сказал Корытников.

— Заоблачная? Это сколько?

— Миллионов десять, думаю. Долларов, разумеется.

— Это меняет дело, — наконец сказал я.

По пять на рыло. Неплохо. А вот у лондонской четверки липовых адмиралов было значительно больше, со злобной завистью подумал я.

— Ах, только бы найти покупателя на музейное полотно… — Павел Петрович наморщил лоб. — Это проблема. И потребуется немало усилий, чтобы…

Тут подошла официантка. Мы расплатились.

— Миленькая, маленькая, молоденькая и очень даже ничего, обожаю… — проводив девушку плотоядным взглядом, сказал он. — Но вернемся к нашим баранам. Маршал с его картиной подождет: время не приспело. А теперь о самом-самом главном. Тебе предстоит заняться одним феноменально богатым субъектом, — Корытников понизил голос до шепота, — только упаси тебя боже обмишуриться на этот раз! И не забудь о перевоплощении. Все-таки тебе придется отправиться с визитом не к какому-то там паршивому фальшивомонетчику, а к солидному, уважаемому человеку. Ты уже примерял мундир адмирала?

— Чтобы его заполучить, мне понадобится машина.

— Когда?

— Через пару-тройку дней.

— Ты что, издеваешься? — вскипел Корытников. — Ты думаешь, клиент будет сидеть у сейфа и ждать, когда к нему соизволит пожаловать с визитом вежливости некий господин Сапега? Завтра! И ни днем позже!

— Завтра не могу.

— Почему?

— Мне надо настроиться.

Корытников накрыл своей широкой ладонью мою руку и заглянул мне в глаза.

— В последнее время ты мне не нравишься, Илюшенька. Ты куксишься. Тебя что-то подгрызает. Ты увядаешь на глазах. Вот послушай. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.

Я вполуха слушал Корытникова и равнодушно поглядывал по сторонам. Вдруг мой взгляд остановился на человеке с бородкой клинышком и горизонтально торчащими усами, который, стоя у барной стойки, болтал с какой-то молоденькой девушкой со стрижкой под мальчика.

Фокин?.. Не может быть! Я присмотрелся. Сомнений нет: Фокин. Случайность?.. Я не очень-то верю в случайности.

— И кто же он, этот твой уважаемый человек, дом которого мне предстоит распотрошить? — рассеянно спросил я, продолжая изредка бросать взгляды на парочку у бара.

— Придвинься поближе и склони головушку к моим устам. Я тебе сейчас все растолкую…

Из рассказа Корытникова я понял, что существует в Швейцарии — то ли в Лозанне, то ли Берне, то ли в Женеве, то ли в Цюрихе — некий закрытый сверхсекретный банк, в который имеют доступ только избранные — несколько десятков безмерно богатых людей с сомнительной репутацией, бывших нарушителей закона, ушедших на покой. Там хранятся несметные сокровища. Клиентов знают в лицо. Обслуживают по старинке. У каждого клиента свой ключик…

— Предъявляешь в банке заветный ключ, его идентифицируют, и ты спокойно проходишь в хранилище. Банк создан почти сто лет назад при непосредственном участии знаменитой «Корпорации убийств». Финансовые и фискальные органы обходят банк стороной. Его не трогают, даже оберегают. В прессу просочилась информация, что делается это с ведома властей: негласно банк неоднократно спонсировал различные избирательные кампании и приходил на помощь государствам Запада в тяжкие времена кризисов, которые, согласно теории Маркса, тормошат мировую экономику с завидной периодичностью. Сам Чарльз Лучано в двадцатых годах прошлого столетия был клиентом этого заведения… Ты хоть знаешь, кто такой Чарльз Лучано?

Я наморщил лоб.

— Баритональный тенор, пел в Ла Скала?

— Тебе бы все паясничать, шут гороховый! — раскричался Павел Петрович. — А между тем Чарльз Лучано — чуть ли не единственный гангстер, умерший своей смертью.

— Счастливчик! — позавидовал я.

Корытников вымученно улыбнулся.

— Он, как глава «Корпорации убийств», вложил в банк огромные средства и сумел прожить недолгую, но весьма содержательную жизнь.

— От чего он умер?

— От болезни настоящих мужчин: от сифилиса.

— И это называется — своей смертью?!

Корытников пожевал губами.

— По имеющимся у меня сведениям, у нашего клиента такой ключик имеется. Выглядит он, как обыкновенный ключ от почтового ящика. Только ключик тот не простой. Он закодирован с помощью сложнейших цифровых технологий. Даже если подделать его с точностью до тысячных микрона, все равно ячейку не открыть. Твоя задача состоит в том, чтобы выведать у этого негодяя, где он его прячет.

— Как ты себе это представляешь? Одно дело проткнуть спицей трусливого фальшивомонетчика, другое — заставить мужественного миллиардера добровольно отдать ключи от сокровищницы. Не могу же я его пытать, я же не гестаповец, в конце концов!

— Что-то подсказывает мне, что тебе это удастся и без пыток. Я верю в промысел божий, — Корытников воздел глаза к потолочному плафону и перекрестился. — Советую и тебе поверить в провидение. Ведь сказано в Святом Писании: «Промысел Божий — это действие Божие, которое ставит человека в наилучшие условия с точки зрения его спасения». И еще: «Суть не в том, чтобы человек живой остался, а чтобы не умер без покаяния. Смерть сама по себе не есть зло».

— Откуда ты все это помнишь?

— Зря я, что ли, окончил адъюнктуру Военно-политической академии имени Ленина? И потом, судя по твоим рассказам, ты хорошо потренировался на котах. Кроме того, ты обладаешь способностью буквально испаряться на глазах изумленного клиента. Для тебя выведать некие тайны у человека, объятого страхом, проще пареной репы. Я верю в тебя!

Я нерешительно пожал плечами.

— Итак, завтра… — неумолимо продолжал Корытников.

— Давай отложим! — взмолился я.

— Повторяю, завтра! Пойми, промедление смерти подобно! Скажу тебе честно, это будет во сто крат поважней всяких маршалов с их дурацкими Сурбаранами.

— Я болен. У меня нет сил…

— Черт с тобой, послезавтра… — сквозь зубы прошипел Корытников. — Знал бы ты, какой шанс мы можем упустить из-за твоей лени!

Удивительное дело! Уже подъезжая к дому, я почувствовал, что головная боль проходит. Я выздоравливал, что называется, на ходу. Да и кого не излечат мечты о волшебном ключике и баснословных сокровищах?

Вот только парочка у бара не выходила у меня из головы. Фокин следит за мной, это ясно. Но какого черта?..

Глава 9

Тамара Владимировна позвонила не ночью, как обычно, а вечером и через час приехала. К моему изумлению, она была трезва. И необыкновенно нежна.

Утром, утомленная любовью, но все еще свежая и пылкая, она обняла меня и проворковала:

— Скоро Новый год, милый.

Все понятно. Вот почему она так ластится.

— На носу Новый год, — повторила она. — Я хочу провести его с тобой.

Я задумался. А почему бы и нет?..

— Авдеева пригласила, — сказала Тамара Владимировна. — Она знает, что у меня романтическая связь с литератором.

— Авдеева? Это еще кто такая?

— Стыдись, Сапега! Светка Авдеева — знаменитая актриса, народная артистка России.

— Сколько ей лет?

— Светке под пятьдесят.

— Светке?.. Она же вдвое старше тебя.

— Она любит, когда я ее так называю. Она говорит, это ее молодит. Она в кино и на сцене до сих пор играет молоденьких простушек. У Светки трехэтажный особнячок в Колпачном. Этот дом, по ее словам, при царе-батюшке принадлежал какому-то графу Игнатьеву. Светка каждый год устраивает там костюмированные балы-маскарады. Все будет очень демократично, приглашены не только артисты, но и костюмеры, гримеры и прочая шушера.

Я рывком поднимаюсь с постели и направляюсь в ванную.

— У Светки муж… третий, если не ошибаюсь, — говорит Тамара Владимировна и смеется. — Он крупный чиновник. Очень крупный.

Уже прикрыв дверь и пустив воду, я слышу, как она кричит:

— Мужа не будет! Он в командировке в Таиланде!

«Хороши командировки у наших госчиновников. В канун Нового года в Таиланд, да еще без жены, — думаю я, вставая под душ. — Таиланд… там, наверно, сейчас тепло. Как Тамара Владимировна сказала — костюмированный бал?..»