Ради любви и чести (ЛП) - Хедланд Джоди. Страница 16

Я снова оглядела всех в зале, ожидая своей очереди поговорить с

владельцем поместья. Неудивительно, что людей было так много. Он был

мудрым и добрым хозяином, который заботился о своем народе. Я была

извещена, что истинный лорд Мейдстоун, его старший брат, не здоров и, что

вместо него управляет сэр Беннет. Сэр Беннет был только временным

хозяином, но, тайком наблюдая за ним, мое сердце согрелось. Истинный

характер человека проявляется, когда ему дают власть над теми, кто ниже

его. И я быстро поняла, что даже если он и не был лордом Мейдстоуном, но

определенно был достоин этого титула.

Когда он закончил говорить с крестьянином, я сделала шаг вперед, ожидая, что он поднимет глаза и заметит меня. Но он обернулся на боковую

дверь на чей-то зов и встал. На его лице появилась широкая приветливая

улыбка. Боковая дверь находилось в тени выступа стены. Но через несколько

мгновений на солнечный свет, лившийся из узких арочных окон, обрамлявших холл, вышла молодая девушка. С длинными струящимися

волосами цвета золота, прекрасным и безупречным лицом, как у Мадонны, и

телом с изящными линиями, как у древнегреческой статуи, она была

ошеломляюще красивой. Ее платье с орхидеями было простым, без особых

украшений. Но эта простота лишь подчеркивала ее природную красоту.

Сэр Беннет бросился ей навстречу, и в его походке было слишком

заметно нетерпение. Я отпрянула назад и прижалась к толстой каменной

стене рядом с дверью. Мой пульс замер, оставляя за собой зловещую тишину

колотящегося сердца. Поприветствовав девушку, сэр Беннет склонился перед

ней и запечатлел на ее руке страстный, долгий поцелуй. Выпрямившись, он

взглянул на нее с таким обожанием. Казалось, кулак сомкнулся вокруг моих

легких и перекрыл воздух. Он протянул ей руку, и она позволила ему

проводить себя вперед, глядя на него снизу с таким счастливым лицом, что я

поняла: эти двое определенно не чужие друг другу.

Кто она такая? Может быть, сестра? Хотя он никогда не упоминал о

сестрах, а я никогда не слышала, чтобы леди Виндзор говорила о дочерях, я

молилась, чтобы она была просто членом семьи.

Я могла только наблюдать за ними. Беседуя с ней, его темные глаза

восхищенно горели, любуясь красотой девушки. Он никогда не смотрел на

меня таким взглядом. В его глазах я видела доброту, нежность, и мне

кажется, тоску. Но никогда такого искреннего восхищения. Тяжесть из

легких переползла в горло и сдавила. Конечно же, он не мог смотреть на

меня с таким восторгом. Я даже не пыталась сравнивать себя с этой

девушкой и ее красотой. Сколько бы бабушка ни старалась меня нарядить, я

всегда буду некрасивой. Никакие прихорашивания и наряды не могли

изменить этого факта.

Сэр Беннет рассмеялся над чем-то, сказанным ею, его лицо оживилось, а тревожные морщинки разгладились. Он повел ее к накрытому мольберту, стоявшему в стороне, и она улыбнулась.

Наверное, это и была та новая реликвия, посмотреть которую он меня

пригласил? Если так, то почему эта девушка здесь? В течение долгого

времени я могла только наблюдать с растущим отчаянием, как эти двое

общаются, их радость друг от друга была неоспорима. Как он мог так

поступить с этой девушкой, уделяя мне столько внимания, после того как

практически поцеловал меня тем ранним утром, после того, как прислал

огромный букет сегодня?

Что все это значит? Неужели я увидела в его внимании ко мне больше, чем он хотел показать? Он казался слишком добрым, чтобы соблазнить меня.

Неужели я как-то недооценила его?

Я проглотила комок в горле. Часть меня шептала, что я должна уйти в

свои покои. Я только унижу себя, если останусь в присутствии этой девушки

и сэра Беннета. Но другая часть меня, привыкшая к тому, что девушки

намного красивее меня, толкала меня вперед. Я не могла убежать. Я никогда

не делала этого раньше и уж точно не сделаю сейчас.

Я вынула пион из корсета, бросила его на землю, и проходивший мимо

мужчина наступил на него сапогом. Я расправила плечи и пошла по проходу, делая вид, что мне было все равно. С каждым шагом я напоминала себе, почему вообще приехала в Мейдстоун, почему решила не связываться с

мужчинами, почему не должна позволять непостоянству сэра Беннета

тревожить меня. Я уже почти дошла до парочки, и хорошенькая аристократка

взглянула на меня. Она молчала, но по округлившимся глазам я поняла, что

она не ожидала меня увидеть.

Сэр Беннет проследил за ее взглядом:

– А, леди Сабина. Я вижу, что вы, наконец, проснулись и решили

вернуться к жизни.

Я ожидала увидеть растерянность из-за этой двойной игры, из-за того, что он заставил меня поверить, что я была для него чем-то особенным, хотя

на самом деле это было не так. Но его улыбка была широкой и приветливой, без намека на извинение.

– Похоже, вы нашли единственный способ пробудить меня ото сна.

– Огромным букетом?

Я не понимала, как он мог шутить со мной, будто не он только что

флиртовал с этой красивой девушкой. Тем не менее, я знала, что должна

оставаться любезной и дать ему возможность объясниться, прежде чем

создать дистанцию между нами.

– Нет, как бы прекрасны они ни были, я с сожалением должна сказать, что только соблазн новой картины может вытащить меня из царства Аида.

– Ну, тогда мы должны поблагодарить леди Элейн за то, что она спасла

вас. – Затем он повернулся к девушке, которая все еще цеплялась за его руку.

– Леди Элейн, я хотел бы представить вам леди Сабину Шерборн. Она такой

же ценитель искусства, как и я, поэтому я пригласил ее на открытие вашей

картины.

Леди Элейн грациозно наклонила голову, но, когда она подняла ее, выражение лица было решительно холодным, и она оценивала меня почти

критическим взглядом.

Я присела в реверансе:

– Ваша картина, миледи? Могу ли я предположить, что вы художник?

Она тихо рассмеялась, и этот звук был почти так же прекрасен, как и ее

лицо:

– О, нет. Я не могу поставить себе в заслугу эту картину. На самом

деле я совершенно невежественна, когда речь заходит обо всех

произведениях искусства, которые собирает Беннет.

Беннет? Значит, она достаточно хорошо с ним знакома, чтобы называть

его по имени?

– У нее не было другого выхода, кроме как учиться, – добавил сэр

Беннет, похлопав леди Элейн по руке. – По-другому никак не получится, если жить рядом с нашей семьей.

Леди Элейн улыбнулась ему:

– Ты был хорошим учителем.

При этих словах что-то острое кольнуло меня, чего я никогда раньше

не испытывала. Была ли это ревность? Очевидно, что сэр Беннет провел

много времени с этой девушкой, что у них были хорошие отношения и

совместная история.

– Похоже, сэр Беннет преуспел во многих вещах, – сухо заметила я. –

А, как я понимаю, что очаровательные невинные молодые девушки, кажется, находятся на вершине его списка умений.

Он преувеличенно поклонился:

– Благодарю вас, миледи. Всегда приятно, когда тебя узнают по тому, над чем так упорно трудился и довел до совершенства.

Я проглотила волну разочарования от растущего осознания того, что та

нежность, с которой он относился ко мне в последние несколько дней, была

его обычным способом общения с женщинами. И я не была исключением, несмотря на свою внешнюю простоту. Если бы только я не прочитала в его

взгляде больше, чем он хотел…

Я резко повернулась к мольберту, на котором стояла картина.

– Леди Элейн недавно гостила у родственников и обнаружила эту

картину пылящейся в кладовой, – сказал он, следуя за мной вместе с леди

Элейн. – Они подарили ей эту картину, и по дороге домой она решила

заехать сюда, чтобы я изучил ее и сказал, чего она стоит.